Легла в больницу на три дня — закрыли на полгода

Туймазинская предпринимательница Фанзиля (все имена изменены. — Авт.) никогда не была большой любительницей выпить. Посидеть в шумной компании, пообщаться, отвлечься от ежедневных забот-хлопот — это пожалуйста. Но «нырять в стакан» на несколько дней — для нее даже сама мысль на эту тему всегда была дикой и нелепой.

Правда, в нынешнем году новогодние праздники оказались для нее чересчур тягостными: 31 декабря и 1 января она встречала в малознакомой компании, где не опустошить рюмку считалось тяжким грехом. Второго и третьего приходили гости, которые тоже искренне обижались, если Фанзиля пыталась пропустить очередной тост. Поэтому, когда женщина проснулась 4 января и пожаловалась мужу на плохое самочувствие, супруг Рашит согласился: что-то мы и в самом деле увлеклись.

И предложил, чтобы не «подставляться» в родном городе, отвезти Фанзилю прокапаться в один из уфимских реабилитационных центров.

В центре ему посоветовали оставить у них супругу на три дня. По словам сотрудников, за это время из ее организма выйдут все токсины, и она станет «как огурчик». Он согласился и сразу же отдал приличную сумму за ее лечение. Уже к вечеру Фанзиля позвонила ему на сотовый и вполне бодрым голосом сообщила, что у нее все хорошо. Созвонились они и на второй, и на третий день. А когда оговоренный срок истек и Рашит приехал в центр, чтобы забрать жену, ему сообщили, что... в ближайшие полгода он ее не увидит. Звонки на сотовый телефон оказались тщетными — бездушный голос робота сообщал, что абонент недоступен. Когда мужчина начал возмущаться, ему объяснили: к ним приехала сестра Фанзили (назовем ее Риммой), которая сообщила представителям центра… о запоях своей ближайшей родственницы. И, подписав некий договор, попросила раз и навсегда избавить любимую сестренку от дурной привычки.

Вернувшись домой, Рашит не смог дозвониться до благоверной ни через неделю, ни через две. Попросил о помощи органы опеки и прокуратуру. А когда понял, что это ему не поможет, обратился к правозащитникам.

— Признаться, ознакомившись с делом, мы были изрядно шокированы, — говорит туймазинский адвокат Радик Хабибуллин. — У Фанзили четверо детей, уже полтора десятка лет она занимается бизнесом и достигла в нем немалых высот. Только эти факты поневоле вызывают сомнения: как же она умудрялась воспитывать детей, успешно вести дело и при этом регулярно напиваться?

И таких вопросов было немало. Например, на каком основании дееспособного человека против его воли насильно удерживают в лечебном учреждении (к слову, лечение в нем стоит от 30 до 60 тысяч рублей в месяц)? Почему решающее слово в этой истории принадлежало сестре, а не законному супругу? С какой стати матери не разрешают пообщаться по телефону ни с мужем, ни с детьми?

В ходе досудебного разбирательства всплыла любопытная деталь: телефон Фанзили в настоящее время находится у Риммы. И, поскольку он был привязан к банковской карте предпринимательницы, сестра получила полный доступ ко всем ее счетам. В том числе к поступающим туда алиментам на двоих детей от первого мужа, а также пособиям на младшего ребенка. Как выяснилось позднее, эти деньги Римма переводила на свой счет и распоряжалась ими по своему усмотрению.

История получила довольно широкий общественный резонанс. Учителя школы, в которую ходят дети Фанзили, даже экс-супруг в один голос утверждали: женщина никогда не злоупотребляла спиртным.

Судя по всему, информационная волна, поднятая правозащитниками, докатилась и до работников центра. Однажды они позвонили Рашиту и предложили: «Хватит сотрясать воздух. Приезжайте и забирайте Фанзилю домой». В итоге в начале апреля супруг наконец-то встретился с женой, дети обняли маму.

— Это не медицинский центр, а обычная тюрьма, — до сих пор вздрагивает при воспоминании о нем туймазинка. — Питание и содержание там просто из рук вон плохие, а все лечение, которое предлагают его работники, — это регулярное психологическое давление.

Кстати, между делом она рассказала о так называемой комнате для телефонных переговоров, которая имелась в центре. На одной из ее стен висела памятка, в которой было четко прописано, о чем можно говорить с родными, а о чем нет.

Начнешь бунтовать — тебя лишат возможности общаться по телефону на длительное время.

Судиться с центром женщина не хочет. Говорит, главное для нее — поскорее забыть о случившемся. Тем более что, судя по рассказам других пациентов, она еще легко отделалась. Здесь нередки случаи, когда по истечении срока лечения человека оставляют в нем еще на полгода. Но теперь она на всякий случай не употребляет даже квас. Мол, так спокойнее.