Готов был и Гитлеру морду набить

Уроженец Ермекеевского района Ахат Салахов ушел на фронт добровольцем в 18 лет.

Сражался с фашистами с первого до последнего дня войны. Трижды был ранен.

С той поры пережитое то и дело беспокоило память, не давая забыть эпизоды, от которых и сейчас волосы на голове шевелятся.

Помнил их ветеран войны, дослужившийся до звания полковника органов госбезопасности, до мельчайших подробностей.

И пока был жив, делился воспоминаниями.

Как немцы штаны потеряли

После Курской битвы, в которой лейтенант Салахов принимал участие в составе 331-й стрелковой дивизии 31-й армии 3-го Белорусского фронта, от его полка осталось не больше роты. Они получили приказ: окопаться на окраине одной из деревень и дожидаться подкрепления, которое запаздывало. Вдруг почему-то с фронта, а не с тыла, появилась группа примерно из ста человек. Заждавшиеся бойцы обрадовались, принялись им махать руками. Те ускорили шаг, но когда подошли ближе, оказалось, что это не подкрепление, а немцы. Хорошо вооруженные, молодые, сытые, они, завидев наших потрепанных в боях солдат, с криками бросились на них. Пулеметы заработали по атакующим, но расстояние до врага было небольшим, и часть немцев ворвалась в траншеи.

Несколько наших бойцов бросились было бежать. Однако Салахов и еще несколько офицеров остановили паникеров и вернули их на боевые позиции. После чего все, не сговариваясь, выскочили из окопов и ринулись в рукопашный бой.

— Это было незабываемое чувство: прямо на тебя со штыком прет немец, а ты на него. В тот же момент на тебя и сзади нападают, — рассказывал Ахат Габдуллович. — Прошло, наверное, всего минуты три. К тому времени уже было немало немцев перебито, да и наших изрядно полегло. Как вспомню, жутко становится. Тот страшный бой снится мне до сих пор. В итоге противник дрогнул, одни убежали, остальных мы взяли в плен.

При этом пленников оказалось почти столько же, может, даже больше, чем наших, и они стали пытаться поднимать брошенное оружие. Мы поняли: если не подавить немцев психологически, те вновь кинутся на нас. Можно было, конечно, их расстрелять, только начальник штаба батальона придумал другой ход. Вынул кинжал и всем пленным срезал поясные ремни, отчего у них попадали штаны. Какой ты боец, когда за штаны руками держишься? Они даже идти толком не могли. Вечером подошло подкрепление, и пленных отправили в тыл.

Как четверо наших колонну фашистов разметали

Случаев проявления мужества на войне было немало, только не всегда за отважные поступки награждали. В составе все той же 331-й стрелковой дивизии старлей Салахов освобождал Польшу, уже будучи офицером связи соединения. Как-то его вызвали в штаб, вручили запечатанный сургучом пакет с приказом для одного из батальонов. До передовой — километров двадцать.

Это только в кино герой лихо долетал до места назначения на «виллисе», козырял, вручал пакет и через минуту назад. В жизни все происходило иначе: шли ночью пешком в сопровождении трех автоматчиков, с планшетом, в котором документы такой секретности, что лучше сразу застрелиться, если на врага напорешься. Двигались, сверяя по карте маршрут и постоянно встречая свои части, направляющиеся к передовой. Наконец, влились в очередную колонну: безопасней, когда вокруг людей много.

— И тут я вдруг почувствовал тревогу, — продолжил рассказ Ахат Габдуллович. — Прежде те, с кем мы шли, переговаривались между собой, иногда даже напевали потихоньку. А эти идут уже минут пятнадцать и все молча, как немые.

Вгляделся сквозь темноту, занавешенную дождем, в идущего рядом солдата и обомлел — фашист!

Оказались мы в немецкой колонне — то ли часть от своих отбилась, то ли разведка возвращалась из рейда. Немец тоже стал в мою сторону поглядывать, видно, почувствовал неладное. Я незаметно своих солдатиков дернул на себя, и мы вчетвером в кювет повалились. Еще секунда, и фриц тревогу поднимет. Ну что делать? Соображать надо, а то они опомнятся!

Тогда я заорал что было мочи, чтобы немцев напугать: «Взвод! По врагам огонь!» Никакого взвода нет, конечно, нас всего-то четверо. В темноте ничего не видно, мы стреляем наугад. У них шум-гам, палят в нашу сторону тоже вслепую. Потом — тишина. Убежали фрицы. В общем, отсиделись мы, утром вышли на дорогу. Насчитали с десяток убитых немцев. Взяли их оружие, бинокли, планшеты с бумагами и пошли дальше.

Но приключения «секретных агентов» на этом не закончились. Уже практически вышли к временному штабу батальона, и тут прямо из кустов высовывается на них ствол немецкого танка марки «Тигр». Немцы наших заметили и выстрелили. К счастью, снаряд пролетел мимо и взорвался неподалеку в лесу. Деревья с шумом валятся, а наша четверка бойцов несется вниз с горки. Как признавался рассказчик, струхнули тогда изрядно. Зато важные документы порученцы доставили по назначению и точно в срок.

— Передали командиру батальона секретный пакет, захваченное оружие, рассказали о своих приключениях, немного почаевничали — и в обратный путь. По прибытии в часть доложили командиру дивизии о выполнении задания. Выслушав доклад, полковник сказал: «Молодцы». И все на этом.

Как математика и смекалка помогли форт захватить

Кенигсберг (ныне Калининград) опоясывали 15 особо укрепленных фортов. В каждом находилось по 300 — 350 немецких солдат, вооруженных артиллерийскими орудиями, пулеметами, минометами и имевших достаточное количество боеприпасов. 331-я стрелковая дивизия, в которой Ахат Салахов командовал ротой противотанковых ружей, застряла у форта, стоявшего на безымянной высоте. Фашисты вели оттуда плотный непрерывный огонь. Ни обойти, ни объехать. И в тылу их оставлять никак нельзя. Командование поставило задачу — захватить форт любой ценой. Но как? Древние стены такой толщины, что никакой снаряд не пробьет.

Однажды немцы делали вылазку. При этом уходили не через главный вход, а загадочным образом исчезали, дойдя до места метрах в ста левее от стены.

Ахат Салахов, еще в школе отличавшийся математическими способностями, прикинул, где это место может располагаться и как до него добраться. Ночью, за пару часов до рассвета, взял с собой двух бойцов половчее, и они пробрались к намеченной точке. После недолгих поисков обнаружили люк, ведущий в систему форта. Спустившись по винтовой лестнице вниз, наши бойцы очутились в просторном арочном помещении. Подсвечивая фонариками, быстренько обошли его и в примыкавшем отсеке обнаружили склад боеприпасов. Не долго думая, старший лейтенант дал команду достать предусмотрительно прихваченный с собой бикфордов шнур. Бойцы соединили один конец с ящиком снарядов и растянули его на десять минут горения. Самодельной зажигалкой подожгли второй конец и тем же путем спешно покинули подземелье. Смелая троица еле успела добежать до своих, когда взрыв огромной силы разворотил половину форта. Батальон пошел в наступление, и вскоре остатки фашистского гарнизона выкинули белый флаг и сдались в плен.

За смелость и находчивость старший лейтенант Салахов получил из рук командира дивизии орден Красной Звезды, а его напарники были награждены медалями «За боевую доблесть».

«А вам не страшно было?» — частенько интересовались у Ахата Габдулловича. «В тот момент не до того было. Охватывала какая-то мальчишеская удаль. Казалось, все могу, а если прикажут, то и Гитлеру морду набью!» — со смехом отвечал ветеран.

Полковничьи звёзды — свидетели «боёв» невидимого фронта

Вернулся Ахат Салахов домой в 1946 году с тремя боевыми орденами на груди и медалями, которых у него было не счесть. И тут вновь судьба круто изменила его жизнь — по рекомендации комсомола Ермекеевского райкома Салахова в 1948 году призвали на службу в органы госбезопасности, где он служил до выхода на пенсию в 1985 году. Здесь как нигде пригодились его боевой опыт, навыки и умения, аналитический склад ума. Приходилось и фашистских недобитков разыскивать, и честные имена безвинно репрессированным возвращать. Такие есть истории, что обо всем не расскажешь, да и время еще не пришло. Об успешной службе Салахова свидетельствовали лишь новые правительственные награды на его форменном кителе и три полковничьи звезды на погонах.

В феврале 2021 года в возрасте 97 лет Ахат Габдуллович ушел из жизни. Мы долго будем помнить его обаятельную улыбку, отзывчивость и доброжелательный характер. А еще его незабываемые рассказы о войне и ее героях...