Отшельник с Кудыкиной горы

Довольно распространенный общественный стереотип: сельский человек успешен, если его жизненный путь придерживается вектора «деревня — город — большой город». Однако шаранец Станислав Капитонов предпочел движение в обратном направлении: выходец деревни Рождественка, несколько лет он жил и работал в Уфе, затем — в Туймазах, а в 1991 году вернулся на свою малую родину. Впрочем, и здесь Капитонов пробыл недолго — три года назад в буквальном смысле этого слова взял и ушел жить… в чистое поле. В двух километрах от деревни разбил палатку, установил многометровый флагшток на близлежащей горе, поднял на нем российский триколор и поклялся самому себе — в общество больше не вернусь. Этой клятве 49-летний «робинзон» верен до сих пор.

Выпытываю у него, чем же его так обидели «братья по разуму», а он лишь заразительно хохочет в ответ:

— Можете мне не верить, но я всегда мечтал жить один. Вдали от людского шума и суеты, в согласии с собой и природой.

Не желая зависеть от кого бы то ни было, Капитонов запрудил близлежащий овраг, а образовавшийся каскад водоемов заселил карпом, линем и форелью. Засадил клубникой полгектара земли, завел пчел и полтора десятка овец, успев между этими хозяйственными хлопотами поставить аккуратный рубленый домик на холме. Венцом этой деятельности стало строительство русской печи на полкомнаты. Говорит, в хозяйстве — первейшая вещь: зимой греет, а летом наполняет горницу приятной прохладой. Наконец, чтобы официально владеть этими территориями, зарегистрировался в качестве индивидуального предпринимателя, получив от местных властей устное благословение и документы на аренду многогектарного надела.

Время здесь действительно словно застыло. Пробежит ветерок по верхушкам деревьев, чуть слышно всплеснет в пруду нерестящаяся рыба, переступит с ноги на ногу цапля, которую потревожил приезд непрошеных гостей. И снова — покой и звенящая тишина. Мы потягиваем чай за бревенчатым столом, Капитонов неспешно рассказывает о своем житье-бытье. О своем слиянии с окружающей действительностью — его не трогают даже гадюки. О молодой косуле, которая недавно прибилась к овечкам и, не найдя взаимности, ушла в лес. О здешних лисах, перечеркнувших планы заняться птицеводством.

— Мало того, что рыжая гусей перетаскала — так она еще и над моей сторожевой собакой повадилась измываться, — улыбаясь, жалуется он. — Определив «на глаз» длину ее привязи, садилась в паре шагов от бедного животного и внимательно наблюдала, как оно надрывается в лае.

Не желая существовать внутри человеческой общины, мой собеседник искренне верит в настоящую дружбу. По его словам, он мало чего смог бы добиться, если бы не помощь многочисленных друзей: задумки требуют серьезных капиталовложений, а к деньгам он относится по принципу «живу не чтобы зарабатывать, а зарабатываю, чтобы жить». Друзья и знакомые помогли Капитонову и сруб поставить, и пруд обустроить, и во время сельхозработ не остаются в стороне.

— Если срочно требуется наличность, я вновь обращаюсь к ним, — говорит он. — К примеру, звоню другу на Камчатку: «Володя, я на мели». Он мне — приезжай, есть работа. Там за полтора месяца «шабашки» мы очень неплохо зарабатываем. Поверьте: если деньги нужны не для того, чтобы «жировать», а для воплощения интересных задумок — они непременно найдутся.

На первый взгляд, и эта зыбкая теория не выдерживает никакой критики. Но факт остается фактом: за ягодами и медом к шаранскому «отшельнику» люди записываются в очередь. А смонтированная недавно лесопилка практически не стоит без дела, хотя в округе не одна пилорама.

Он старается отблагодарить друзей, как может: угощает дарами дикой природы и своего надела, организует рыбалку и охоту. Правда, несмотря на обилие дичи, его гости все чаще стреляют в воздух, а вечером травят непременные байки у костра. Однажды, не выдержав, Капитонов перебил их разговор вопросом: «А где ваша сегодняшняя добыча?». Те лишь развели руками в ответ: «У тебя здесь такая благодать — стрелять в живность ну совершенно не хочется».

— Я мечтал спрятаться от этого суетного мира, а получилось так, что теперь люди сами тянутся ко мне, — деланно хмурится Капитонов.

А мне вспоминаются слова местных чиновников, которые считают его человеком с лучиком солнца в душе, он отдаст последнее на сельские праздники и гуляния. И уже не кажется совпадением, что большинство из них проходит в капитоновской вотчине. Другой пример — в первую же зимовку Станислав выяснил, что его пруды питают двенадцать родников, а потому водоемы считаются одними из самых чистых в районе. В результате еще три года назад на Крещение появилась купель, которую охотно освятил местный батюшка и которую тогда посетило с десяток сельчан. Минувшей зимой смыть грехи сюда приехало уже около 400 человек. Каждого из них Капитонов угощал блинами, чаем и кагором.

— Я самодостаточный человек и спокойно переношу одиночество, — подчеркивает он. — И хотя в последнее время ко мне не раз обращались с просьбой построиться рядом, у меня твердая позиция — я ушел от людей не для того, чтобы создать еще одну деревню. А добро стремлюсь делать в первую очередь из сострадания к людям. Мне вас действительно жаль: вы живете в постоянном напряжении, стремитесь «не выпасть из обоймы». Кто не сумел удержать набранный темп — отстал и погиб. Для городского человека не догнать уходящий автобус — уже трагедия. А у меня здесь совершенно другое временное измерение. Да, иногда мне приходится нанимать рабочих, и я чувствую ответственность перед ними. Но в остальном — абсолютно свободен.

Недавно Капитонов засеял однолеткой и многолеткой 12 гектаров пустующих прежде земель. И подал заявку на обработку еще 65 гектаров. «Надорвется!» — вынесли люди вердикт. А он снова улыбается в ответ:

— Когда трудишься на себя, а не на «дядю» — дело спорится само собой. Летние заботы-хлопоты не дают присесть до полуночи, а то и больше. Но я просыпаюсь с утра, и первая мысль: это такой кайф, что сейчас мне нужно идти работать!

План-минимум Капитонова — разбить фруктовый сад (первые саженцы яблони, черешни и ежевики он высадил уже в прошлом году) и огородить всю территорию забором. «Да, ее площадь превышает несколько десятков гектаров, — задумывается он. — Но у меня есть лесопилка — осилю». План-максимум — построить здесь... замок. Пусть небольшой, но каменный, и непременно в английском стиле.

— А что — по примеру героев книг Жюля Верна и Даниэля Дэфо земли и домашние животные уже получили названия и имена, — говорит он. — Возвышенность с флагом я назвал Кудыкиной горой, уж, который живет неподалеку, скоро начнет откликаться на имя Жужу, зловредная лиса, которая измывалась над собакой, — это Вук. А вот собственной резиденции у меня пока нет. Так что этот недочет нужно исправить.

Неожиданно его лицо становится серьезным:

— Знаете, то, что я сейчас делаю, вряд ли оценят мои дети. А вот внуки поймут. Вы посмотрите — за границей люди стремятся жить обособленно, но там получить землю не так-то просто. У нас же этой возможностью почему-то мало кто пользуется. И это удивительно. Но, поверьте — ситуация скоро изменится, и земля будет цениться на вес золота. Ведь люди стремятся уехать из больших городов и жить на земле. И мы к этому придем непременно.