Ралиф САФИН: Хочу построить в Уфе аквапарк, как в Америке

Как правило, любая информация о нем в интернете начинается так: «знаменитый российский нефтяной магнат, в прошлом вице-президент компании «ЛУКойл», «отец знаменитой певицы Алсу», «член комитета Совета Федерации РФ по делам независимых государств». Даже такого краткого перечня формулировок о Ралифе Сафине вполне достаточно, чтобы вызвать интерес к личности этого незаурядного человека, который сделал себя сам: неустанно трудился, учился, множил победы над внешними обстоятельствами, над самим собой, совершал ошибки и мужественно их исправлял.

Предприниматели, как ни странно, при их недюжинном уме и основательности, — это пленники мифа о свободе. На пути к материальной независимости строят промышленные предприятия, животноводческие комплексы, рвут жилы и нервы в борьбе с чиновничьим беспределом. Да, они далеко не белые и пушистые. Да, часто неудобны для окружения — ангелов в их среде точно не найдете. Но лучше предприимчивых людей, созидающих на родной земле и преобразующих ее, в качестве примера для подражания сегодня, пожалуй, не найти. Благородные поступки совершают без пафоса, однако, по большому счету, несут в себе заряд и романтики, и подвижничества, воспетые в песнях Добронравова и Пахмутовой.

Без такого предисловия с отголосками советской эпохи, хочешь того или нет, в интервью с Ралифом САФИНЫМ не обойтись, так как личность собеседника формировалась в то самое время.

— Ралиф Рафилович, в случае с вами поговорка «Мужчина должен построить дом, посадить дерево и вырастить сына» может звучать в другой редакции: может быть, достаточно вырастить дочь Алсу?

— Мы с Разией Исхаковной, моей любимой женой, так не считаем. Родили и воспитали столько детей, сколько дал Господь Бог, — у нас трое сыновей и дочь. Руслану 45 лет, он успешный бизнесмен, окончил Уфимский нефтяной институт, стажировался в Канаде. Средний, Марат, занимается телекоммуникационным бизнесом и IT-технологиями в Москве, окончил школу в Оксфорде и Лондонскую школу экономики. Младший сын Ренард окончил МГИМО, ведет бизнес на Кипре. Алсу очень разносторонний человек, сама захотела пойти в музыкальную школу, я думал, что станет пианисткой или композитором, но она решила петь. Кстати, она, как мне кажется, рисует не хуже, чем поет. На первоначальном этапе карьеры я ей, конечно, помогал, в том числе и деньгами, но больше — организационно. Учил, как правильно вести дела, как защищать авторские права, как платить налоги. Сейчас она сама руководит своей группой. Ее бизнес абсолютно чистый.

— Вы уже 45 лет живете с Разией Исхаковной. Что в основе вашего прочного брака и крепкой многодетной семьи?

— Любовь, конечно. И еще, наверное, потомственные традиции, идущие от родителей, дедов и прадедов. Нас в семье четыре брата, я старший. А раз старший, значит, с повышенным чувством ответственности за младших, ну и за любое дело, за которое брался.

С Разией встретился в 1974 году в сквере между учебным корпусом и столовой Уфимского нефтяного института, влюбился с первого взгляда, ухаживал два года, не раз приходилось за нее драться, я же боксом занимался. Она дочь офицера, приехала в Уфу из Бугульмы, родилась в Саратове, училась на мехфаке — на архитектора.

— Как свидетельствует статистика, мужчины вашего статуса не очень-то обременяют себя заботой о прочном браке.

— Я однолюб, дорожу своими детьми и внуками. Они главная ценность. Уверен, так должно быть в любой правильной семье. Наверное, должно случиться что-то страшное, чтобы принять решение о разводе с женой и уйти к другой женщине. Это же глупость.

— Что повлияло на выбор профессии нефтяника?

— Я родился в деревне Уяндык Илишевского района. Отец работал скотником на свиноферме, жили трудно, дом маленький, мы, братья, вчетвером спали на полу, тесно прижавшись друг к другу. Я играл на двухрядке, поэтому постоянно звали в клуб, пропадал до ночи — судьба деревенского гармониста отразилась на учебе. В школу пошел на два года раньше, так как пригрозили ее скоро закрыть, успел окончить начальные классы, а затем бегал доучиваться за три километра в соседнюю Андреевку. Иностранного языка там не было, поэтому поехал поступать в БГУ, где он не требовался. Баллов не набрал, но меня оставили учиться кандидатом в студенты без стипендии, потом все равно отчислили. Домой ехать стыдно, устроился в поселке Семилетка в строительную мехколонну подсобным рабочим — носил теодолит, топографическую рейку, зарабатывал 40 рублей, а домой писал, что учусь в университете. Обман вскоре раскрылся. Вернулся к родителям, прикупив палку колбасы и бутылку водки, чтобы отца задобрить. Он сжалился, сказал лишь, что на свиноферме для меня работа найдется. Однако удалось устроиться учителем начальных классов в отдаленной деревне. Там по ночам налегал на химию, физику, математику и летом поступил в нефтяной на химика-технолога. Илишевский район был окружен буровыми вышками, они и определили мой выбор.

— После окончания института, поработав в НГДУ «Туймазанефть», затем в Сургуте в «Федоровскнефти», вдруг поступаете туда же, только на горный факультет. Для чего второе высшее образование?

— После вуза трудился оператором обессоливающей установки, мастером, технологом, начальником установки, старшим технологом цеха. В Сургуте стал замначальника НГДУ «Федоровскнефть». Но хотелось сменить профиль — уйти с переработки в добычу нефти. Эта работа, на мой взгляд, была интереснее и перспективнее. И по моему характеру, энергетике. Много ездил по скважинам, защитил диссертацию кандидата экономических наук. Затем главный инженер и замначальника НГДУ «Ватьеганнефть», входящего в объединение «Башнефть».

Следующий этап — начальник НГДУ «Когалымнефть», структурное подразделение объедения «Когалымнефтегаз», которым руководил Вагит Алекперов. С 1993 года был назначен вице-президентом нефтяного концерна «Лангепас — Урай — Когалымнефть». Из этого названия мы родили другое, ставшее известным во всем мире — «ЛУКойл», где занимал должность первого вице-президента по коммерческим вопросам и члена совета директоров компании. Работал день и ночь, много ездил, быстро и легко рос в плане карьеры. Мне профессию нефтяника дал Господь Бог, я бы не смог быть учителем, кабинетным чиновником или еще кем-то в офисе.

— Считают, что триумфом вашей карьеры стала должность президента компании «ЛУКойл-Европа». Это ведь не переработка и не добыча нефти, а совсем другое.

— Капитализация «ЛУКойла» зависела от того, где компания работает: рынки Советского Союза, Прибалтики, Казахстана, Армении, Грузии. Эти страны я облетел многократно. Затем вышли на Болгарию, Румынию, где купили по перерабатывающему заводу. Мне приходилось встречаться там с послами России и президентами стран. Потом последовали Венгрия, Польша, десятки раз летал в Америку, где в 14 штатах приобрели 1250 автозаправок. Переговоры проходили трудно. Так мы наращивали капитализацию компании.

Бюджет компании сравним с бюджетом многих стран. «ЛУКойл» — это государство в государстве. Ходили разговоры о клановости в компании. Да, если пользоваться языком обывателя, были «кланы» производственный, финансовый и другие. На самом деле это подразделения компании. Они борются за принятие решений. Что выгоднее на данный момент — строить АЗС или бурить скважину? Или покупать завод? Или увеличить экспорт? Алекперов — сильный лидер и сильный политик, за ним последнее решение.

Я понимал, что настает время для обновления команды менеджеров, нужны были новые люди со знанием языков. К тому же мои дети уже подросли, понимал: им нужно больше отцовского внимания. Так пришло решение уйти из бизнеса и заняться политикой. Лично был знаком со всеми президентами стран СНГ, многими лидерами Восточной Европы, знал, в чем заключаются задачи политика. Мне поступили приглашения из разных регионов. Выбрал Республику Алтай. Как мне показалось, самый богом забытый край. Там море нерешенных проблем. А я мог помочь. Поэтому согласился. Когда регион выдвинул меня в сенаторы, прилетел, а переночевать негде. Гостиницы там не было. Нашли какую-то квартирку, без воды и туалета. Чтобы начать развивать инфраструктуру, я должен был зазвать туда руководителей «Газпрома», Российских железных дорог, Минтранса, других. Но куда их селить? Поэтому первым делом решил построить гостиницу. Позвонил в Финляндию, заказал дом с мебелью. Глава региона Михаил Иванович Лапшин выделил место под него. Затем подарил каждой из 11 районных больниц по машине «скорой помощи», их там вообще не было. Купил машины для полиции, 14 «КамАЗов» и более 50 тракторов для сельскохозяйственных предприятий, отремонтировал много общественных зданий, организовал отдых детей в Анапе.

— А из Башкирии не поступали приглашения?

— Нет. Хотя трудиться в родной республике мечтал.

— Известный американский предприниматель Генри Форд сказал: если вдруг покажется, что весь мир против вас, вспомните, что самолет взлетает против ветра. Были у вас такие моменты в жизни?

— Были (задумывается — авт.). Были очень тяжелые моменты. Когда принял решение выставить на выборах президента Башкирии в 2003 году свою кандидатуру, в Кремле дали добро. Однако между первым и вторым турами выборов в кремлевских кабинетах произошли кадровые изменения, и мне было строжайше рекомендовано снять свою кандидатуру и вернуться на Алтай. Со мной после этого «закрыли» общение многие коллеги по прежней работе. Продолжил работу на Алтае. Как-то после случившегося там землетрясения под землю ушел поселок. Пришлось его восстанавливать. Я построил для пострадавших 40 именных домов.

Всего по России, за пределами Башкирии, инвестировал более 250 млн $ на различные цели. В республике мне удалось полностью благоустроить родное село Уяндык. Практически снес его и построил заново. Проложил объездную дорогу, построил новые дома, школу, больницу, мечеть, церковь восстановил в Андреевке, гостиничный комплекс, газопровод, водопровод, каскадные пруды. Уяндык — одна из лучших деревень Башкирии и России.

— Есть такой афоризм: предприниматель не должен бояться совершать ошибки каждый день и каждый день их исправлять. Какие ошибки самые тяжелые?

— Излишняя и даже безо­глядная доверчивость. А доверялся многим. Натура у меня такая: характер прямой, открытый для общения, контактов, для дела. Как-то предложил прежнему главе республики построить в Уфе микрорайон, киноконцертный комплекс, детский городок, аквапарк на американский стиль. Он не отказал, но места для строительства так и не нашел. Кстати, посещать деревню Уяндык тоже было негласно запрещено для официальных лиц. Откликаясь на слова Генри Форда, замечу в порядке шутки: такие вот дуют ветры над Уяндыком.

— 6 января вам исполнилось 65 лет. Возраст, когда у мужчины, тем более у такого деятельного, как вы, открывается второе дыхание. Ваш потенциал — инвестиционный, энергетический, интеллектуальный, наконец семейный, мог бы послужить Башкирии. Тем более, врио главы региона попенял недавно на дефицит людей, способных легко открывать двери высоких кабинетов в Белокаменной, на безынициативность наших депутатов в Госдуме.

— Мне понравились первые шаги Радия Хабирова по сплачиванию сил, преодолению разногласий среди элиты, текст Послания. И особенно амбициозный девиз: «Башкирия может лучше, «Алга, Башкирия!». Слова, отзывающиеся в сердце каждого, кто любит свой край.