Земля не терпит ленивых

— В Голландии получают «химический» хлеб, без конца пичкают почву минеральными удобрениями, страшно сказать, по 800 килограммов и больше в действующем веществе вносят. Нужны ли нам такие урожаи — не знаю. Я до руководства хозяйством в течение 11 лет работал главным агрономом. Как показывала практика, при урожайности меньше 23 центнеров прибыли практически не было, а свыше 24-х — возникали сложности с размещением, хранением, к тому же при повсеместном большом урожае обрушивались цены, приходилось отдавать зерно по себестоимости.

Одна из причин низкого урожая в хозяйствах — их слабая техническая оснащенность. Вот покойный Ф. И. Машкин, первый секретарь Стерлитамакского райкома КПСС, ставил задачу, чтобы нагрузка на один зерноуборочный комбайн была не больше 150 — 170 гектаров. А сейчас у многих по 500 гектаров и больше. О каком качестве зерна может идти речь, если убираем пшеницу до снега и она годится разве что на фураж? Я считаю, чтобы получить качественную пшеницу, нужно убрать ее за столько дней, за сколько посеял. В описании сорта указано, что вегетационный период созревания колоса — 90 — 100 дней. У нас на комбайн нагрузка 220 гектаров. Вот и сеем три-четыре сорта пшеницы. Когда начинаем убирать урожай ранних сортов, средняя и поздняя на подходе. В этом году пшеница подорожала, на подсолнечник держится хорошая цена, поэтому рентабельность будет более-менее высокой. Ведь мы сеем свои семена, убираем своей техникой. Хорошо, что каждый год какая-то культура «выстреливает». Более тысячи тонн пшеницы продали уже, часть кредитов закрыли, зарплату выдали, начали ремонтировать технику. Подсолнечник уже несколько лет дает 100 процентов рентабельности, но больше 1000 гектаров его не сеем, иначе нарушим севооборот (всего у нас в деле более семи тысяч гектаров). Хотя знаю хозяйства, где в погоне за деньгами под подсолнечник отдают до 50% площади. Особенно этим грешат новоявленные фермеры, которые решили свои паевые земли обрабатывать сами, многие через год-два разочаровываются и бросают это дело.

Я как-то смотрел по телевизору передачу про старого американского фермера. Он хотел оставить семейный бизнес одному из сыновей, который был вполне готов принять такую ношу. Но прежде чем вступить в наследство и получить право стать фермером, молодой парень должен окончить специальные курсы, сдать экзамен, пройти практику у другого фермера. То есть он приходит в семейный бизнес уже созревшим специалистом. В любой сфере нужны профессионалы. Иногда фермерством начинают заниматься случайные люди без всякой подготовки. Некоторые думают, мол, брошу семена в почву, потом со ста гектаров получу по 20 центнеров зерна, в кармане будет два миллиона рублей. Но они и не подозревают, какие подводные камни ожидают их на каждом шагу. Эти люди должны сначала получить элементарные знания, чтобы понять, чем будут заниматься. Не зная, какие семена сеять, как и чем их протравливать, не имея навыков обработки почвы, как можно работать на земле? Она ведь не терпит наплевательского отношения — деградирует у таких хозяев. А земля — это наше богатство, что же мы оставим будущим поколениям?

— Чтобы получить семенной материал, нужно иметь сушильное хозяйство, комплекс машин для подработки, большие склады, а все это стоит очень дорого. Не каждое хозяйство может себе это позволить. Мы сотрудничаем с разными научно-исследовательскими институтами, покупаем суперэлиту, размножаем у себя, потом продаем другим хозяйствам. Согласен, у нас в Башкирии растет в процентном отношении количество элитных семян. С 2018 года республиканское правительство субсидирует 50% их стоимости. Но мне больно видеть, что субсидируемый государством элитный материал после получения урожая зачастую идет на корм скоту. Мне могут возразить, мол, качественное зерно всегда можно продать. Во-первых, покупателей прежде всего интересует объем, а у фермеров, как правило, площади небольшие. Вдобавок большинство из них работают примитивно. Наличие элитных семян не решает всех проблем. Прежде чем сеять, их нужно протравить хорошими препаратами, как следует подготовить почву, внести необходимое количество минеральных удобрений, провести химпрополку, фунгицидную обработку. Вспомним советское время, когда функционировала нормальная семеноводческая система и были хозяйства первой и второй группы. Опытные хозяйства занимались суперэлитой и продавали семена хозяйствам второй группы. Мы ее высевали, размножали и потом продавали товарным хозяйствам семена первой и второй репродукций. С ними вполне можно было несколько лет получать приличные урожаи. А теперь мы зачастую щедро разбазариваем государственные средства.

Я не против субсидий, наоборот, мы остро нуждаемся в них, только и здесь порядок нужен. Вот купили мы удобрения в расчете на возврат 75% стоимости. Сдали документы, а нам говорят, что деньги закончились. Писали письма, результатов пока что нет. Но ведь когда покупали удобрения, мы же рассчитывали на эти три миллиона рублей. Как же теперь доверять государственным структурам?

— Практически у всех такая ситуация. Уборку провели — кредит вернули, потом опять идем за ним. Так и живем, кормя банки. Наше хозяйство специализируется на мясном скотоводстве, продажей мяса и мясопродуктов мы можем закрыть повседневные текущие расходы, но перед посевной, уборкой и в конце года берем краткосрочные кредиты. Начинали с лимузинов, потом появились симменталы, теперь постепенно переходим на герефордов, рассчитываем, что в июне следующего года у нас весь крупный рогатый скот, а это 1800 голов, станет «красным». Недавно приобрели 10 быков в Пермском крае по 140 тысяч рублей за голову. Дешевле не продают, потому что основные покупатели, а это казахстанские фермеры, берут не торгуясь. Им государство выплачивает большие субсидии. Нам тоже платят, правда, сначала нужно изыскать средства на приобретение, купить, представить документы и ждать, пока обещанные 50 процентов стоимости вернут. Это очень даже неплохо, но было бы идеально, если бы эти средства поступали сразу, во время покупки скота. После заключения договора скот ставится на месяц на карантин. Вот если бы в течение этого месяца мы получили часть средств в виде субсидий, нам было бы легче найти остальные деньги. Тем более что мы двух быков вынуждены были по не зависящим от нас причинам отправить на забой и потеряли половину их стоимости.

— Отпускная цена на говядину должна быть в районе 350 рублей за килограмм, а у нас в лучшем случае по 260 уходит. Чтобы забить бычка, 717 рублей уходит на одни только справки. Наша продукция реализуется через три своих магазина, есть еще торговая точка в Стерлитамаке, но ее будем закрывать. Потому что дорогую продукцию никто не покупает, а с дешевой мы уходим в минус. К тому же очень высокая цена на аренду, а двум продавщицам нужно платить нормальную зарплату. У нас ведь чистая продукция, она не может храниться дольше 10 дней, в итоге мы ее уценяем и утилизируем. Но я не сказал бы, что с реализацией совсем уж плохо. Нашу продукцию берут и сеть магазинов «Ватрушка», и предприниматели, есть постоянные клиенты, которые приезжают к нам специально. Потому что знают: в нашей колбасе нет сомнительных добавок. Мы не пошли по пути некоторых производителей, которые в погоне за прибылью так «стараются», что их колбасу даже собаки обходят стороной.

Я периодически беру в руки книгу Галины Шаталовой о здоровом питании. Она права в том, что мы очень многое еще не знаем о своем организме. Вот нас в свое время кормили «ножками Буша», а ведь сами американцы их больно-то не едят, потому что знают, через какие инъекции прошли эти ножки. Люди становятся грамотнее, больше заботятся о своем здоровье. Потому наш казы и другие конские деликатесы, полуфабрикаты и пользуются большим спросом.

— В нашем хозяйстве постоянных работников 95, а в сезон до 120 — 130 доходит. Некоторые заходят в кабинет, и первый вопрос у них такой: сколько я буду получать? А что сам умеешь делать, какую пользу можешь приносить — вроде бы такие вопросы в первую очередь должны их волновать. В летние месяцы у нас работают семь граждан Узбекистана, скот пасут. Они очень дорого нам обходятся. Каждый месяц три тысячи рублей нужно заплатить за патент, плюс питание, проживание за счет хозяйства, неплохая зарплата. Нам было бы дешевле нанять местных, но никто не хочет работать пастухом. С каждым годом тяжелее привлекать и рядовых работников, и специалистов с высшим образованием. Вот нам уже сегодня нужны три ветеринара. В то же время молодая женщина, ветеринар по образованию, уже четыре года не может получить подъемные, которые обещало правительство региона. Каждый год подаем документы, замечаний нет, но нет и денег. Начинали с 200 тысяч рублей, теперь уже 500 тысяч обещают. Дошло до того, что ответственные люди в министерстве ей сказали: мол, поедешь в другое хозяйство — получишь. Кому-то, может, не нравится руководитель СП «Максимовка», может быть, у хозяйства какие-то нерешенные финансовые вопросы, но при чем тут молодой специалист? Это же государственные деньги, а она вернулась в родные края, хочет быть полезной именно здесь! А мы еще жалуемся, что молодые люди не едут в село.

Раньше в хозяйстве мы производили и молоко, была неплохая прибыль от этой деятельности, но со временем полностью перешли на производство мяса. Почему-то у нас всегда считали, что от коров мы должны получить молоко, мясо, шкуру — всего понемножку. А ведь остальной мир давно идет по другому пути: нужно заниматься чем-то одним — или мясом, или молоком, только тогда будет приличная выгода. Одной из основных причин такого перехода стало то, что нам с каждым годом тяжелее становилось находить доярок. В нашем сельсовете шесть деревень, мы по мере сил поддерживаем социальные объекты, помогаем своим работникам и жителям чем можем, но никак не получается остановить отток населения, люди в поисках хорошей жизни и высокой зарплаты стремятся уехать из родных мест.

Сохранение села, сбережение людских ресурсов — вот задача сегодняшнего дня. Доярка или скотник в городской квартире на девятом этаже не родятся. Нужна работающая государственная программа для тех, кто хочет жить и трудиться на селе. Такая программа должна быть сегодня, лет через десять-двадцать будет уже поздно.