Командировка в зону «Z»

С начала спецоперации наша республика направила жителям Донбасса более 928 тонн гуманитарной помощи.

В числе тех, кто сопровождал гумконвои в зону СВО, был и руководитель поискового движения в Туймазинском районе, участник 26 Вахт Памяти, победитель национальной премии «Патриот-2022» Юрий Бирюзов. Вернувшись из последней поездки, он написал путевые заметки, которые мы и предлагаем вниманию читателей.

Едем к «ленточке»

…21 декабря из столицы Башкирии с разницей в два часа в зону СВО отправились два гуманитарных конвоя, которые доставили туда технику, оборудование и имущество, необходимое для добровольческих батальонов республики и самих бойцов. А именно: два бронированных «Урала», два «ЗИЛа», четыре «УАЗа», внедорожники «Патриот» и «Нива»; дизельный и бензиновый генераторы, тепловизоры, рации, стройматериалы и инструменты, печки-буржуйки. Еще одеяла, шерстяные носки, газовые плиты, тепловентиляторы. Не забыли и о продуктах питания, медицинских изделиях и препаратах. Свою лепту в формирование гумконвоя внесли и туймазинцы, собравшие более пяти тонн гуманитарного груза.

В Красном Луче конвой разделился и разъехался по местам дислокации солдат. Туймазинская делегация выехала в Н-скую область. Поднимая столбы пыли, со стороны ленточки (так называют передовую и территорию противника) навстречу нам выезжает автоколонна. Она состоит из запыленных до однообразного серого цвета машин.

Все они несут на своих кабинах и кузовах следы войны и жест­кой эксплуатации. Мятые бамперы, «жеваные» крылья и двери, разные по рисунку и износу, меняные на скорую руку покрышки. На металле местами видны рваные «раны» от осколков и пуль. И при этом счастливые лица бойцов — водителей и пассажиров. Они дома!

Напряжение, боль потерь, адреналин боев и смерти остались за их спинами.

Мы замерли на обочине, наши блестящие коробки с яркими буквами «V» и «Z», разместившиеся в кузове, смотрятся как-то вызывающе. Так обычно выглядит солдат-новобранец перед строем прошедших огонь боев ветеранов.

Первая встречная машина равняется с нашей головной. Вспышка дальнего света, водитель поднимает в приветствии руку и улыбается нам, желая удачи. Каждая из десятков проходящих машин повторяет эти действия, как по команде. Вспышки дальнего света и поднятые в приветствии натруженные руки. Мы приветствуем их в ответ. Казалось бы, что в этих телодвижениях важного? Но здесь речь не о простом взмахе руки. Это сигнал того, что мы вместе. Здесь и сейчас, рискуя жизнью ради других, мы встали в один строй. Оторвав себя от теплых диванов и уютных кресел, мы сделали осознанный выбор.

Мы против! Против несправедливости и чванства, против безразличия и беззакония, творимого на нашей земле по указанию совсем не наших людей. Да, и у нас в стране не все хорошо: возможно, где-то нужно лучше лечить, строить, учить. Но в наших городах и селах не маршируют с факелами толпы нацистов, которых старательно охраняет полиция, содомиты-извращенцы не устраивают свои шествия на площадях, и у нас не стреляют по детским садам и школам из-за того, что кому-то не нравится тот язык, на котором хотят говорить находящиеся там дети.

Дороги и люди

Сколько времени мы проводим в дороге? И часто ли мы думаем о ней? Все мирные дороги кажутся нам одинаковыми, особенно если в пути с нами ничего не происходит.

Фронтовые дороги — они другие. Живые, как вены, наполненные кровью войны. Они питают войну. Питают ее боеприпасами, топливом, техникой, продовольствием и, главное, людьми.

Их настроение часто меняется. Находясь на них, можно понять, что происходит впереди. Меня впечатлили фронтовые дороги в зоне СВО. Здесь я не видел унылых дорог поражения. И пусть это пока не дороги победы, но это дороги уверенности и силы. Четкого понимания своей правоты и неизбежности этой победы.

Наша дорога петляет и сужается. Остатки асфальта исчезают под толстым слоем пыли, в стороны летит грязь, черным туннелем нависают деревья. Чем ближе к передовой, тем реже встречаются на ней цветастые гражданские машины. И все чаще — блокпосты и красные флажки с надписью «Осторожно: мины».

Замечаю, что на войне хочется глубже запомнить встречи с людьми. Убрать куда-то глубоко в сейф своей души и там их хранить. Здесь ты быстро понимаешь, что через неделю, день, час человека, с которым ты говорил на обочине, может не стать. Ловлю себя на другой мысли: здесь острее чувствуешь фальшь. Как только началась спецоперация, в военкоматы по всей стране пришли тысячи мужчин, готовых встать на защиту Родины. Те, кто предпочитает действовать, а не пополнять ряды диванных экспертов. Те, для кого долг перед Отечеством не пустой звук.

Многие туймазинские поисковики убыли в зону СВО. Айдар, Рустам, Руслан, Ильдар… Я всех помню поименно. Они отправились туда не за длинным рублем. Они, как и тысячи других солдат, соль земли русской. Финансовая мотивация не будет двигать вперед полки и дивизионы. Человек, идущий воевать за деньги, постарается любой ценой спасти свою жизнь. Потому что его главная цель — потратить заработанное. Но таких здесь совсем немного.

Гумпомощь — это проявление любви к Родине

Наконец-то мы на месте. Слышны выстрелы, где-то раздаются взрывы, в воздухе летают коптеры. До линии соприкосновения чуть больше десяти километров. Нас встречают бойцы, немалую часть которых я сопровождал во время мобилизации до места боевого слаживания. Прошло три месяца с момента нашей последней встречи, за это время ребята повзрослели, в их взглядах появилась уверенность.

По словам бойцов, интернета здесь нет, сотовой связи тоже. Но есть хорошая русская классика. А потому в свободное от выполнения боевых задач время они читают.

Машину с гуманитарным грузом разгрузили в течение получаса. На складе, куда его переносили, есть все: продукты, генераторы, печи. Очевидно, что наша гумпомощь не означает, что ребята в чем-то нуждаются. Отправка гуманитарных грузов в зону СВО — это проявление любви к своей Отчизне.

Далее проходит митинг, после которого фотографируемся на память, затем я раздаю им письма и рисунки школьников и студентов. Их очень много — писем и рисунков.

И явственно видно, что бойцы эти послания очень ценят и ждут. Многие бережно их хранят и носят с собой. Такая моральная поддержка им жизненно необходима. Как бы хорошо ни был подготовлен солдат, он должен чувствовать, что он не один, что за ним надежный тыл.

Сила мужчины — в его женщине

Хочу сказать несколько слов мамам, женам, детям, бабушкам солдат. Обратите внимание на внутренний настрой, с которым вы провожаете их в зону СВО или общаетесь с ними сегодня. Если вы преисполнены смятения, уныния и отчаяния, если все время плачете и вините судьбу, правительство, Бога, страну, в которой живете, это неминуемо отражается и на ваших мужчинах. Мужики — сильный народ, но только тогда, когда у них есть сильный тыл.

Если женщина полна патриотизма, если она уверена в том, что государство не оставит ее семью, уверена в справедливости того дела, на которое призван ее мужчина, если она видит важность и нужность этой чисто мужской, священной для всех работы, то и мужчина рядом с такой женщиной — уже ПОБЕДИТЕЛЬ. Начинаешь верить, что с ним ТАМ все будет хорошо, такой воин замотивирует не только себя, но и боевых товарищей.

Нет священнее работы для мужчины, чем защита своей Родины. Недавно услышал хорошие слова туймазинского священнослужителя отца Виктора о тех, кто бежал от мобилизации в Турцию, Грузию, Армению и другие страны. «Для такого святого дела, как война, такая грязь не нужна, — сказал он. — Уж лучше пусть они бегут сейчас, чем побегут с поля боя, а нормальные ребята будут платить своей кровью за их трусость».

Кому верить?

Более четверти века я занимаюсь поисковой работой. За это время наши поисковики обнаружили останки более 700 советских солдат, погибших в годы Великой Отечественной войны. А потому мы не понаслышке знаем, что такое гибель миллионов людей от нацистской идеологии.

Мы, поисковики, часто говорим: поиск вне политики. И это правда. А как иначе можно вернуть на малую родину останки тех граждан СССР, которые когда-то ушли на войну с нацистами из Прибалтики, Грузии, Украины?..

За эти восемь лет нами только на Украину были возвращены для захоронения останки более ста советских солдат. Увы, нацисты из правительства этой страны вышли из соглашения «Об увековечении памяти о мужестве и героизме народов государств — участников Содружества Независимых Государств в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 годов». И тем самым лишили поднятых из земли героев права вернуться на родину с той далекой войны. А их семьи — права поклониться их праху и хранить память об их подвиге. Они лишили павших последнего — права на память.

По моему глубокому убеждению, специальная военная операция — это не война с народом Украины, который тоже значительно пострадал от нацистов. Это восстановление справедливости, спасение мира от повторения нацистских преступлений. В 2014 году на Украине к власти пришли нацисты. Именно они, а не украинский народ, возвели на пьедестал и стали чествовать солдат из дивизии СС «Галичина», фашистских палачей батальонов «Нахтигаль» и «Бранденбург-800».

Меня часто сейчас спрашивают: кому верить? А мне кажется, вопрос нужно ставить иначе: кому ты хочешь верить? С момента начала спецоперации на Украине кому, рискуя своей жизнью, каждый день верят солдаты? Они не бросают оружие, не сдаются в плен, не переходят на сторону врага. Они все чаще показывают примеры личного мужества, героизма и самопожертвования. Значит, они верят своей стране, Отечеству, президенту. И я — верю! Верю моим товарищам-поисковикам, журналистам, которые на переднем крае рискуют жизнью, собирая для нас достоверную информацию о происходящем. Верю жителям освобожденных городов, чьи эмоции чудом выживших людей нельзя подделать. Верю словам наших солдат и офицеров, сражающихся с нацистами. Узнавая о новых преступлениях фашизма, фактах издевательства и убийства пленных, надругательств над мирными жителями, я понимаю, что наш народ выбрал правильную сторону.

Туймазинский район.