Платёжка будущего

Жилищно-коммунальные услуги будут дорожать — это факт, единственное, что остается гражданам — начать экономить. «Европа уже давно живет в режиме экономии, и мы должны научиться», — говорит вице-премьер Евгений Маврин. Вице-премьер и руководитель госкомитета по тарифам Фадис Салимгареев решили, что называется, на пальцах объяснить, из чего складываются суммы в наших платежках и чего ждать в ближайшей перспективе.

Тарифные войны

«РБ»: Многие уверены, что, повышая тарифы, власти пытаются закрыть долги перед ресурсоснабжающими организациями.

Салимгареев: Это в корне неверно. Долги не имеют никакого отношения к расчетам тарифов.

Маврин: Позиция комитета в части ценообразования очень жесткая. Это реальные войны. Все заявки изучаются самым тщательным образом. Специалисты комитета душу вынимают из компаний, заставляя отчитываться обо всех предполагаемых затратах. Вникают во все цифры, вплоть до численности работников, зарплаты и тому подобного, пытаясь таким образом сократить расходы.

«РБ»: И чем грешат ресурсоснабжающие компании?

Салимгареев: Например, не дают экономических обоснований для того или иного вида работ. Допустим, закладывают расходы по ремонту, при этом не указывают, на каких участках планируется его провести, в каком объеме, каков износ оборудования. И мы заставляем, чтобы эти расчеты появлялись.

«РБ»: И насколько в этом случае снижается первоначальная сумма затрат?

Салимгареев: Процентов на 10 — 15.

Равнозначный перекрёсток

«РБ»: С 1 июля полностью отменяется перекрестное субсидирование жилищно-коммунального хозяйства. Чем это обернется для жильцов?

Маврин: Там, где были крупные предприятия, которые раньше покрывали часть затрат населения за счет собственных средств, рост тарифов существенный. Где больших производств не было, рост не такой ощутимый. Уже достигнута договоренность с администрациями о том, чтобы на территориях, где раньше был «перекресток», поднять тарифы выше предельного уровня. Но это не означает, что жильцы будут платить больше. Органы соцзащиты по заявлениям граждан будут компенсировать удорожание.

«РБ»: И все же вы не считаете, что отмена «перекрестка» — преждевременная мера? Ведь, когда речь шла об отмене, то в качестве аргумента говорили о том, что это подтолкнет рост промпроизводства.

Маврин: Невозможно ответить однозначно на этот вопрос, слишком много здесь пластов. К примеру, социальная справедливость. Не в каждом районе, городе, деревне есть предприятие, которое готово платить за живущих там граждан. К тому же нам надо придерживаться европейских стандартов работы, а там такие меры не предусмотрены. Вообще, сложно говорить в сослагательном наклонении — что было бы, если бы компании продолжали платить за население. Может, было бы и неплохо. Хотя мы видим, что рост производства пошел. В республике эти показатели в два раза выше среднероссийских. И дальше просматривается тенденция к увеличению. И потом, мы никогда не добьемся нормальных энергоэффективных и теплоэффективных домов, пока за граждан будут платить другие.

Эффект ножниц

Маврин: Последние 10 лет мы сдерживали тарифы и теперь за это расплачиваемся. Искусственное сдерживание привело к тому, что фонды коммунальщиков начали ветшать. И мы с ужасом понимаем, что рано или поздно все начнет рваться.

Посмотрите на соседей — там цены на коммуналку в полтора-два раза выше, чем у нас. Нам надо лет 6 — 7, чтобы их догнать. А для этого надо увеличить тарифы. Если по России они должны расти не более 15% в год, то у нас, получается, на 20 — 25% ежегодно.

Я вообще считаю, что пора уже прекратить говорить — дорого мы платим или недорого. К примеру, не так давно вел прием граждан в Дюртюлях. Подошел председатель домкома, очень энергичный и напористый человек, ругался по поводу повышения тарифов на горячую воду. Мы начали выяснять. За четыре года он заплатил за тепло и горячую воду тысячу рублей. То есть 20 рублей в месяц, чтобы не замерзнуть. Это дорого? А сколько придется платить, если вдруг лопнет труба? Или еще один пример: тариф на холодную воду — 12 рублей за кубометр. В переводе на литры 1 копейка. Между тем, бутылка воды в магазине стоит 15 — 20 рублей. Вот и считайте, высокие у нас тарифы или нет.

Салимгареев: В прошлом году поставщики услуг начали судиться с нами из-за того, что мы установили слишком низкие тарифы, они не покрывают затрат. И арбитражные суды встают на их защиту. Сегодня ситуация выглядит следующим образом: тарифный комитет должен устанавливать экономически обоснованные тарифы, при этом их рост для населения не должен превышать 12 — 15% в год. Между тем порядок формирования цены определяет закон, и там написано, что она должна быть экономически обоснована. И предприятия без труда доказывают в суде, что в республике тарифы занижены.

Есть еще один момент: повышая их на те же 15% в год, как и другие регионы, мы попадаем в «ножницы» — не можем выравняться с соседями. Поэтому нам нужен резкий рост.

«РБ»: И это планируется сделать?

Маврин: Пока нет. Пока решение такое — идти в федеральную службу тарифов (ФСТ) и там пытаться объяснить, что у нас рост должен быть выше, чем в других субъектах. Тем более такие прецеденты были даже у нас в республике. К примеру, сейчас рассматривается вопрос о повышении тарифов Уфаводоканалу, Уфимским инженерным сетям, БашРТС. Здесь необходимо увеличить цену на 40 — 50%. Стерлитамакская водоснабжающая организация уже добилась такого повышения.

Худой карман

«РБ»: Подождите, но ведь если цены вырастут, кошелек потребителей при этом не потолстеет. Деньги-то люди где будут брать, особенно те, кто живет в деревнях и на депрессивных территориях?

Салимгареев: Компенсация населению за превышение установленных тарифов заложена в республиканском бюджете — около 400 млн рублей. Это значит, что если в платежках сумма хоть на один процент выше определенных государством 12 — 15 процентов, надо обратиться в органы соцзащиты, и переплата будет возвращена.

Маврин: Давайте не забывать, что для малоимущих предусмотрена компенсация. По закону сумма за ЖКУ не должна превышать 20 — 22% семейного дохода.

Организовать дешевую поставку ресурсов в маленькие населенные пункты невозможно. Более того, когда мы говорим о таких территориях, нужно понимать, что тариф здесь и так дорогой. Возьмем, к примеру, Агидель — это опять же «подарок» из прошлого. Там труба огромного диаметра тянет тепло по 25-километровому участку. Понятно, что по дороге оно наполовину теряется. Поэтому на месте воду приходится снова подогревать. Отсюда и высокая себестоимость услуги.

Салимгареев: С 1 января горячая вода на выходе из крана должна составлять 60 — 75 градусов, поэтому многие начали жаловаться, что цены в платежках заметно выросли. Между тем раньше муниципалитеты сами устанавливали норму подогрева.

Что касается Агидели, то, чтобы сделать поставку тепла окупаемой, надо поднимать цену в четыре раза. Тогда ресурсоснабжающая организация будет работать с нулевым результатом.

«РБ»: Но ведь ресурсоснабжающая организация вряд ли хочет работать даже с нулевым результатом, она заинтересована в прибыли. Так откуда они ее берут?

Маврин: Поэтому перед нами и стоит задача выравнять ситуацию через тарифные решения. С развитием компании, с инвестиционными проектами, которые могут появиться. Мы понимаем, что сегодня в некоторых случаях необходима замена одного решения, которое нам досталось исторически, на другое, экономически более эффективное. К примеру, переход на маленькие блочные котельные, работающие на газовой автоматике. Такие примеры есть. Мы активно используем их в школах и детских садах. Вопросом энергоэффективности должно, наконец, озаботиться и население. Тем более что на рынок за последние 30 лет пришла масса технологий, позволяющих ее добиваться. Хотим мы того или нет, но рост тарифов будет продолжаться. Это нужно принять как данность. Желаем стать частью Европы, надо научиться жить по европейский законам.

«РБ»: Как отразилось реформирование «Башкирэнерго» на ценах для населения?

Маврин: Плюсы единой компании очевидны — они перекрывали убытки одних доходами других. После того, как компания разделилась, объем работы у тарифного комитета вырос. Теперь надо смотреть и обсчитывать три компании. Стало хуже. Между тем мы видим по России, что сбытовые компании начали объединятся с генерациями. И это объединение происходит на рыночных условиях. Может быть, и у нас это когда-нибудь произойдет, но пока что-либо прогнозировать трудно.

Сообщество экспертов

Маврин: Мы активно движемся к появлению коллегиального органа, некоего экспертного совета, в рамках работы которого сможем понимать, на каких конкретно территориях тарифы, с одной стороны, обременительны, с другой — позволяют входить сюда инвесторам. Многие забывают, что тарифы существуют не только для населения, но и для предприятий, которые здесь работают. Поэтому и минжилкомхоз должен сказать о своих планах развития территорий, и минпром указать, какие производственные мощности появятся или не появятся в ближайшее время. Без экспертного совета, без определения стратегии развития территорий мы не сможем перейти на долгосрочное регулирование тарифов. В долгосрочной перспективе нам надо решить вопрос с тем, чтобы не повышать расходы, а повышать эффективность.

Четыре совета от Евгения Маврина