Двойное дно Эндэ-Удэ

Команда экологических туристов подготовилась практически к любым испытаниям в заснеженных горах, чтобы добраться до истока реки Урал. Мы ждали сюрпризов, их было вдоволь. Рассчитывать на иные сценарии не приходилось. Как завораживающе прохрипел когда-то бард всех времен и народов, «здесь вам не равнина, здесь климат иной». Но одно дело – выходки природы, и совсем другое – мистическое ощущение… параллельного мира. Этот мир нас, пришельцев, непрошено вторгшихся в пределы терра-инкогнито, не принял. И, насколько смог, попытался отринуть, «в прятушки играя», по образному выражению поэта Константина Скворцова, . Наверное, нам повезло: мы скользили по краешку аномальной зоны. Да-да, той самой – загадочной, пугающей, непознанной…

Стойбище у подножия Иремеля

Упавшее в чашу горной гряды, обрамленной частоколом взметнувшихся к небу остроконечных елей, поселок Тюлюк – популярное стойбище путешественников. Тех, кто паломничество на вершину горы Иремель возвел в своеобразный культ, питая мистический или религиозный интерес. Экзальтированные приезжие с неадекватным восприятием мира тут не в диковинку. Обычные, не фанатеющие туристы тоже охотно табунятся, особенно летом. Иремель для них – интереснейший объект природы.

От наплыва гостей по поселку дым столбом, в прямом и переносном смысле. Но в феврале окоченевшие на морозе улочки, кажется, впали в дрему. Лишь изредка прострочит шипами ледовую пленку зимнего асфальта легковушка, робко потревожит идиллию плавного течения жизни вдали от городской бестолковой суеты.

Мы посягнули на тихий местный быт – Тюлюк на три дня стал нашей базой. А до Круглой сопки хребта Урал-тау, откуда берет начало река, делящая континенты (а можно сказать и по другому – объединяющая Евразию), было километров сорок-пятьдесят или… сто с гаком. Кому как повезет.

Мы рассчитывали на удачу. Команда подобралась опытная, за исключением пары новичков, включая вашего корреспондента. Костяк экологических туристов из Башкирии (Уфа и Нефтекамск), Челябинской области (Златоуст, Катав-Ивановск и Трехгорный) – тертые калачи, вооруженные GPS-навигаторами, рациями, прошедшие не одну тысячу километров на снегоходах, и нынешний маршрут заблаговременно проложили на карте.

Кстати, восхождение на Иремель – практически для всех нас пройденный этап. Причем неоднократно. Хотя своим величием одна из самых высоких и красивых гор Южного Урала не перестает притягивать к себе, словно магнит металлическую стружку. После всех перипетий, едва ли не в последнюю минуту перед отправкой домой, кто-то озорно предложил: «Может, сгоняем на Иремель?» Шутку оценили. А как не оценить? Накануне отмахали180 километров, проведя в пути 16 часов. Ради того, чтобы постоять в благоговении вблизи истока реки Урал, ошалев от целого веера типажей ландшафта; от отчаянной храбрости зверей, живших в святом неведении о существовании жуткого двуногого хищника; в конце концов, чтобы возгордиться собственным отчаянным решением исполосовать крутосклоны серпантинами траншей, отутюженных гусеницами снегоходов. После такой «боевой подготовки» марш-бросок к

вершине Иремеля – всего каких-то семь километров - мог показаться детской забавой.

Притяжение исполина

"Громадный корабль, севший на мель и загородивший течение" – таким предстал Иремель в воображении Д.Н. Мамина-Сибиряка. Мы обходим «корабль» вдоль «ватерлинии», т.е. по склону, а затем стекаем к подножию.

Каменный исполин расставался с нами нехотя. Заносил «хвосты» снегоходов на крутых поворотах, порой роняя всадников в пуховую синеву сугробов. Словно предчувствуя наш набег, загодя вырвал с корнем и повалил на просеки ели. Рассыпал из могучей пригоршни гряды остроконечных глыб, и даже к середине зимы метелям оказалось не под силу полностью укутать в снежный саван каменную реку - курумник. Срывал с растопыренных лапок елей охапки снежной россыпи, щедро припудривая проезжающих с ног до головы. То кидал машины ко дну рытвин и оврагов, то заставлял пришпоривать табун лошадиных сил, впряженных в моторы, чтобы одолеть крутосклон.

Наконец, Иремель остается за спиной, выскакиваем в какой-то распадок. В глазах пестрит бесконечная череда пейзажей. Прямо перед нами рваных подолах облаков утонули вершины хребта Аваляк. А где-то справа «пасется» Жеребчик, как ласково именует гору по соседству Николай Новиков, ехавший на весьма примечательной машине, модель которой принята на вооружение Финляндией. Сам Николай Николаевич – фигура колоритная, в прошлом - военный летчик, мастер спорта СССР по высшему пилотажу. Ему в нашем путешествии принадлежала особая роль – штурмана, оракула, кострового, шеф-повара... Наконец, неподражаемого рассказчика. В том числе – стихов своего друга, замечательного поэта Константина Скворцова, как мне кажется, такого же безбашенного, как и сам Новиков. Этой чертой характера Николай Николаевич меня обаял, как искусный обольститель деревенскую простушку. Впрочем, о легендах и откровенной мистике – чуть ниже.

Чужие здесь не ходят

На противоположной стороне сбегающего к нам под ноги склона притулились с десяток изб. Добротных, рубленых из хвои. Дома в Новохусаиново обжиты не все. У изгороди из жердей один из новоселов растолковывает идущему в голове нашего каравана Дамиру Сагдетдинову, как ловчее проскочить до цели. «Бик зур рахмат, мужик», мысленно прокричали мы аборигену и рванули… практически в противоположную сторону. Чем было вызвано массовое временное помутнение в головах, трудно объяснить. Хорошо еще, спохватились вовремя. Оказалось, это прозвучал первый тревожный звоночек. Который никто не услышал.

Второй прозвенел спустя несколько километров, когда перевалили за очередной хребет. Да не звоночек прозвенел - колокола громкого боя! И опять все списали на поразительное недоразумение, случившееся с одним из самых опытных водителей снегохода, замыкавшего колонну моторизованных путешественников. Он спутал рычажок тормоза с газом и в мгновение ока взмыл на корму впереди стоящей машины. Снес металлический бортик ограждения, фонарь, ткнул в спину ездока, ни сном ни духом не подозревающего о таране. К счастью, обошлось - персональным легким ушибом и всеобщим недолгим испугом.

И тут в душе стала пробуждаться смутная тревога. За пару недель до нашей вылазки Новиков с упоением (по-другому он просто не умеет) рассказывал о некоем плато и озере со странным названием Эндэ-Удэ. Не уверен, что его можно обнаружить на современной карте. Я не нашел. Новикову это удалось, точнее, вначале он разыскал карту. Карта была военной, изданной еще в 1943 году. Так вот, якобы вблизи этого озера происходят странные, необъяснимые явления. И Николай Николаевич на собственной шкуре испытал их влияние. Черт, неужели не шутил?

- Николай Николаевич, мы в аномальной зоне?

Он промолчал. Только слегка кивнул головой. Или мне показалось?

Когда мы добрались до Бурангулово, я отвел в сторону местного служителя лесной охраны, посвящавшего нас в тонкости решающего перехода к источнику Урала:

- Поехали с нами – дорогу покажешь.

Он отрицательно покачал шапкой, украшенной подобием кокарды, увитой дубовыми листьями.

- Мы заплатим. Или «жидкой валютой» отблагодарим, - настойчиво вербовал я потенциального проводника.

«Жидкая валюта», похоже, могла бы его устроить. Он как-то сразу взбодрился, торопливо чиркнул спичкой, закурил. Но едва бросил взгляд в сторону дома, оптимизм с его лица смахнуло, как с ветки запоздалый лист, не устоявший под напором колючего ноябрьского ветра. У крашеных ворот, подбоченясь, стояла крепкая, деревенской закваски, круглолицая женщина. Из-под куничьей шапки она бросала подозрительные взгляды на мужа, всем своим видом демонстрируя осведомленность в предмете разговора и явное неудовольствие неуместной супружеской прытью.

- Нет, не поеду,- отрезал собеседник.

Не поддался он и на уговоры Вячеслава Аброщенко.

Пикник в урочище

Более ничего необычайного с нами не произошло, пока мы не легли на обратный курс. Разве что на глазах дюжины взрослых людей неожиданно исчезла рация. Как сквозь землю провалилась. Но до возвращения в Тюлюк надо было пройти еще пару десятков километров по снежной целине.

С рекой Урал вскоре мы повстречались: попетляв меж гор, юркнув под «горелый» мостик (его бока обглодало огнем), он вовсе не был похож на былинного «батюшку». Если бы не наш бурангуловский толмач, мы бы посчитали, что не Урал это вовсе, а очередная неприметная горная речушка в ряду бесчисленных его притоков.

Между тем, скупой на солнце зимний день стремительно катил к закату. Мы разбили лагерь, разожги костер. Девять оставшихся до цели километров отравились покорять председатель спортклуба «Рада» Вячеслав Аброщенко, директор приборостроительного завода из города Трехгорный Михаил Похлебаев и уфимский предприниматель Ришат Сулейманов. По совершенному бездорожью, прорываясь сквозь частокол зарослей, протискиваясь между стволами сосен, форсируя ручьи, штурмуя хребты, они все же добрались до цели.

Троекратное «Ура!» (два коротких, один раскатистый) потрясло округу, едва наши герои оказались в лагере, где вовсю пылал костер, жадно облизывая днища двух котелков – под чай и хинкали для первопроходцев. Импровизированный стол украшали казылык и копченая кабанятина. Роскошному мясному меню путешественники были обязаны Юлии Свиридовой (смеется: «Что муж добудет, из того и готовлю»), Ришату Гумерову ( отделался на редкость скромным комментарием: «Как заказывали») и Рикафу Акмалетдинову (шутит: «Два дня всей семьей лепили кавказкие пельмени»).

Пока мы почти два часа ждали возвращения наших героев, я несколько раз «подкатывался» к Новикову.

- Рассказали бы про поиски таинственного озера – не все же знают о существовании Эндэ - Удэ.

Наконец, разомлев от сытного обеда (и ужина одновременно), Николай Николаевич сдался. Его рассказ - сгусток легенд и были – кого-то из слушателей впечатлил, кто-то недоверчиво улыбался…

Ра – приток Белой?

Внести сумятицу в мозги слушателей Николаю Новикову удается сходу. Выстраивая логическую цепочку, он попрал все официальные представления об истории с географией. Ссылался при этом на многочисленные исторические и литературные источники. Их авторами и героями фигурировали персонажи, о которых где-то, когда-то кое-кто слышал. Взять пророка Заратустра. Якобы, в "Авесте", сказано: он родился на Урале на озере, с которого начинается великая славянская река Ра(ныне Волга), берущая начало в Рипейских (Уральских) горах. Что же получается: истоком реки Волга является река Белая? А Заратустра и вовсе наш предок? Ну, не предок, конечно, но - «земляк»?

К легендам подобного рода я отношусь с улыбкой. Пермяки тоже убеждены, что не Кама впадает в Волгу, а наоборот: уральская река, дескать, даже с виду мощнее, не чета своей неторопливой, вальяжной сестре.

Но меня интересовала не река - озеро. Белое Озеро Заратустры. То самое – Эндэ-Удэ. По сведениям Новикова, в переводе с древнейшего из мировых языков -- «Вход - Выход» или «Врата Рая». Озеро Заратустры имеет ещё одно название - Изиль-баши или «Голова Белой» (словарь Брокгауза и Ефрона).

Исторический экскурс, сколь бы сенсационно ни выглядел, по значимости все же вторичен: поди докопайся, что происходило на Рипейских горах двадцать семь веков тому назад. А вот в какой переплет попадал Николай Новиков со товарищи – занимательная повесть.

Отражение непознанного

В одну из своих экспедиций Новиков пригласил надежного знакомого. Стартовали все из того же Тюлюка. Накануне установилась обычная для марта погода: мороз с утра бодрил, к полудню ослабевал, а ближе к сумеркам вновь наверстывал свое. Каково же было их удивление, когда на следующий день распоясалась оттепель. Снег на склонах гор стал сползать в долины, таял на солнце, словно кусок сала на раскаленной сковороде. Однако отступать ни тот, ни другой не привыкли и до цели с трудом, но добрались.

Ближе к вечеру путешественники поняли, что оставаться здесь нельзя: по берегам Эндэ-Удэ снег напрочь стаял, обнажив бурую щетину прошлогодней травы. Они спешно свернули лагерь, отправились в обратный путь. Снегоходы шли по грязи, натыкаясь лыжами на вытаявшие из-под снега ветровал, сучья и пеньки. Курумник не отпускал их с «поля боя», словно заградительный отряд - солдат штрафбата. До Тюлюка добрались едва ли не через сутки.

И все это время, пока месили траками грязь по крутосклонам, Николай Николаевич не раз вспоминал пожилую учительницу. Раздобыв военную карту, он попросил ее перевести название озера. Учительница увлекалась изучением древних тюркских языков. Перевод в ее версии звучал откровенно устрашающе: Пришел-Умер или Место, где Нельзя Находиться Людям…

Константин Скворцов, едва прослышав о таинственном озере, клещем впился в приятеля. Пришлось Новикову несколько дней прорубать в тайге просеку, искать ГАЗ-66, чтоб уж наверняка доставить до цели столичного поэта. Просека для машины оказалась тесной, на крутых поворотах она лишилась обоих зеркал, ревела на подъемах из последних лошадиных сил, но упорно ползла к цели, добросовестно тормозя на краю то одной, то другой пропасти. А цель, казалось, была недосягаема: просека потеряна, компас беззастенчиво врал, как Сусанин шляхтичам.

Неожиданно они выехали на поляну, которую украшала небрежно срубленная изба - то ли охотничий домик, то ли хижина бомжей. Поодаль стоял странный субъект. Был он худ, пиджак болтался на нем, как мешок на черенке вил, непонятно за что цепляясь, чтоб не сползти к сапогам хозяина. Константин Скворцов был ошарашен: «Навстречу нам шагало Нечто – Один пиджак и зуб один».

Едва заслышав магическое «Эндэ-Удэ», хозяин пиджака припустился наутек. Но сложная это задача - выскользнуть из цепких рук бывшего летчика, которому повиновались многотонные крылатые махины. Тогда решили друзья угостить аборигена стаканом французского коньяка, привезенного Скворцовым из Москвы, – для храбрости духа. Осмелел тот малость, поддался на уговоры, влез в кабину.

Действие дорогого напитка все же было недолгим. Ближе к озеру вдруг затрясся мужичок худосочным телом, шустро толкнул дверь – никто глазом моргнуть не успел - и сиганул в кусты…

А поэт, между прочим, был настолько потрясен путешествием, что вскоре написал поэму. Есть в ней такие строчки:

Да будь ты трижды исполином,

Но здесь у Жизни на краю

Не будет песен и помина –

Чуть оступись и ты в Раю!

Народа глас надежнее ГЛОНАСС

Наверное, мужичонка знал нечто такое, чего действительно стоило опасаться. В отличие от нас, самонадеянно уверовавших в непогрешимость светских знаний. Робкие сомнения в исключительной их правоте поневоле закрались в душу, когда на обратном пути мы битый час колесили вокруг села с неожиданным названием Кирябинка. Как потом выяснилось, находится оно на «экваторе» - практически равноудалено от истоков рек Белой и Урал.

Всецело доверяя GРS-навигатору, мы вначале поехали в одном направлении, потом всезнайка ГЛОНАСС потребовал изменить маршрут. И так - раз за разом. Мозг, случается, подводит людей. ГЛОНАСС не просто пудрил мозги, но и тупил одновременно.

Мороз к ночи окреп. Вокруг непроглядная темень. Рев моторов перекрывают, как бы помягче сказать, дискуссии путешественников по поводу дальнейшей прокладки маршрута. Неизвестно, как долго пришлось бы нам петлять по местности, не повстречай мы егеря, возвращавшегося из рейда по лесам. Вот уж кто знал все закоулки!

Забавно: в переводе с башкирского, «кирябэ» означает яма. Долго же мы из нее выбирались.

Едва вздохнули облегченно, как постигла новая напасть: в бензобаке одного из снегоходов кончился бензин. Максимум, что израсходовали остальные – три четверти бака, а у этого (самого нового!) – горючее на нуле. Взяли на буксир. В Новохусаиново с канистрой бензина из неприкосновенного запаса нас поджидали те, кто ехал в голове колонны.

Нежданно испарившийся бензин, увы, был не единственным сюрпризом. Заправленный под завязку, снегоход наотрез отказался заводиться. Опасно долго крутим стартер – эффект нулевой. Меняем свечи – безрезультатно.

Признаться, приключения стали донимать: как ни утепляйся, но зимой все равно холодно. Многочасовая тряска нараскорячку не обогащает организм эндрофилами. А еще хочется червячка заморить и добраться до кровати.

- Гуру, не подскажете, когда выберемся из аномальной зоны?

Николай Новиков - человек необычайной выдержки. Адекватно реагирует на любую каверзу.

-Это оконечность зоны. Больше приключений, надеюсь, не будет.

И ведь как в воду глядел! Промучав нас битый час, снегоход, словно очнувшись ото сна, встрепенулся и взвыл всеми втиснутыми в его чрево киловаттами. Помчались, как на показательных заездах. Даже скучно стало. Слева по борту все явственнее прорисовывались контуры Иремеля. Вот и просека позади, чувствуется твердь укатанной дороги.

Словно черт из табакерки, выскочила из-за горной гряды луна, осветила округу. Стало видно, как столбы дыма, вырвавшись из труб сельских домов, подпирают нависшие над Тюлюком облака.

…«Червячка» мы заморили капитально, несмотря на глубокую ночь. А спать почему-то расхотелось. Мы вновь и вновь возвращались к пережитому. Эмоции захлестнули всех. Палитра чувств исключала звучание лишь одной ноты – разочарования. Как же был прав все тот же Константин Скворцов:

Мы унесли с собой в награду

Восторг, что разрывает грудь…

АВТОРИТЕТНО

Геопатогенные зоны: реальность или вымыслы?

Можно по-разному относиться к природным аномалиям: безраздельно верить или напрочь отрицать. Любые крайности малосимпатичны. И непродуктивны. Если кто-то и не сталкивался с «гиблыми» территориями, то наверняка наслышан о таких явлениях. Какова природа геопатогенных зон?

Институт экологии РАН, занимающийся проблемами взаимного воздействия человека и геологической среды, провел серьезное изучение этой проблемы. Руководил исследованиями доктор геолого-минералогических наук Владимир Макаров. Полученные результаты позволили ему разработать методику выявления геопатогенных зон. В этих зонах, по мнению Макарова, нет ничего таинственного. Речь идет о влиянии на живые организмы колебаний электромагнитных, магнитных, гравитационных и других физических полей, образующихся в недрах Земли. Воздействие их на человека, а так же на состояние коммуникации осуществляется через вполне материальные электромагнитные, электростатические, магнитные и гравитационные поля. Наиболее интенсивные из них фиксируются современными геофизическими приборами.

Тектоническая активность, проявляющаяся в наше время, приводит к сжатию и растяжению горных пород, вызывающих колебания интенсивности физических полей, особенно электростатических. Механизм их образования такой же, как в пьезозажигалках, которыми пользуются хозяйки на кухнях.

Кроме геологически обусловленных геопатогенных зон, существуют еще гидрогеологически обусловленные. По словам доктора геолого-минералогических наук Анатолия Чубасова, геопатогенные зоны связаны с движением потоков подземных вод, наиболее активно себя проявляющих в древних захороненных речных руслах и зонах повышенной трещиноватости. Вместе с водой перемещаются под землей и растворенные в ней ионы, создавая электростатические и электромагнитные поля. Совместное воздействие современных тектонических движений, то «растягивающих», то сжимающих горные породы, и движения по ним подземных вод приводило, по мнению Чубасова, к появлению так называемых мерцающих тектонических структур, то выявляющихся, то снова исчезающих на материалах геофизических съемок. В их пределах менялся и поток глубинных газов, выходящих на поверхность.

Исследования, проведенные доктором физико-математических наук Владиславом Луговенко, позволили ему сделать вывод, что планета Земля «дышит» через раскрытые трещины в горных породах в пределах геопатогенных зон и прокачивает через них свою энергию. Именно эти периодические «вдохи» и «выдохи» воздействуют на людей и даже технику.

На карту лучше не рассчитывать: можно управиться в считанные часы, а можно и за сутки не обернуться.

Исток Урала - Круглая сопка (760 метров над уровнем моря). Ни дорог, ни прсек к нему, ни указателей. Участники экспедиции весной решили вновь отправиться к истоку, облагородить его, снабдить достойной стелой, а также промаркировать тропу, ведущую к сердцу межгосударственной трансграничной реки.

Хинкали на костре - мечта путешественника.

Спилшив сосну на просеке, прорубаем окно из Европы в Азию.

Не солги, брат - навигатор.