Три тенора — «золотой вулкан» на сцене

Для того чтобы насладиться концертом трех теноров, посвященным великому Марио Ланца (имя, заставлявшее трепетать преимущественно женские нежные сердца), не обязательно ехать в знаменитый нью-йоркский Карнеги-холл, где в 2009 году он прозвучал впервые. А чтобы проникнуться величием оперных арий, солнечной гармонией неаполитанских песен и таять от восторга, слыша русские народные песни, исполняемые с трогательным акцентом, совсем не нужно, чтобы этих теноров звали Доминго, Паваротти и Каррерас. Это и доказал гала-концерт трех теноров в Башкирской государственной филармонии, прозвучавший блистательным аккордом к зимним праздникам.

Грузин Давид Гвинианидзе, представляющий Европу, Георг Эннарис — бразилец из Симферополя, олицетворение раскованной Северной Америки, и ацтек из Мексики Алехандро Олмедо, темпераментный музыкальный посол Южной Америки, — уникальное трио, взвалившее на себя задачу не из легких: воплотить на самых разных концертных площадках, независимо от известности и размера, проекты фонда «Таланты мира», идейным вдохновителем и руководителем которого стал Давид Гвинианидзе. Обладатель бархатного «опьяняющего» лирико-драматического тенора и фактурной внешности романтического мачо, Давид петь начал в раннем детстве, в вокально-инструментальном ансамбле. И об опере не помышлял. Громкое пение, по его мнению, было лишено задушевности, свойственной грузинским песням. Больше всего будущей звезде мировой сцены нравилось слушать романсы в исполнении Нани Брегвадзе. Соперницей замечательной грузинской певицы стала великая Мария Каллас, которая считала, что петь надо, «обливая каждую ноту кровью сердца».
После Карнеги-холла проект, посвященный Ланца, которому в прошедшем году исполнилось бы 90 лет, объездил полмира, звучал в исполнении семи теноров, стал событием в музыкальной жизни Якутска, открыв сезон в только что построенной филармонии. Забавно, но наверняка мало кто из уфимских меломанов запомнил Давида, который, как выяснилось, выступал на сцене филармонии не в первый раз. Правда, тогда это был юный тенор, приехавший попробовать свои силы в конкурсе имени Наримана Сабитова, а не мировая знаменитость.

Приехавшие в Уфу Алехандро Олмедо и Георг Эннарис здесь уже не в первый раз, но наверняка некоторые подробности жизни и творчества замечательных артистов остались за кулисами сцены.

Для Алехандро, ведущего исполнителя Метрополитен-опера, концерт в Уфе чуть-чуть не дотянул до круглой цифры: он стал 147-м в рамках работы в фонде. Его путь на вершины музыкального Олимпа был непредсказуем и довольно необычен: приехав из Мексики в Нью-Йорк, совсем молоденький будущий премьер оперного театра Мехико устроился работать в очень неплохой ресторанчик. Туда заходили — на его счастье — такие знаменитости, как Пласидо Доминго. Голосистого мексиканца попросили спеть для тенора №1, как представили мэтра мировой оперы. На что Алехандро хмуро ответил, что кто такой Доминго, он не знает и знать не хочет, а оперу вообще ненавидит. Тем не менее, спеть пришлось. Очарованный «№ 1», не колеблясь, понял, что присутствует при рождении новой звезды, и поспешил эту звезду извлечь из ресторанного мира, дав 20 тысяч долларов и отправив в Италию учиться. Ныне журналисты называют его «золотым вулканом» за необыкновенный голос. Одним из самых ярких эпизодов своей карьеры Алехандро Олмедо считает совместное выступление с Хосе Каррерасом и Пласидо Доминго — в знаменитой тройке теноров он заменил Лучано Паваротти.

«Доминго — потрясающий человек, — считает Алехандро сегодня. — И как все великие люди, очень прост в общении, старается никогда никого не обидеть ни словом, ни делом. Даже когда он общается со своими детьми, всегда тщательно подбирает слова, чтобы не сказать чего-то лишнего, неприятного. Теперь для меня он действительно король. Правда, на сцене это уже совсем другой человек. Театр — его жизнь, и он делает все для того, чтобы спектакль прошел безупречно, проявляя при этом истинно итальянский темперамент. Например, в Метрополитен-опера у него было что-то не в порядке с голосом, и он буквально раздирал одежды Отелло, партию которого должен был петь».

У Георга Эннариса, настоящую фамилию которого — Гайворонский — не могут выговорить ни в одной стране, путь к сцене был гораздо проще. Его в музыкальное училище за ухо притащила мама-пианистка. И, как оказалось, ухо пострадало не зря: в Большом театре, в Токио, Уругвае, Аргентине аншлаг, если на сцене Георг Эннарис. Не говоря о том, что к молодому тенору весьма благосклонны особы голубых кровей: он неоднократно приглашался ко двору английских и испанских королей, на королевский бал в Баден-Бадене. «Самая эмоциональная публика, — считает объехавший практически весь мир певец, — в Италии и Южной Америке. В шутку говоря, там можно не петь, достаточно просто ходить по сцене. В России зрители более сдержанные, особенно в Москве. Мне очень понравилось петь в Обнинске, Калуге, Туле, Челябинске. Москва всегда долго «думает».

Естественно, на слуху у большинства любителей классики выступление корифеев оперной сцены, которые первыми «сообразили на троих» в бане, дав совместный концерт в древнеримских термах по случаю открытия чемпионата мира по футболу в Италии в 1990 году. Но концерт трех теноров, идею которого подхватили и размножили с переменным успехом певцы разных стран, вовсе не та самая изюминка, делающая «Таланты мира» уникальными, считает Давид. Пожалуй, заслуженный успех пришел к ним с концертом «Королевский турнир», когда на сцене выступали три тенора, три баритона и три баса.

То, что делает фонд «Таланты мира», не делает в России ни одна концертная организация. Это касается уровня певцов, приглашаемых поучаствовать в его проектах, огромного числа благотворительных акций, организованных фондом, и масштаба работы «Талантов». «Мы стараемся побывать практически в каждом городе, — рассказывает Давид. — Даже если это город с населением в 50 тысяч. Нам особенно приятно, что звезды мировой величины — а это около 200 человек — ныне почитают за честь выступить в наших проектах, что дает возможность жителям самых разных уголков земли услышать лучшие голоса оперной сцены. Самый главный наш спонсор — это наш голос. И то, что мы успешны, доказывает, что при соответствующей организации учреждения, подобные нашим, могут существовать вполне самостоятельно. Было бы желание и творческий подход к делу. Кроме того, именно концерты — прекрасная тренировка для голоса. У нас настолько богатый и сложный репертуар, что заменяет три спектакля». «Когда я жил в другой стране, которую называли Советским Союзом, — рассказывает Давид Гвинианидзе, — я учился в двух вузах, преподавал в музыкальном училище, работал в двух театрах и вел авторские передачи на двух каналах, читал лекции о классической музыке в доме-музее Палиашвили. Это было не так уж сложно: Грузия небольшая страна и добраться от одного места до другого нетрудно. На моих передачах выросло целое поколение. И когда я приехал в Москву, этого темпа мне стало не хватать. Я понял, что надо заняться чем-то глобальным. Так я и пришел к идее создания фонда».

«Музыка — отзвук далекого гармоничного мира, вздох ангела в нашей душе, разум, воплощенный в прекрасных звуках, — говорили мудрые. — Она одна является мировым языком и не нуждается в переводе, ибо говорит душе».