Отдавший долг «за речкой»

Тридцать пять лет назад последние соединения 40-й советской армии прошли по мосту Дружбы через Амударью — пограничную реку между СССР и Афганистаном. Так завершился вывод воинского контингента, длившийся чуть менее года.

…Раис Гайнутдинов, много лет проработавший водителем в нашей газете (сейчас он на заслуженном отдыхе), комментировать это историческое событие не стал. «Я знаю, как вводили войска, а как выводили — нет», — говорит он. Так и есть, ведь Раис был среди советских воинов, которых одними из первых отправили исполнять интернациональный долг, как тогда было принято говорить.

— В октябре 1979 года меня призвали в армию, и я попал в десантные войска в Кишинев, — вспоминает Раис Аглетдинович. — Полгода служил в Молдавии, пока меня не вызвали к командиру части. Он спрашивает: «Не хочешь продолжить службу за границей? Мир повидаешь». Мне было 18 лет, и что творится в том мире, представления не имел. Стал мечтать, что попаду в ГДР или Венгрию. Согласился, с радостью подписал документы. Нас таких набралось немало. И вот нас посадили в самолет, который приземлился в… Кабуле. Первая мысль на аэродроме была — что-то на Европу не похоже!

Через некоторое время старший стрелок Гайнутдинов с однополчанами был доставлен в Джелалабад, где и началась его афганская служба.

«Душманов по горам гоняли», — коротко описывает он характер действий своего подразделения. О тех годах Раис вспоминать не любит, а потому ограничился лишь рассказом об одной из боевых операций, в которой ему довелось участвовать.

— Тяга к курению едва не подвела нас, — вспоминает воин-интернационалист.

Нашим поступил сигнал, что в одном из кишлаков замечено присутствие вооруженных людей. Батальону, где служил Раис, приказали выдвигаться в тот район. Идти пришлось под палящим солнцем, фляжки с водой быстро опустели и дальше наполняли их буквально из любой лужи, которая еще не пересохла. Кидали во фляжку 5-6 таблеток хлорки для обеззараживания, тем и спасались.

Раис вспоминает, что в тот день пятеро любителей подымить отстали вместе с прапорщиком от основных сил — в армии на ходу курить запрещается. Спрятались в расщелине и достали сигареты. А только начали вставать, как прапорщик неестественно выбросил обе ноги вперед и завалился за камень. У стоявшего рядом Раиса едва не сшибло панаму с головы: пуля пролетела возле виска.

— На одних инстинктах прыгнул в сторону и выделывал такие кульбиты на острых камнях, что и гимнасты бы позавидовали, — вспоминает Гайнутдинов. — Кое-как удалось спрятаться за камень. Бойцы стали палить из автоматов в разные стороны — где засел стрелок, мы не видели. Видимо, в засаде он находился, но на батальон напасть не рискнул, слишком много людей, а тут мы как раз перед ним на перекур устроились. В общем, старший отправил меня за подмогой.

Когда Раис вернулся с помощью назад, бой уже закончился.

— Мой товарищ Серега встретил нас в образе пирата Карибского моря — опоясанный патронной лентой, в руках держал одно из ружей стрелка — выше своего роста, еще времен колониальной Англии, — вспоминает воин-интернационалист. — Он заметил, откуда ведется огонь, обошел то место и кинул в укрытие душмана гранату. Наш прапорщик оказался жив, только тяжело ранен. Его на «вертушке» потом отправили в госпиталь, и после мы его не видели — видимо, комиссовали по ранению.

Раис рассказывает, что в его роте за все время службы ни один воин, за исключением прапорщика, не пострадал.

— Наш ротный капитан Костин держал всех в ежовых рукавицах, — вспоминает Гайнутдинов. — Постоянные учения, ночью проверка караула. Не дай Бог, если не заметишь его приближения, мог и физически наказать. Поначалу мы жаловались друг другу, что нам попался зверь-командир. Вот, мол, у других вольница — захотели фруктов — пошли в соседний кишлак, винограда поели. Только потом у соседей нескольких солдат на этих же фруктовых деревьях повешенными нашли.

Тогда до нас и дошло, что Костин нам добра желает, чтобы мы живыми домой вернулись.

К счастью, солдатская удача не отвернулась от Раиса, и он вернулся в Башкирию живым, но не сказать, чтобы здоровым…

— Первое время с нервами был непорядок, — признается он. — Снился разный бред, в поту просыпался. Но потом отпустило — время лечит.

Местные власти пообещали выделить Раису квартиру. Положено по закону как ветерану боевых действий, сказали ему тогда. Но, как говорится, обещанного три года ждут. Гайнутдинову пришлось ждать 33 года.

— Мне сказали ждать, ну я и ждал, — признается воин-интернационалист. — Со временем уже и страна другая стала, и порядки изменились. А меня все «завтраками» кормили. Пока дети не посоветовали к юристам обратиться. Вот тогда весело дела пошли — буквально за недели то, что десятилетиями не продвигалось, решилось. Получил сертификат на жилье. Впрочем, еще и свои деньги пришлось добавить, чтобы комнату в общежитии купить.

По мнению Раиса Гайнутдинова, нет ничего хуже войны.

— Лучше бы, конечно, на берегу договариваться, — говорит он. — Вот только не всегда получается договориться с теми, кто настроен на обман и ничьих интересов, кроме своих, не признает.

ИЗ ИСТОРИИ ВОПРОСА

Советские войска покидали Афганистан по Женевским соглашениям 1988 года. Формально сторонами договора выступали тогда Афганистан и соседний Пакистан. США и СССР же были только гарантами соблюдения сторонами договоренностей.

Теоретически это должно было снизить накал противостояния — в ходе гражданской войны в Афганистан с территории Пакистана шел поток боевиков и оружия.

Впрочем, воевавшие с афганским правительством моджахеды отказались быть стороной соглашения, а Пакистан и Соединенные Штаты продолжали поддерживать повстанцев. Правительство же Наджибуллы на удивление всем экспертам продержалось еще три года — оно сопротивлялось моджахедам, благодаря помощи из Советского Союза армия отбивала атаки боевиков на города.

И только когда в конце 1991-го поставки из распадающегося СССР прекратились, начался перелом ситуации — в апреле 1992-го отряды вооруженной оппозиции вошли в Кабул.

Президент страны и глава правившей Народно-демократической партии Афганистана Мохаммед Наджибулла укрылся в представительстве ООН. Он предрек, что после победы исламистов страна станет рассадником наркоторговцев.

И оказался прав: в 1996 году боевики «Талибана», ворвавшиеся в Кабул, зверски пытали и повесили Наджибуллу. Кадры казненного президента Афганистана обошли весь мир. А страна стала едва ли не главным поставщиком наркотиков по всему миру.

Вывод советских войск гордости нашей стране не принес.

По рассказам очевидцев, советским войскам пришлось оставить в той стране сотни единиц техники. Хотя и союзным афганским силам, но все же на разграбление «душманам» достались и многочисленные военные городки.