Пуля — дура, труба — молодец

Крылатую фразу «Пуля — дура, штык — молодец» великого российского полководца Александра Суворова в данном случае можно перефразировать: пуля — дура, труба — молодец. Сеть подземных газо-, нефтепроводов подняла авторитет России на мировом рынке до лидерских высот, наряду с ядерным статусом страны.

В момент истины виртуальность уступит реальности

Трубопроводы — сила реальной экономики. А силу уважают. Нашей сети подземных магистралей равных на планете нет. Она создавалась на протяжении более чем полувека и неожиданно (именно неожиданно для самих инициаторов и строителей) обрела глобальное значение, сравнимое разве что с другой сетью — виртуального рунета. В момент истины, как показали события вокруг военной спецоперации на Украине, люди делают выбор в пользу реальности. Магистральные трубопроводы — кровеносные сосуды экономики: заводов, строек, транспорта и, конечно, родимой «коммуналки». Без них не могут существовать ни рестораны быстрого питания, ни торговые сети, ни даже интернет. Момент истины напоминает о величии отечественной истории, которую вот уже на протяжении тридцати лет втаптывают в грязь сами же россияне, допущенные к пультам пропаганды.

Эта публикация о спрятанных под землей магистралях появилась в газете после телефонного звонка давнего друга редакции, ветерана отрасли трубопроводного строительства Кадурия Абдрахимовича Фазлетдинова. Он несколько десятилетий участвовал в строительстве этих магистралей — и на Крайнем Севере, и в самых южных широтах СССР, а затем стал обслуживать их, возглавив 34 года назад Восточный филиал Всесоюзного НИИ по строительству магистральных трубопроводов.

Когда отраслевые НИИ в стране умышленно банкротили, Фазлетдинов сумел сохранить филиал, переведя его в статус ООО с красивым названием «Семигорье», с учетом того, что Уфа стоит на семи холмах. Кадурий Абдрахимович позвонил в газету, как всегда, по серьезному поводу: напомнил, что 70 лет назад родился в Уфе уникальный трест «Нефтепроводмонтаж», который построил тысячи километров трубопроводов на всей территории страны. Стальная сеть — это созидательная сила экономики. Не зря Запад так препятствует пуску «Северного потока»-2, не желая еще большего усиления России.

Секретно, Сталин

1945 год. Закончилась Великая Отечественная война. Страна в руинах. Разрушено более 1700 городов, 65 тыс. сел и деревень. Десять миллионов инвалидов, 25 миллионов людей не имеют жилья. И тут, в такой гиблой обстановке, происходит российское, нет — советское чудо! Надо заметить, потом, спустя десятилетия, произойдет японское, корейское, китайское чудо. Но это потом. А тогда Страна Советов вопреки всем законам экономики и общественного устройства начинает вставать на ноги благодаря народу-победителю. И буквально через 15 лет запускаем в космос Юрия Гагарина. Мир потрясен.

Этому потрясению предшествовали ежедневные трудовые подвиги простых людей, в том числе трассовиков. И вот что важно: каждый шаг к советскому чуду происходил строго по плану, согласно железной воле руководителей — вчерашних фронтовиков, привыкших не срывать наступление. Новые заводы нуждаются в топливе? Будет топливо. Новые месторождения нефти и газа — в транспортных системах? Будут системы. Все это вместе — в новых городах, специалистах, а они — в новых домах, школах, детсадах. Все это появлялось быстро, без раскачки, словно из-под земли — вместе с фонтанами нефти и газа. Города Октябрьский, Ишимбай, Салават, уфимская Черниковка, Нефтекамск, поселки Приютово, Серафимовский. Потому что деньги шли не в оффшоры, а на строительство чудо-городов с архитектурой в стиле неоклассики. Любуемся на них и сегодня.

А теперь об одном важном документе. В 1951 году, 28 марта, выходит постановление Совета министров СССР за подписью И. Сталина, определившее развитие нефтяной и газовой промышленности на многие десятилетия вперед. Подчеркнем:

на десятилетия. Это постановление, содержащее данные о природных месторождениях, их запасах и геологическом потенциале, не было опубликовано в печати. Под грифом «секретно» его разослали в союзные республики и союзные ведомства. Масштабный по замыслу документ не только касался добычи углеводородов, но и ставил цели по их переработке и, конечно, транспортировке до заводов Уфы, Омска, Ангарска. В том же секретном документе миннефтепрому разрешили создать трест «Нефтепроводмонтаж» для прокладки нефтепровода Туймазы — Омск, бензинопровода Урбах — Новосибирск и других магистралей на Урале и в Сибири. Кто-нибудь слышал про Урбах? Нет. В слове либо описка, либо умышленный шифр. На самом деле Урбах — это Уфа. Кстати, Уфу «шифровали» и в документах, касающихся эвакуации авиазавода из Рыбинска в Черниковск, называя место дислокации обобщенно — «на Урал».

Приказ об организации треста в столице Башкирии издается 14 января 1952-го. В его состав включаются Уфимское СМУ-74, Челябинское СМУ-6 и находившееся в стадии перебазирования из Брянской области в деревню Санны Буздякского района СМУ-10. В последующие годы подобные перемещения одного конца страны на другой станут «фирменным» стилем всех трубопроводчиков. Между прочим, жизнь на колесах десятков тысяч специалистов предопределит ассимиляцию народов Советского государства, а заодно ускорит и другие социальные изменения, которые только укрепят интернационализм. Это понятие, надо заметить, не пустой звук. На нем и основывалось то самое советское чудо. За первое десятилетие истории треста создается более 20 организаций, каждая со своей инфраструктурой: транспортом, лабораторией, системой снабжения.

«В барханах с пыльными заносами смотри, шофёр, не заблудись»

В 1961 году началось строительство газопровода Бухара — Урал диаметром 1020 мм и протяженностью 4540 километров. Освоение газовой целины Джаркакского месторождения в Бухарской области Узбекистана позволило довести голубое топливо до Уфы, Челябинска, Магнитогорска, Свердловска (ныне Екатеринбург).

Сложности возникали на каждом шагу. Строители прошли через пески Кызылкумов к своенравной реке Амударья, после переправы преодолели барханы Каракумов, затем трасса пошла через древний Хорезмский оазис, оттуда путь пролегал мимо городов Ургенч, Ташауз, Ходжейли, Кунград и выходил на безжизненное плато Устюрт. Далее трасса огибала Аральское море, проходила предгорья Магаджара и через плоский Тургайский хребет, наконец, достигала предгорий Урала.

Здесь раздваивалась: одна ветка шла на Уфу, другая на Челябинск и Свердловск. Строители преодолели 625 природных и иссусственных преград, форсировали 451 реку и канал. Пересекли 19 железнодорожных полотен, 65 автомагистралей, 22 болота.

На половине трассы все сварочно-монтажные работы были возложены на трест «Нефтепроводмонтаж», который направил сюда 2067 человек, из них 240 сварщиков-потолочников. В пустыне от жары больше всего страдали сварщики. На солнце трубы раскалялись до 70 градусов. После наружной сварки стык надо было проварить изнутри. Сварщик во всем своем облачении — брезентовый костюм, кирзовые сапоги, сварочная маска — вползал в раскаленную трубу. И долгих 36 метров пробирался на корточках к стыку, варил. Задыхаясь в дыму и угарном газе. Затем полз обратно и еле живой выпадал из трубы. Сварщика обливали водой, и он, придя в себя, снова полз на рабочее место.
Правительство страны высоко оценило вклад треста, наградив его орденом Ленина. Орденов и медалей удостоились также многие рабочие, инженеры и руководители.

Энтузиазм, с каким народы СССР прокладывали трансконтинентальный газопровод, огромные преимущества, которые он сулил экономике, не нравились Западу. Немецкая фирма «Маннесман» неожиданно прекратила поставку труб метрового диаметра. Этот коварный ход возмутил всю страну. В ответ челябинские металлурги за счет самоотверженных усилий наладили выпуск отечественных труб.

Строительство первой очереди завершили в рекордно короткие сроки: за 27 месяцев вместо запланированных 48.

За газопровод «Сияние Севера» — девять окладов

Газопровод Ухта — Торжок предназначался для освоения открытого в Коми АССР Вуктыльского газоконденсатного месторождения. Уже в ходе прокладки магистраль назвали «Сияние Севера». Три управления «Нефтепроводмонтажа» — СУ-3, СМУ-6, СМУ-7 — выполняли работы на участке, проходившем по болотам и через лесные массивы Коми, Архангельской и Вологодской областей. Средний участок трассы находился в 150 километрах от железнодорожной станции Костылево.

Дороги не было, что затрудняло доставку материалов. СУ-3 получило небольшое количество труб, но и их не смогло привезти на трассу из-за бездорожья. Было принято решение вопреки всему строить летом. Трубы доставили водой по реке Сухоне. Как показала практика, летом вести здесь строительство крайне трудно, отечественные тракторы-трубоукладчики двигались на пределе возможностей. На объект прибыл зампредседателя Совета министров СССР Михаил Ефремов.

После этого провел в Москве совещание, на котором решили выделить трассовикам новые, более мощные трактора, а также обещали выплатить строителям по девять окладов, если газопровод пустят в эксплуатацию во втором квартале 1969 года. Магистраль ввели в назначенный срок, участники были достойно поощрены. Страна получила дополнительные объемы голубого топлива.

Кадры решают всё

Советское чудо, о котором говорилось выше, сотворили, в основном, вчерашние фронтовики. Из окопов пришедшие на трудовой фронт. За ними самоотверженно шли повзрослевшие дети войны. И тех и других еще пьянил воздух победы, они знали цену куску хлеба и были далеки от смысла слова «комфорт».

В мае 1953-го трест возглавил участник войны Николай Воробьев. Коренной уралец. Дед всю жизнь шахтерил на Туринских рудниках, в его семье мал мала меньше росли 15 детей, и только один Алексей, отец Николая, выбился в мастера. С Урала Воробьевы перебрались на юг. Николай после окончания в Анжеро-Судженске школы-восьмилетки с педагогическим уклоном становится учителем начальных классов. Одновременно учится на горном рабфаке. Учительство помогло Воробьеву в дальнейшем легко находить подход к людям, «читать» характеры. В 1933-м поступает в Томский политехнический институт и в 1939-м получает диплом инженера-механика. Устраивается в нефтепроводную контору в Грозном, где сооружает первый в жизни трубопровод Грозный — Армавир. Затем война. Три ранения, после каждого Николай возвращается из госпиталя на фронт. Последний бой состоится 9 мая 1945-го с недобитыми фашистами. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны I степени, медалью «За победу над Германией». Война научила ценить людей, быть внимательным к их проблемам и просьбам. Николай Алексеевич быстро укрепил трест «Нефтепроводмонтаж» специалистами высокой квалификации и высокого чувства ответственности. Трест разрастался и мог выполнить любое правительственное задание, он участвовал в строительстве почти всех трубопроводов СССР. За ввод газопровода Бухара — Урал трест наградили орденом Ленина, а управляющему присвоили звание Героя Социалистического Труда. В 1973-м Воробьева назначают начальником главка по западным районам. А выйдя на пенсию, он еще 12 лет трудится ответственным дежурным управления делами Миннефтегазстроя СССР. Трест в обиходе называли «школой Воробьева», так как во всех коллективах трассовиков трудились люди, которые считали Николая Алексеевича своим наставником.

Главным инженером треста в 1954 году стал Мидхат Закирович Шакиров, один из опытных хозяйственников БАССР. Тогда в Башкирии царил бум строительства, и, кстати, Уфа стала своеобразной трубопроводной столицей страны — здесь был создан Главвостоктрубопроводстрой.

Инженер-монтажник с большой буквы — так отзываются по сей день ветераны-трассовики о Евгении Щепкине, занимавшем пост главного инженера после Шакирова, с 1964 по 1971 год. Он с отличием окончил в 1950-м Уфимский нефтяной институт, трудился на Уфимском НПЗ, в крупных строительных трестах. Придя в «Нефтепроводмонтаж», с первых же дней стал внедрять лучшие достижения: работу кранами, применение всевозможных новейших приспособлений. Тут в полной мере раскрылся его талант новатора, организатора и технического руководителя производства. Будь то строительство трубопроводов, компрессорных или насосных станций, резервуарных парков, вантовых переходов через реки — всюду Евгений Васильевич применял новые технику и технологии. Неутомимая инженерная мысль Щепкина ускоряла сложные процессы, облегчала их, делала введенные объекты более надежными, снижала их себестоимость. По его предложению в 1968 году в Уфе организуется филиал СПКБ «Проектнефтегазспецмонтаж» для объектов, возводимых в Средней Азии, на Урале, на севере Тюменской области. Особенно много новаций Щепкина было использовано при строительстве Мубарекского завода газовой серы.

По предложению Евгения Васильевича при СМУ-74 организовали участок по изготовлению укрупненных трубных заготовок, который затем передали в трест и преобразовали в цех. Его возглавил один из героев строительства газопровода Бухара — Урал, кавалер ордена Ленина Евгений Атрощенко. Благодаря поставкам из Уфы укрупненных заготовок значительно ускорился ввод Мубарекского завода.

Строительно-монтажные работы на Мубарекском заводе газовой серы были поручены СУ-9 треста «Нефтепроводмонтаж», где начальником управления работал выпускник Уфимского нефтяного института А. А. Сунцов, главным инженером — Ю. С. Золочевский. На этом объекте от СУ-9 работали 20 крупных бригад Абсалямова, Акмалова, Кузнецова, Камалова, Капустина, Каменина и др. Руководил монтажным участком опытный трассовик Евгений Михайлович Воронов. Сегодня ветерану 91 год.

— Вспоминая события полувековой давности, я вижу всегда хорошо одетого, высокого, строгого на вид мужчину в очках, скорее похожего на профессора, чем на главного инженера треста, — так рисует портрет Щепкина ветеран треста Кадурий Фазлетдинов, которому довелось тесно общаться с инженером с большой буквы и новатором.

История в самые переломные моменты возвращает в нашу речь лаконичную фразу «кадры решают все». В становление треста огромный вклад внесли участники войны, начальники подразделений: Владимир Иванович Аксютин — СМУ-74, Анвар Калимович Тухватуллин — СМУ-6, Павел Васильевич Соколов — СУ-1, Василий Родионович Дорофеев — СУ-2, Владимир Константинович Иванов — СМУ-7, Дмитрий Андреевич Юрков — СУ-3 и многие другие.

Сварщик — центровая профессия

Говорят, хорошего сварщика определяют по написанному на бумаге тексту — по каллиграфии. Красивый почерк — прочный сварной шов. Профессия, требующая природного таланта. И таких сварщиков от Бога в тресте было большинство.

Евгений Атрощенко — кто же из сварщиков его не знает?! Фронтовик. В окопах Великой Отечественной — солдат-автоматчик, боевые награды, три ранения. После фронта обучился на сварщика-автоматчика, строил газопровод Дашава — Киев.

Оттуда Евгения Александровича командировали в Башкирию, в СМУ-74 — для обучения полуавтоматической сварке местных ребят. Военкоматы отобрали для него группу молодых парней. Атрощенко проводил занятия не только в Уфе, но и на трассах. Участвовал в прокладке многих нефтегазопроводов мастером, прорабом, начальником участка. За самоотверженный труд на строительстве газопровода Бухара — Урал награжден орденом Ленина.

Или вот другой пример. Равиль Бахтияров родился и вырос в деревне Кашкалаши Благоварского района в семье колхозников, в которой было восемь братьев и три сестры. В начале 50-х годов прошлого века, когда молодежь из колхозов просто так не отпускали (самим нужны!), Равиль все-таки устроился слесарем в СМУ-74, но мечта стать сварщиком не давала парню покоя. Сначала с помощью товарищей, в нерабочее время варил простейшие железки, потом поступил в школу сварщиков, учился у замечательного наставника Николая Байдина. На строительстве исторического нефтепровода «Дружба» Равиль превратился в высококлассного профи: стал электросварщиком-потолочником, где нужны зоркий глаз, твердая рука и упорство. Ему доверяли не только линейные части трубопроводов, но и крановые узлы, катушки, захлесты. Швы Равиля всегда были безупречны.

Большинство братьев и сестер вслед за Равилем поступило в СМУ-74. Рифката, Саята, Ануша старший обучил специальности сварщика, другие работали кто слесарем, кто мотористом, кто машинистом трубоукладчика. У всех, между прочим, было по несколько профессий. Сложилась на редкость трудолюбивая династия Бахтияровых. Их общий трудовой стаж составляет более 300 лет!

После ввода газопровода Бухара — Урал Равиля командировали в Афганистан на обустройство газового промысла у города Шибарган. Там сварщика из Башкирии застала радостная весть о том, что за строительство нефтепровода «Дружба» ему присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Диагноз у трассовиков общий — оптимисты

«Иных уж нет, а те далече»… Слова поэта вроде бы напрашиваются по случаю больших юбилеев, но ветераны треста «Нефтепроводмонтаж» особо в грусть, как я убедился после разговора с некоторыми по телефону, не впадают. Слова, сказанные поэтом, не про них. Несмотря на солидный возраст, живо вспоминают мудреные названия всех строек. По ним можно изучать географию самой большой на планете страны СССР. Хронологию работ. Имена, фамилии руководителей, товарищей, аббревиатуры организаций и места их дислокации. Проблемные случаи и преодоление невероятных трудностей. А как же иначе — на трассе прошли их молодые годы, состоялось взросление. И всех роднит одна общая черта — оптимизм. Когда-то он помог сделать выбор в пользу любимой профессии, кочевого образа жизни и неустроенного быта.

— Я ведь хожу по квартире на ощупь, как ветряная мельница, размахивая руками, — смеется на другом конце мобильной связи 86-летний Анатолий Александрович Сунцов. — Два года как ослеп. Тромб влетел в оба глаза. Но ничего, привык, — оптимистично заявляет он.

Сунцов 39 лет строил подземные магистрали страны. Начинал после окончания Уфимского нефтяного института на объектах в Кургане, затем в Красноярске. Жить приходилось на постое в частных домах. В 1961-м в Средней Азии, в городе Каган, уже будучи мастером управления СУ-9, встретил свою вторую половинку Галину, врача. Друзья правильно говорили: мужчина счастлив, коль жена медик. Со временем переехали в Уфу и осели здесь, вырастили сына и дочь. «Работать везде хорошо — была бы работа», — простое мужское кредо Сунцова. СУ-9 проложило в Средней Азии десятки газопроводов.

Феликс Фатихович Хакимов сегодня живет в Москве. В Белокаменной осел после очередной реорганизации главка в 90-е — то было время, когда государство стало неоправданно терять интерес к трубопроводному транспорту. Звонок из газеты «Советская Башкирия» (намеренно называю прежнее название «РБ») не только ласкает слух, но и опрокидывает время вспять, в 1969-й, и уносит 77-летнего трассовика на суровый Север. Хакимов вспоминает случай на строительстве магистрали Нижневартовск — Усть-Балык. Мороз 55 — 56 градусов. Чтобы ускорить выход нефти с богатейшего месторождения Самотлора, правительство потребовало ускорить пуск трубопровода. Такие магистрали обычно испытывали водой, дождавшись лета. Пришлось вместо воды заполнять трубу соляркой. Трубы местами полопались. Выяснилось, что они изготовлены из стали не той марки. Затем обнаружилось, что солярку завезли летнюю. Словом, здорово намучились. Но трубопровод удалось пустить раньше срока. «Жили в вагончиках, — вспоминает Хакимов, — быт не ахти какой, но местные власти о нас заботились: детей в школу возили на автобусах, старших старались хорошо кормить, регулярно приезжали на гастроли артисты».

Владимир Михайлович Айнштейн в далеком советском прошлом был, конечно, комсомольцем, спортсменом и вообще активистом.

— Я ведь сегодня двадцать раз отжимаюсь от пола, да еще при этом на спине сидит внук Егор, ему 3,5 года, — радостно сообщает Владимир Михайлович. — Раньше занимался велоспортом, коньками, тяжелой атлетикой.

Назвав все виды спорта, принимается перечислять ударные стройки трубопроводов. Это занимает много времени и требует ясной памяти, а на нее Айнштейн не жалуется. Работал он механиком автоколонны СМУ-74, а потом до пенсии в диспетчерском отделе на правах заместителя управляющего трестом. От его оперативных решений зависело многое. И сегодня в свои 85 лет Владимир Михайлович не менее активен.

— Почему-то мало кто вспоминает про водоводы, которые трест прокладывал в целинных областях СССР, — решил закрыть белое пятно в истории Фаниль Мутигуллович Ильгулов, в прошлом замначальника СМУ-74, и объяснил значимость водных магистралей: — Четыре года я в составе омского СМУ-7 нашего треста строил водоводы диаметром 700 мм в Курганской области, Северном Казахстане, под Кокчетавом. Воду из реки Ишим провели в населенные пункты и совхозы целинников. Жили квартирантами на постое, затем в вагончиках. Тогда и создал семью, с супругой Галиной воспитали двух дочерей.

После целины Ильгулов строил конденсатопровод Оренбург — Салават. Давление в трубе до ста атмосфер, при испытаниях происходило немало аварий. Сроки ввода поджимали. Но, как и намечалось, сдали трубу к 5 декабря, к Дню Конституции. У семьи Ильгуловых 11 лет кочевой жизни плюс бесчисленные командировки. Об одном с сожалением вздыхает 83-летний ветеран: вот уже пять лет не проводятся корпоративные встречи, товарищей бы повидать.

О встрече, похоже, мечтают все ветераны-трассовики. Как будто чувствуя настроение товарищей, Владимир Николаевич Махов, работавший заместителем управляющего трестом «Нефтепроводмонтаж», сообщил газете: «У нас давно действует благотворительный фонд поддержки ветеранов нефтегазового строительства. Он планирует провести нынче в мае мероприятия, посвященные юбилею треста». Махов от имени коллег высказал пожелание: было бы правильно сохранить орден Ленина и другие награды славного «Нефтепроводмонтажа» в Национальном музее республики.

«В стране нет другой организации, которая бы внесла в развитие трубопроводного транспорта такой значительный вклад, как трест «Нефтепроводмонтаж», — сказал заместитель председателя Совета министров СССР, председатель Госстроя СССР, лауреат Ленинской премии Юрий Баталин.

Наша газета будет и в дальнейшем рассказывать об участниках великих строек нефтегазопроводов.