Как заставить работать деньги?

Мы встретились с заместителем председателя Национального банка республики Радмиром Ганеевым, собираясь обсудить развитие финансовых структур региона, а получилось так, что разговор пошел о конкретных программах развития двух субрегионов — Зауралья и северо-востока Башкирии.

— Эти два субрегиона сильно отстали в экономическом, а как следствие, и в социальном развитии, — говорит руководитель рабочей группы по реализации среднесрочных программ развития Зауралья и северо-востока республики по банковскому направлению Радмир Ганеев. — Поэтому нужно было создать механизмы, которые бы привели в движение реальную экономику региона.

— Механизмы, не подкрепленные финансами, нежизнеспособны. Какова роль банковского сообщества в реализации программ?

— Общий объем финансирования программы развития Зауралья определен в размере 94,8 млрд рублей. Из них на долю банковских кредитов приходится 22 млрд. В этом году предусмотрено выделение банковских кредитов в размере 4,3 млрд рублей на реализацию инвестпроектов. Пока у меня нет последних данных, но за первое полугодие здесь уже освоена сумма примерно 2,8 млрд.

Примерно такая же ситуация складывается и на северо-востоке. Общий объем финансирования здесь определен в размере 28,3 млрд рублей, 3,5 млрд из которых — банковские кредиты. На этот год предусмотрено выделение 1,1 млрд рублей, во втором полугодии оставалось инвестировать около 300 млн.

— Суммы впечатляющие, но в частных беседах жители и Зауралья, и северо-востока сетуют на отсутствие финансирования программ. Почему так происходит?

— Дело в том, что изначально были такие настроения — нам раздадут деньги, приведут инвесторов, и мы все заживем хорошо. Наверное, менталитет у нас такой, что все уповают лишь на бюджетные вливания. Особенно это было заметно на первоначальном этапе: на местах составили программы, часто имеющие мало общего с реальностью, и ждали, что им из бюджета потекут деньги. Но суть проекта не в том, чтобы средства раздавать, большая часть которых, уверен, была бы использована неэффективно, а разбудить инициативу. Иносказательно — раздавать не рыбу, а удочки. Если человеку дали деньги безвозвратно, он не особо беспокоится об успешности задуманного проекта: получится — хорошо, не получится — не беда. Но если за взятый кредит нужно проценты платить, то это уже другое дело, нужно и за окупаемостью проекта следить, и думать о рынках сбыта... С истечением времени иждивенческие настроения стали меняться на реалистические. Это заметно и по активизации работы предприятий и частных лиц с банками.

— Насколько доступно в субрегионах получение кредита? Часто слышно, что для этого нужно чуть ли не за тридевять земель ехать. Одна из целевых программ предусматривает открытие здесь новых банковских подразделений. За десять месяцев в Зауралье открылось девять таких пунктов, на северо-востоке — три. Можно ли сказать, что программа успешно выполняется, или обеспеченность офисами кредитных организаций все еще невысока?

— Интересно, что по обеспеченности банковскими офисами Зауралье и северо-восточные районы опережают средние показатели и по республике, и по стране в целом. В Зауралье, к примеру, этот показатель равен 3 тыс. 47 человек на одно банковское подразделение. По России — 3 тыс. 102 человека. На северо-востоке — 2 тыс. 609 человек, в то время как по республике этот показатель равен 2 тыс. 757 человек. Цифры неплохие, но мы же знаем, что проблема у нас — расстояния. В райцентрах до офиса можно дойти пешком, а как добираться туда фермеру из глубинки? Да еще не один раз. Так что проблема все же существует.

Банкам невыгодно открывать подразделения на малолюдных территориях, поэтому внедряются передвижные банковские пункты, интернет-банкинг, т. е. дистанционное банковское обслуживание, расширяется сотрудничество кредитных учреждений, микрофинансовых организаций и Почты России. Сегодня это ведомство осталось едва ли не единственным приближенным к населению предприятием, имеющим представительства даже в далеких деревнях.

Реализуется также проект «Социальная карта Башкортостана» с достаточно широким набором банковских и платежных услуг, их у нас выпущено 270 тысяч. Одновременно в регионе началась реализация федерального проекта «Универсальная электронная карта». Численность банкоматов в Зауралье и северо-востоке в этом году выросла почти на 114 процентов, а количество платежных терминалов в торговых и сервисных организациях — на 10 процентов. Прогресс есть.

И еще наш независимый мониторинг показал, что 42 человека из ста в сельской местности имеют доступ в интернет через собственный компьютер, и еще 11 человек через компьютеры в отделениях почты, школы, сельской администрации. Причем мы обследовали настоящие деревни, не райцентры. Вместе с последними эта цифра будет еще выше.

Однако должен отметить, что финансовая грамотность населения еще хромает, и весь этот электронный потенциал банки и граждане используют слабо. В этом направлении нужно еще много работать.

— Как вы это делаете?

— Проводим встречи, различные акции, выступаем и в средствах массовой информации, работают лектории, институты третьего возраста. К примеру, встречи с деловым сообществом были в этом году в Аскинском, Караидельском, Нуримановском районах, в Сибае. Туда приезжали предприниматели и из соседних районов. Такие встречи также показывают, что до полного взаимопонимания финансистов и предпринимателей, к сожалению, нам еще далеко, хотя те и другие — люди дела, коммерции. К примеру, один из бизнесменов жалуется, что ему не дают кредит без залогового обеспечения, хотя банки знают, что у него и ферма есть, и земли много. Но знание факта не пришьешь к делу, и, главное, это не гарантирует возврат кредита. Пока надлежащим образом не будут оформлены права собственности, ни один банк не сможет выдать кредит. Другой говорит, что у него и бизнес есть, и доходы хорошие, но показать официально не может…

— А насколько интересно банкам выдавать кредиты под такой залог? Я понимаю, что земля вблизи городов Зауралья может вызвать интерес. Но что кредитные учреждения будут делать с неликвидными площадями на северо-востоке?

— Тут вы не правы. Конечно, мы отстаем от российских показателей: в Алтайском крае таких кредитов выдано уже на 1,5 млрд рублей, в соседних Татарии и Нижегородской области — по 800 млн, а у нас лишь один кушнаренковский фермер получил под землю 890 тыс. рублей. Но банки рассматривают земельный залог как своего рода инвестирование. В будущем этот инструмент может принести дивиденды и найти настоящего хозяина — сельхозпроизводителя. Однако пока даже желающие получить такой кредит не могут сделать это, потому что документально права собственности на землю не оформлены. Крупные хозяйства связаны необходимостью собрания пайщиков, на которых всегда найдутся противники. Словом, пока этот вид залога хромает, но государство принимает решения, которые направлены на изменение ситуации. Так, например, в ближайшее время должна быть запущена программа предоставления субсидий на межевые работы, выполнение которых является необходимым условием для оформления земли в собственность. Думаю, этот механизм в обозримой перспективе заработает, поскольку потенциал использования земель при банковском кредитовании достаточно высок.

— Так же, как высок и инвестиционный потенциал районов Зауралья и северо-востока. Вот я листаю ваши данные по этой теме и вижу, что привлечение банковских кредитов требуется для 72 инвестпроектов в Зауралье и 51 проекта на северо-востоке. При этом заявку на получение банковского кредита представили только 25 предприятий-инициаторов по 28 инвестпроектам. Почему такая низкая активность предпринимателей? Сколько инвест-проектов, на какую сумму заложено в среднесрочных программах?

— Национальный банк ведет постоянный мониторинг результатов взаимодействия кредитных организаций с инициаторами инвестиционных проектов. Только в первом полугодии в Зауралье банки провели переговоры по 193 проектам из 261, включенного в программу. При этом подтверждена потребность в привлечении кредитов по 72 проектам. Но заявку представили только девять предприятий по 11 инвестпроектам.

На северо-востоке банки провели переговоры по 470 проектам из 983, которые включены в программу. 51 проект требует кредитования. Но заявки поступили лишь по 17-ти.

— Может быть, процентные ставки не позволяют делать эти проекты рентабельными?

— Ставки такие же, как и везде. Кроме того, часть проектов подпадает под субсидирование, и реальные проценты выходят ниже.

Однако мы возвращаемся к началу нашей беседы: менталитет, низкая финансовая грамотность ведут к ожиданию «бесплатных» займов. Но ничего бесплатного не бывает, всегда кто-то за это должен заплатить.

— То есть можно констатировать, что спрос на банковские кредиты в качестве источника финансирования инвестпроектов пока отстает от намеченных ориентиров. Какие тут общие проблемы?

— Во-первых, большинство надеется использовать все же бюджетные деньги. Во-вторых, многие из представленных инвестпроектов затеяны предприятиями, не имеющими залогового обеспечения, с плохой кредитной историей, и даже находящимися на стадии банкротства. А есть и те, кто вовсе не ведет хозяйственную деятельность. В-третьих, ряд проектов все еще находится на стадии разработки, и по ним нет необходимости финансирования. В-четвертых, сложно найти ответственных за переговорный процесс — заявлено желание, но нет контактного представителя, даже в администрациях порой не могут пояснить, откуда у проекта «ноги растут». В-пятых, нет реальной информации по инвестпроектам на официальных сайтах муниципальных образований. Ну, и в-шестых, — слабость, порой отсутствие бизнес-планов. О чем это говорит? О недостаточной проработанности большого числа инвестиционных проектов.

— Вы заметили, что банкам неинтересно открывать представительства на малозаселенных территориях. Доступность жилья могла бы стать одной из точек роста экономики, увеличения населения субрегионов? Интересен проект использования системы жилищных строительных сбережений. Расскажите подробнее о том, как она действует в других странах, какова может быть специфика этого механизма у нас?

— Прежде всего необходимо заметить, что любые госпрограммы в области жилищного кредитования имеют первоочередной задачей повышение доступности жилья для различных категорий населения. В Стратегии развития ипотечного жилищного кредитования в России отмечено, что доступность кредитования, иными словами, снижение процентных ставок в этой сфере неминуемо приведет к удорожанию квадратного метра. Тут к гадалке не ходи: больше денег на рынке при недостатке строящегося жилья — рост цен. Закономерность экономическая.

У нас в регионе разрабатывается пилотный проект финансирования с применением системы жилищных строительных сбережений. Мы изучили опыт Германии, Чехии и Казахстана, уже давно применяющих эту систему. Суть ее в обеспечении дешевых долгосрочных ресурсов для ипотечного кредитования путем создания закрытого рынка финансирования. Попробую объяснить просто. Вы открываете депозит в аккредитованном под программу банке под низкий процент. К примеру, под три процента годовых. Через пару лет в этом банке вы можете взять долгосрочный кредит, к примеру, под шесть процентов. Учтите, цифры условные, они меняются с изменением ситуации, но выгода обоюдная — банки получают вкладчиков, потребители — дешевую ипотеку.

Если мы посмотрим на статистику вкладов и кредитов по районам Зауралья и северо-востока, увидим вполне положительную динамику. За первое полугодие объем вкладов физлиц в Зауралье вырос почти на 18 процентов, до 5,5 млрд рублей, а на северо-востоке — на 11,4 процента, до двух млрд рублей. Эти вклады могли бы работать еще эффективнее для их хозяев, не имеющих жилья.

За границей эта система действует. Какова специфика у нас? Средний гражданин желает получить выгоду немедленную и может нос воротить от низкого процента по вкладу, так как не раз обманывался в «светлом будущем». С другой стороны, необходимо увязывать систему стройсбережений с программой массового строительства жилья эконом-класса. Думаю, если предложить населению понятную и доступную систему накоплений, обеспечивающих в последующем получение ипотечного кредита со сниженной процентной ставкой, спрос, безусловно, будет. Кстати, даже в России, например, в Краснодарском крае, это реализуется.

— Радмир Шарифьянович, вы достаточно критично относитесь к реализации программ. Каковы перспективы?

— Перспективы положительные. Мы не построим «коммунизм в отдельно взятом регионе», но и цели такой нет, и возможностей. А настроить долгосрочные механизмы, вывести экономику на столбовую дорогу, создать точки роста, дать людям уверенность, что они не одиноки, — в наших силах. Многие минусы — от того, что мы на начальном этапе. Я же говорил, что уже меняется отношение людей, появляются инициативы, встречные шаги делают финансовые структуры. Наш человек такой, что пока петух не клюнет... Простой пример. Один мой знакомый из северо-востока имел замечательную возможность производить товарный мед, но отмахивался от нее, получая незначительную зарплату. Недавно он работу потерял и позвонил с вопросом: «А что нужно, чтобы свое дело организовать?» Пример, конечно, экстремальный, но показательный. Ситуация подводит к тому, что предприимчивые люди будут появляться все больше, а экономика и социальная сфера улучшаться. Я верю в это и вижу, как все движется в том направлении, вижу желание людей, волю и настойчивость республиканской и местной власти, понимание финансовых структур, — значит, результаты будут.