Местных послали лесом

В этом году для бурзянцев только по хвойным породам расчетная лесосека (разрешенный годовой лимит заготовки древесины — авт.) определена в размере 61,7 тысячи кубометров. Казалось бы, немало. Чтобы построить обычный дом с надворными постройками, хватит и 150 «кубов». Однако 37 тысяч кубометров сразу достается арендаторам, а 13 тыс. район обязан отдать республиканским потребителям. В итоге самим бурзянцам остается только 11 тысяч кубометров. В общем, все как в детском стишке: «…Мы делили апельсин, много нас, а он один». Самое печальное, лимит для местного населения сокращается: в прошлом году было 24 тыс. кубометров, а всего пару лет назад цифра доходила до 35 тыс. «кубов».

Как сообщили «РБ» в местном лесничестве, сейчас в очередь на получение леса запись идет уже на 2015 год.

— Хотя запись ведем мы, списки нам дают сельские поселения. Им лучше знать, кому в первую очередь надо выделить лес. Так что здесь самые нуждающиеся, — говорит руководитель Бурзянского лесничества Рамиль Амиров.

— В свое время мне выделяли 50 «кубов». Дом-то мы построили, но ведь нужны и хозяйственные постройки. К тому же семья пополнилась, хотели сделать пристрой, но материалов больше нет, — сетует учитель физкультуры из Байназарово Ядгар Газин, к слову сказать, многодетный отец.

Зато арендаторам полное раздолье. В свое время «Селена» и «Сибайлеспром» получили бурзянский лес в аренду на 49 лет. У первого без малого 17 тыс. гектаров (вместе с мягколиственными породами запас составляет 35,7 тысячи кубометров), у второго 13,63 тысячи (32,8 тысячи кубометров). Но самый крупный арендатор — «Башлеспром». У него почти 24 тысячи гектаров леса (54 тыс. кубометров).

В то время, когда сами бурзянцы задыхаются без материалов, арендаторы будто и не нуждаются в них. Хорошо, если хоть на треть осваивают выделенные делянки. При этом вырубаются самые выгодные участки. Зато выполнять договорные обязательства не торопятся.

— Взять тот же «Сибайлеспром». Они даже налоги своевременно не платят. Не раз приходилось обращаться в арбитражный суд по взысканию выплат, — говорит Р. Амиров.

Между тем арендаторам предоставлены хорошие условия. К примеру, республика в свое время всячески способствовала развитию «Селены», которая заявила о планах по глубокой переработке древесины. Пока обещания не выполнены, фактически идет распродажа «кругляка» переработчикам, говорят бурзянцы.

«Селена», обещавшая вложить более двух миллиардов рублей в производство, свои обязательства не выполнила. Поэтому специалисты не исключают, что компания может выйти из числа приоритетных инвестпроектов.

Или еще один парадокс. Тушить пожары в «барских» лесах приходится самим бурзянцам, хотя по договору аренды эта обязанность возлагается на бизнесменов. Селяне активно борются с огнем. А потом… у этих же арендаторов втридорога покупают спасенный лес.

Леса во все времена кормили бурзянцев. Да и сейчас в районе до 90 пилорам. Только весь этот малый бизнес получает сырье с большими мытарствами. Остается надеяться, что недовольство президента страны по поводу того, что люди, живущие рядом с лесом, часто не могут получить его для собственных нужд и по доступной цене, выльется во что-то конкретное, юридически осязаемое.

КОММЕНТАРИЙ

Рустам Шарипов,
первый заместитель главы администрации Бурзянского района:

---

— Большая часть обращений граждан касается выделения леса. Пишут от безысходности и по привычке. И недовольство вполне понятно — местный житель с детства сажал деревья, ухаживал за ними, проводил санитарные рубки, тушил пожары, а как дело дошло до строительства собственного дома — леса, оказывается, нет! Между тем лес для наших людей испокон веков был основным строительным материалом. Социально-экономическое состояние района, низкий уровень доходов, удаленность от промышленных центров, неразвитость инфраструктуры не позволяют применять другие стройматериалы. Если, например, в Уфе и Казани купить кирпич на сайте можно от 8 рублей, у нас он стоит не дешевле 15 — 17 рублей.

Кроме этого, издавна лес был одним из источников дохода. Сегодня бурзянцы практически лишены возможности участвовать в аукционах. А выделяемые объемы сильно сократились.

Вот и получается, что проблем и хлопот бурзянцам от главного богатства района больше, чем пользы. В бюджет, если сравнивать с объемом расчетной лесосеки и ценами на древесину, поступления ничтожны. Так основную территорию занимают леса, нам остро не хватает посевных площадей, пастбищ и сенокосов. Администрация распоряжается только семью процентами площадей района. К тому же ежегодные лесные пожары создают угрозу самим населенным пунктам.

Очень хотелось бы, чтобы политика лесопользования строилась с учетом интересов населения, экономики территории и вопросов разумного сохранения лесов для будущего поколения.

Нам удалось поговорить с немецким ученым-генетиком Берндом Дегеном, директором института лесной генетики Федерального министерства продовольствия, сельского хозяйства и защиты прав потребителей Германии. Он, помимо прочего, организатор международного центра генетической лесной сертификации. С 1994 года участвует в различных проектах совместно с российскими учеными.

— Леса Башкортостана в генетическом плане очень разнообразны. И это несмотря на то, что здесь проходят границы ареалов нескольких видов древесных растений. Ведь, как правило, чем ближе к границе, тем беднее генофонд. Это и само по себе представляет большой научный интерес. Разнообразие генофонда — гарантия устойчивости лесов против вредителей, болезней, негативных антропогенных факторов. Чтобы сохранить уникальную особенность, следует ограничить размеры лесосек. У нас в Германии одна лесосека не превышает один гектар (в России — несколько десятков гектаров — авт.). Иначе можно утерять популяции с уникальными особенностями, характерными только для данной местности. А еще было бы желательно на законодательном уровне обязать арендаторов сажать больше леса, чем они вырубают. И осуществлять действенный контроль. Во всем мире применяется эта практика, даже в бедных странах Африки.