Возвращение в мирную жизнь

Ветераны специальной военной операции и члены их семей смогут пройти реабилитацию в республиканском молодежном психологическом центре. Служба помощи бойцам действует здесь с прошлого года. Она тесно сотрудничает с филиалом фонда «Защитники Отечества», социальные координаторы которой сопровождают военнослужащих и их семьи. Когда бойцам требуется поддержка, их направляют в этот центр.

Быть рядом

По словам председателя госкомитета по молодежной политике Вито Сабирова, в прошлом году помощь психологов получили 27 ветеранов СВО и 136 членов их семей, с января по март 2024-го — 19 бойцов и 163 члена семей. Чтобы работать с ними правильно, сто психологов центра прошли специальное обу­чение. Однако организовать его было не так просто.

— Когда возникла тема психологической поддержки военнослужащих, сложно было найти людей, которые обучают этому. Была методическая база 1990-х годов, но мир меняется: с СВО бойцы возвращаются с другими травмами, им необходима другая помощь. Я искала военных психологов, пытаясь пробиться даже в закрытые группы. В одной из них познакомилась с Викторией Голобородовой. Она обучила первую группу наших психологов — 44 человека, сейчас обучение проходит еще одна группа, — пояснила директор республиканского молодежного психологического центра Галина Ануфриева.

Виктория Голобородова — москвичка, дочь генерала, карьеру свою она начинала военным корреспондентом. Потом освоила специальность клинического и кризисного психолога, помогала онкобольным и их семьям. Сейчас она военный психолог и руководитель программы реабилитации участников СВО благотворительного психологического центра «Опора».

— Специальная военная операция не закончилась, и работы у нас пока немного, ибо герои продолжают служить. Но рано или поздно она завершится победой, и они будут возвращаться. Задача, поставленная перед нами государством, — сделать так, чтобы бойцы органично вернулись в мирную жизнь, чтобы общество встретило их как героев. Мы должны быть готовы к тому, чтобы оказать им всеобъемлющую психологическую помощь, в которой они будут нуждаться. Психика «военизируется» за два месяца, а чтобы она вновь перестроилась на мирную жизнь, при идеальных условиях понадобится год. В это время мы должны быть рядом, — пояснила она.

Реабилитационный этап

В идеале в стране должна быть разработана обучающая программа для военных психологов, а также программа психологической реабилитации участников СВО. Но их пока нет, посетовала московская гостья, и приходится работать с тем, что есть.

— У меня был восьмилетний опыт работы с онкобольными, и я поняла, что на этой базе могу составить реабилитационную программу для военнослужащих и членов их семей. Потому что много сходных проблем: семейные проблемы, посттравматические стрессовые расстройства, работа со страхом смерти, тревожностью, — отметила Виктория Голобородова.

Программа предусматривает 12 встреч, которые длятся час-полтора. Начинается работа с диагностического этапа, затем следуют психокоррекционный и реабилитационный. Программу уже прошли 104 военнослужащих, однако полностью завершили ее только четверо.

— Сложность состоит в том, что пока СВО не закончилась, бойцы не готовы проходить психологогическую реабилитацию. Все дело во фронтовой ностальгии: человек, вернувшись домой, не может найти себя здесь. На поле боя все было понятно, а тут он видит несправедливость, не то отношение общества, на которое он рассчитывал. И он снова пытается вернуться в зону боевых действий. Кроме того, нужно учитывать, что, цитирую, «для боевого офицера обратиться к психологу — это западло». Значит, мы должны дождаться, когда в нас действительно будет необходимость, — подчеркнула Виктория Голобородова.

Практика уже доказала, что программа эта рабочая. Проблемы, выявленные на диагностическом этапе, решают поэтапно: учат ветеранов работе со стрессом, флешбэками (воспоминаниями, которые всплывают автоматически), посттравматическим стрессовым расстройством, семейными проблемами, трудоустройством.

— Вы удивитесь, но в основном военнослужащие приходят с проблемами, которые возникают в семье. Человек ушел на СВО, но жена недовольна, что ее оставили и все тяготы пришлось брать на себя. Отношения нарушились, и когда он вернулся в семью, его там не видят героем. Мы также можем столкнуться с тем, что человек получил инвалидность, и не каждая семья готова быть с ним дальше. Что касается самих бойцов, то дело в основном приходится иметь с посттравматическим стрессовым расстройством. Здесь помогает уникальный метод — ДПДГ (метод десенсибилизации и переработки движением глаз). Применяется он и при флешбэках — когда человек вернулся из зоны военных действий, но ему кажется, что он снова там. Тогда начинаются кошмарные сновидения, неадекватное поведение, повышенная агрессия, конфликтность в семье, — отметила Виктория Голобородова.

Травма уходит

Как действует метод ДПДГ, военный психолог объяснила на пальцах и даже предложила это показать, если найдутся желающие.

— Стрессовые события, побыв две недели в краткосрочной памяти, уходят в долговременную. Но какие-то тяжкие воспоминания, сильно травмировавшие психику, не уходят туда, а остаются с человеком. Что бы он ни делал, он все время находится в состоянии психологической травмы. Метод ДПДГ основан на том, что мы с помощью глаз (человек следит за нашими пальцами), ушных каналов (щелкаем около ушей, если человек незрячий), телесных движений («бабочки», когда человек похлопывает себя сам или его похлопывают по плечу) можем, запустив оба полушария головного мозга, протолкнуть это событие, чтобы оно ушло из краткосрочной памяти в долговременную. Мы просим человека сосредоточиться на том, что его волнует, и следить за рукой. И каким-то удивительным образом событие перестает его волновать и уходит в воспоминания, — поясняет военный психолог.

От примера, который она приводит, всем становится не по себе. Боец убил подростка, потому что тот целился в него. А у него сын такого же возраста, и теперь его поглощает чувство вины, преследует лицо и голос мальчика. Чтобы избавить бойца от этой психологической травмы, потребовалось девять встреч. Воспоминание не стерлось из памяти, но перестало так воздействовать на психику. Это был один из самых сложных случаев, говорит Виктория Голобородова.

Снять стресс помогает уникальная телесная практика — мышечная релаксация по Джекобсону. Она позволяет военнослужащему проработать свою острую травму через тело. Идет работа и со взаимоотношениями в семье и обществе, ведь многие, к сожалению, возвращаются социофобами и не желают ни с кем общаться.

Самая сложная задача для специалиста — установить психологический контакт на первой встрече, найти точки соприкосновения, чтобы военнослужащий раскрылся и рассказал, с чем пришел.

— Поначалу бойцы рассказывают чудовищные вещи, порой даже преувеличивая, чтобы проверить, готова ли я это услышать. Сама программа идет пошагово, встречи проходят раз в неделю. Но здесь возникает такой момент: если налажен психологический контакт, ветеран начинает считать нас единственными, кто понял его боль. Он начинает нести нам все и может так к нам привыкнуть, что не сможет жить без нас. А наша задача — его поддержать, наполнить ресурсами и отправить жить самостоятельно. И мы обу­чаем его саморегуляции, выходу из стресса, — подчеркивает Виктория Голобородова.

С бойцами психолог работает индивидуально, а вот с членами семей работа идет в группах. Им помогают преодолеть чувство страха, разлуки, тревоги. Но, как отметила военный психолог, мам и жен надо делить, поскольку у них начинаются странные нападки друг на друга.

Ну и, конечно, психологическое состояние ветерана во многом зависит от того, были ли у него до этого боевой опыт и мотивация.

— Афганцы, чеченцы психологически более крепкие, они качественно отличаются от тех, кто боевого опыта не имел. Многие из них рады, что на СВО они могут снова реализоваться. Добровольцы шли туда четко мотивированные, а вот с мобилизованными нужно было работать. Мы помогали им найти мотивацию, работали со страхом смерти, говорили, что с ним может случиться в первом бою, обучали саморегуляции, — отметила Виктория Голобородова.

Всего за это время военный психолог уже обучила полторы тысячи специалистов, из них сто — в республике. Будем надеяться, что они смогут помочь бойцам вернуться в мирную жизнь.

СПРАВКА

Республиканский молодежный психологический центр оказывает психологическую поддержку подросткам и молодежи от 14 до 35 лет, реализует проекты по профилактике асоциального и деструктивного поведения молодежи. Помощь участникам СВО и членам их семей стала новым направлением работы центра.

Центр имеет сеть филиалов в городах и районах республики. Обратиться за помощью также можно онлайн, через чат-бот и соцсети.