«Отогнать от души его боль...»

После Отечественной войны наши воины участвовали в 38 локальных войнах и вооруженных конфликтах. Россия урегулировала вооруженные конфликты на Кавказе и в Средней Азии. По отношению к людям, побывавшим в «горячих» точках, особенно требуются терпение и понимание домочадцев. Один из характерных симптомов потери душевного равновесия — бессонница или кошмарные сновидения.

Если ситуация выходит за рамки — тогда пора в отделение реабилитации участников локальных вооруженных конфликтов, техногенных катастроф и стихийных бедствий Республиканской клинической психиатрической больницы № 1. Тут уже одним терпением ситуацию не исправишь, нужна квалифицированная помощь, считает завотделением Ирина Кузеева.

— Ирина Рауфовна, вы помогаете жертвам чрезвычайных случаев и катастроф. После взрывов боеприпасов в Урмане к вам обращались пострадавшие?

— Бригады наших врачей — психиатров, психотерапевтов, медицинских психологов, медсестер — оказывали медицинскую и психологическую помощь жителям поселка в течение недели. Существует план экстренного оповещения, и при необходимости такая бригада готова к выезду буквально через час. Совместно со специалистами МЧС мы оказываемся в эпицентре ЧС в считаные часы.

— Люди сами к вам обращаются или их направляют специалисты с мест?

— Первые годы работы нашего отделения мы активно информировали об отделении органы внутренних дел, военные части, службу спасения. Кроме того, работало сарафанное радио — наши пациенты передавали своим друзьям информацию о нашем отделении.

Сегодня сотрудники нашей больницы сотрудничают с военкоматами, Республиканским центром социальной и психологической помощи семье, детям, молодежи, психологами МВД, поликлиникой Городского госпиталя ветеранов войн, общественными организациями ветеранов боевых действий.

— Как вы думаете, почему к психиатрической и психологической помощи у нас предвзятое отношение? Многие, может, и обратились бы к вам, но опасаются «клейма» на биографии.

— Такое отношение только в России. В Европе психотерапия — часть повседневной жизни. Каждый человек с детства и в течение всей жизни испытывает стресс и должен с ним как-то справляться. Речь может идти о проблемах со сверстниками в школе, с противоположным полом в юности, о потере родителей, неприятностях на работе, в семье. Россияне привыкли преодолевать невзгоды своими силами и способами. Это неправильно.

По уровню квалификации наши специалисты не отстают от западных коллег. Недавно в нашем отделении проходил практику психолог из Дрездена. Ему все понравилось, особенно комплексный подход к терапии стресса — использование психотерапевтических, психологических методик, сочетающихся с физиотерапией, лечебной гимнастикой и другими методами.

— Насколько зарубежные практики применимы в России, ведь у нас другие условия, менталитет, образ жизни?

— Базовая наука одна на всех, как математические формулы. А, например, практику помощи участникам боевых действий в горячих точках мы сами нарабатывали. Впервые посттравматическое стрессовое расстройство было описано у американских солдат после войны во Вьетнаме. В России подобной проблемой активно занимались три специалиста — это профессор Василий Цыган, академик РАМН Татьяна Дмитриева, а в Башкирии — профессор Ринат Валинуров.

— Ирина Рауфовна, зачем вам такая сложная работа? К тому же приходится дело иметь с мужчинами-воинами, силовиками, приводить их в чувство. Самой впору за голову схватиться, не так ли?

— Я сознательно пришла в эту профессию. Почти 13 лет проработала с душевнобольными пациентами, потом перешла в отделение неврозов. В 2000 году главный врач нашей больницы Ринат Гаянович Валинуров создал наше отделение. Мне близка эта тема, так как мои родственники были участниками Великой Отечественной войны. Один мой дядя горел в танке (это бывший ректор пединститута — авт.), другой, которому уже за девяносто, был артиллеристом, защищал Москву. Отец, офицер Военно-морского флота, разминировал Кенигсберг, Баренцево море.

Самая большая для нас награда — когда люди восстанавливаются и у них налаживается жизнь.

В отделении лечился полковник, который в свои неполные пятьдесят прошел Афганистан, Югославию, Чечню, Осетию. Во время осетино-грузинского конфликта получил тяжелейшее ранение, весь его экипаж погиб, и он мысленно постоянно был со своими ребятами. Его физическое и душевное состояние просто невозможно представить: без ноги, после контузии начались эпилептические проявления. Бились долго с его недугами, но справились. Приехала жена, и они вечером пели песни под гитару, а мы, всем отделением, с удовольствием их слушали. Ради такого результата стоит работать, поверьте.

Наши пациенты часто устраивают импровизированные концерты, поют, стихи читают. Некоторые выпускают поэтические сборники, занимаются художественной фотографией, участвуют в творческих конкурсах. Для них это способ самовыражения, возможность высказать то, что накипело. «Парня пуля нашла среди гор высоко… Поспеши вертолет, еще можно успеть отогнать от души его боль, его смерть» — так автор описал гибель своего товарища, когда они попали в окружение.

— Вы считаете, возможностей вашего отделения достаточно, чтобы помочь всем нуждающимся? Может, есть смысл открыть аналогичные филиалы в других крупных городах республики?

— Конечно, если бы такую помощь могли оказать на местах — было бы замечательно, потому что не все могут до нас доехать по разным причинам. Практически 80% пациентов, получающих реабилитацию у нас, страдают различными заболеваниями желудочно-кишечного тракта, почек, а уж про гипертонию и болезни сердца и говорить не приходится.

— Какие пациенты сложнее всего поддаются реабилитации?

— Побывавшие в плену. Эти истории невозможно пересказать. Не менее тяжелые переживания испытывают те, кто потерял друзей.

— Кого труднее выводить из таких состояний — мужчин или женщин?

— Есть люди с более или менее устойчивой психикой. И принадлежность к слабому или сильному полу тут не всегда играет решающую роль. У меня была пациентка, которая побывала в рабстве. Очень трудный оказался случай. Она приехала на Северный Кавказ работать по найму, а попала в плен. К счастью, ее стали разыскивать родственники. Они подключили общественные организации и через несколько месяцев вытащили ее оттуда.

— Ирина Рауфовна, когда вы едете в общественном транспорте, наверняка невольно оцениваете психическое состояние пассажиров.

— Нет, существуют вопросы этики, которые неукоснительны для каждого врача. Я достаточно разносторонний человек, умеющий переключаться после работы на домашние и личные темы. А вообще, по данным ВОЗ, в мире каждый четвертый житель планеты нуждается в психиатрической помощи.

— Тогда почему ваше отделение — единственное в России?

— Была принята программа по организации подобных отделений, однако по ряду причин, в том числе и финансового характера, в других регионах их не смогли открыть. Главный врач нашей больницы профессор Ринат Гаянович Валинуров, будучи еще и главным психиатром республики, предпринял все возможное и невозможное, чтобы такое отделение в Башкирии появилось.

КОММЕНТАРИИ

— Это отделение уникальное. Аналогичные реабилитационные отделения есть при госпиталях минобороны, но в системе здравоохранения оно единственное в России. За 13 лет в отделении пролечено около 14 тысяч человек.

За последние годы в республике реализовано много инновационных технологий, главным идеологом которых выступил профессор Валинуров. В результате впервые в стране в 1988 году было открыто бюджетно-хозрасчетное геронтопсихиатрическое отделение, в 1989 году — отделение специализированного типа для принудительного лечения больных, совершивших тяжкие правонарушения, отделение «кризисных состояний» с круглосуточным «телефоном доверия», в 1995 году — общежитие для психических больных, утративших социальные связи, в 2000 году — единственное в системе здравоохранения отделение восстановительного лечения для участников локальных вооруженных конфликтов, в 2001 году — детский Центр патологии речи, образован медико-социальный и юридический отделы для решения социальных и юридических вопросов пациентов и их родственников. С января 2013 года открыто долгожданное стационарное психиатрическое отделение на 100 коек в Кигинской ЦРБ для пяти районов северо-востока республики. Ведь главное — сделать психиатрическую помощь не просто квалифицированной и разносторонней, но и доступной для граждан. Неслучайно психиатрическая служба республики считается одной из лучших и перспективных в России.

— Здесь я впервые, хотя мои друзья уже несколько лет сюда приезжают подлечиться. Они постоянно рассказывали, как комфортно в этом отделении, а главное — какой эффект от процедур. Наконец уговорили с ними поехать.

Теперь понимаю, что они имели в виду. Мы еще только подъезжали к больничному комплексу, а мне уже все понравилось: простор, воздух травами пахнет, территория ухожена, кругом цветочные газоны. И в самом отделении все продумано: несколько тренажерных залов, кабинетов для релаксации, комнаты отдыха, даже небольшая библиотека есть. Хочешь — общаешься, хочешь — с книжкой в кресле отдыхаешь, никто тебе мешать не станет. На самом деле здорово!