Там, где Байрон был счастлив по-настоящему

После того как флаг VI Международных зимних детских (Олимпийских) игр, открывающихся в Уфе 26 февраля 2013 года, побывал на библейской горе Арарат, настал черед освящения его на горе Олимп. Акция «От Арарата к Олимпу — путь к миру» продолжилась в Греции.

Когда мы слышим слово «Греция», на ум сразу приходит: «В Греции есть все». Это, как я убедился, справедливо и по сей день, несмотря на долговой кризис, в который католические и протестантские страны Евросоюза, в первую очередь Германия, это православное государство искусно загнали.

Посещение Европы меня никогда не прельщало, но Греция — особый случай.
Как-никак колыбель современной европейской цивилизации, ее культура насчитывает пять тысячелетий. Это родина философии и театра, классической поэзии и скульптуры, точных наук, древней мифологии, а главное — Олимпийских игр! Наверное, не случайно боги, во главе с громовержцем Зевсом, выбрали местом проживания именно Элладу. И Байрон говорил о Греции: «Это единственное место на Земле, где я был по-настоящему счастлив».

Поскольку страна эта буквально напичкана природными и античными памятниками, я решил не ограничиваться олимпийской тематикой.

В итоге вырисовался следующий маршрут: Салоники — пещера Дракона — гряда Олимпус — Метеора — центр Дельфийских оракулов — Олимпийский комплекс античной Греции — православная монастырская республика Афон.

Компанию мне в этот раз составил мой сын Марат. Его умение с первого взгляда располагать к себе окружающих и отличное знание языков очень помогли в пути. Чтобы успеть охватить за одиннадцать дней все эти удаленные на сотни километров друг от друга объекты, взяли в аренду малолитражку «Кorsa» с механической коробкой передач. Сторговались за 24 евро в сутки.

Пещера Дракона

Перед восхождением на гряду Олимпус размялись в горах и пещерах в окрестностях Кастории. Проводниками стали наши друзья Лора и ее сын Сергей.

Жители этого старого города до 1953 года и не подозревали, что живут на горе, пронизанной густым лабиринтом подземных каналов. Вход в главный и самый красивый из них — пещеру Дракона — много веков скрывался под скальным обнажением метрах в двадцати от живописного озера с тем же названием, что и город. Создатель столь искусно украсил многочисленные гроты, галереи, подземные озера пещеры причудливыми шпилями, башнями, бесчисленными свечами, замысловатыми занавесами и сказочными чудищами, что от изумления и восторга порой перехватывало дыхание. Несмотря на то, что вход сюда многие годы был свободным, ни с пола, ни с потолка посетители не выломали ни одного из десятков, если не сотен тысяч сталагмитов и сталактитов. Поразительно! Ведь для этого достаточно было незначительного усилия — столь хрупки иные натечные образования. Но эллины есть эллины! Сознание того, что они потомки древнейшей европейской цивилизации не позволяет им опускаться до подобного варварства.

На противоположном, более приземленном берегу горного озера Кастория в конце 30-х годов ХХ века, когда уровень воды неожиданно упал на несколько метров, обнажилось самое древнее, можно сказать доисторическое поселение Европы — Диспилио. Его возраст оценен в девять тысяч лет!

Благодаря толстому слою ила строения, предметы быта и орудия труда прекрасно сохранились. Хижины ставили прямо на воде на свайных платформах. Для каркаса использовали стволы деревьев, а стены плели из веток и обмазывали озерной глиной. Крыши покрывали соломой. При раскопках, кроме гончарных изделий, каменных топоров, долбленых лодок, нашли даже допотопные свирели и таблички с так и нерасшифрованными значками.

Гора Олимп

К главной цели нашей экспедиции, многовершинной гряде Олимп — месту обитания двенадцати верховных богов античной Греции во главе с Зевсом, убедившим, как гласит предание, правителей Эллады проводить раз в четыре года состязания лучших атлетов, чтобы хоть на время соревнований прекращать междоусобные войны, мы отправились на следующий день. Считаю нужным уточнить: одновременно со спортивными состязаниями в стране в те давние времена проходил конгресс правителей, философов, устраивались конкурсы скульпторов и поэтов, драматургов и певцов.

Дождь, ливший два дня, к счастью, иссяк, и видимость была идеальной. Все 250 километров пути нас сопровождали горные хребты и кряжи, покрытые шарообразными деревьями и альпийскими лугами. Большинство вершин уже покрылись снегом. Деревья на склонах побурели и пожелтели от прокатившихся волн холода. Как-никак север страны, к тому же высокогорье! Но чем ближе к морю, тем гуще и зеленее становилась растительность. Появились хвойные леса. У побережья они стали преобладать. Правда, из-за засухи (в этом году в Греции шесть месяцев не было дождей) многие сосны засохли, и порыжевшая хвоя на них горела яркими факелами.

Гряда Олимп вытянулась господствующим острозубым горбом параллельно побережью километров на пятьдесят. За счет близости Эгейского моря климат тут явно помягче — бук в нижнем ярусе даже не думал желтеть.

К самым высоким пикам Митикас (2017 м), Стефани (2911 м), известному как «Трон Зевса», Сколио — «резиденции» Аполлона и самому красивому благодаря идеально конической форме Профитис-Илиас ведет глубокое, крутостенное ущелье Мавролонгос. Вход в него охраняет симпатичный городок Литохоро (Город богов). С центральной улицы в проеме каньона на фоне голубого неба хорошо видны заснеженные грани и устрашающе оскалившиеся зубцы гряды. Их высота и крутизна давали понять, что восхождение предстоит не из легких. Я сразу внутренне мобилизовался — до этого сравнительно малая высота настраивала на шапкозакидательский лад (поднимался я, бывало, и на пять, и на шесть тысяч метров).

По извивам серпантина на машине поехали к приюту Приония: обычно с него начинают здесь восхождение. По дороге спустились почти на дно ущелья к древнему монастырю Святого Дионисия, сильно разрушенному немцами в 1943 году. Храм и часть келий уже восстановлены, монахи начали вести службы. Если спуститься по тропе еще ниже, то выйдешь к порожистой речке Энилея и пещере знаменитого старца.

Приют Приония находился практически у истока ущелья, километрах в четырех от поворота к монастырю. Вышедший из домика охранник сообщил: приют закрыт до весны и посоветовал подниматься по более длинному, но зато более пологому маршруту с ночевкой в действующем приюте Петроструга. И после отдыха уже идти к вершинам Олимпа. Подниматься за один день не стоит: снег местами довольно глубокий, на самих же скалах и гребнях много оледенелых участков.

Так и порешили. Машину оставили на небольшой площадке, на высоте 1100 метров. Тут уже стояли автомобили не только с греческими, но и с немецкими, и даже с дипломатическими номерами. Сложив в рюкзаки только самое необходимое, по тропе, перевитой мускулистыми корнями кряжистых сосен и лиственных деревьев, зашагали вверх. Повторяя извивы боковых ущелий, она становилась все более крутой и каменистой. Воздух по мере подъема холодел. Вот забелели рваные лоскутки снега. Он таял, и к ботинкам стали липнуть комья грязи вперемешку с рыжей листвой. Мои штанины быстро покрылись грязью. У Марата же они по-прежнему оставались чистыми: его аккуратность всегда изумляла меня.

Когда тропа приближалась к краю пропасти, перед нами открывались панорамы одна краше другой: ступенчатые террасы, покрытые соснами и елями, цветистая мозаика смешанного леса, заснеженные горы вдали. В самом лесу тишина была такая, что слышалось шуршание воздуха в легких. Чем ближе подходили к главному гребню, тем неприступней представлялся хищный оскал Олимпа. Наконец, среди разлапистых крон показался двухэтажный приют Петроструга, сложенный из дикого камня. Смотрю на альтиметр — 2007 метров. В здании три спасателя, несколько альпинистов с видеотехникой и немногочисленный обслуживающий персонал. За 25 евро нам отвели двухъярусную кровать. На градуснике 4 градуса тепла. Спустились в просторную столовую — там топилась чугунная печь, и было заметно теплей. Поужинав по-домашнему вкусным супом, с наслаждением выпили по пять стаканов чая, заваренного на местных горных травах, и, разогретые, забрались в спальники из гусиного пуха.

Вышли одновременно с вынырнувшим из Эгейского моря солнцем. Сковавший поверхность земли легкий морозец спас нас от необходимости месить грязь. А вскоре и вовсе начался сплошной, ослепительно белый, снежный покров. На нем хорошо виднелись следы хозяев этих мест: альпийских серн и лис.

Вот и первая вершина. Отметка 2510 метров. Обогнули с северной стороны и по извилистому гребню направились к грозной череде из пяти щербатых клыков, изъеденных за многие тысячи лет глубоким «кариесом». Тут уже человеческих следов на снегу нет. С конца октября, оказалось, мы первые поднялись сюда. Приятно!

Последний подъем. Пошли круто вверх и… уперлись в почти вертикальную скальную стенку. В растерянности огляделись и увидели стальной трос с узлами через каждый метр. Спасибо грекам — позаботились. С его помощью по очереди взобрались на очередную террасу, и опять вперед. Пульс на пределе, но ноги работали, как заведенные. Пересекли холмистое плато и опять уперлись в стометровую стену — спинку «Трона Зевса». Вблизи она похожа на высоченный слоеный пирог. Справа от нее пропасть. Заглянули в проемы между скал, а там — бездна!

Приглядевшись повнимательней, заметили идущую по стене по одному из средних слоев «пирога» узкую, не более 60 сантиметров шириной, тропку, усыпанную мелкими, покрытыми ледяной глазурью камнями. Понимали — риск смертельный. Малейшая ошибка, и полетишь туда, откуда нет возврата. Мне стало не по себе. Я-то ладно, а сына чего подставлять. Перевел взор на рядом стоящий конический пик Профитис Илиос (Пророка Ильи). Он несколько ниже, но тоже входит в Олимпийскую гряду, на нем «прописан» к тому же один из двенадцати греческих богов. Последние сомнения улетучились, когда в пяти метрах от нас со свистом пролетели в клубах пыли камни — оторвался «кусок» пирога. Да уж! Тут без каски череп запросто пробить может! Стало понятно, почему с Олимпа спасатели спускают в среднем по два трупа в год. Все, решено! Идем на красавец Илиос!

Подъем крутой, но не сложный. На вершине свирепствует ураганный ветер. С предосторожностями достал из сумки оба флага Детских Олимпийских игр (уфимский и международный), развернул, крепко вцепившись пальцами в вырывающееся полотнище. Обычно флаги перед съемкой я надевал на телескопическое «древко», но сегодня из-за сильного ветра это сделать было крайне опасно: я не имел права рисковать побывавшими на библейском Арарате, а теперь уже и на Олимпе, знаменами. Ведь стяги стали не просто тканью с фирменным знаком, они превратились в освященные символы Детских Олимпийских игр.

Завершив фотосессию, за время которой тело, особенно пальцы на руках, одеревенели, начали спуск. Шагали как неуклюжие роботы. Солнце уже зависло над зубчатым горизонтом. Постепенно разогреваясь, я начал замечать, какая неземная красота окружала нас: во все стороны дымчатыми валами разбегались гребни хребтов, светло-голубых сверху и уже почти черных на дне ущелий. Сумерки на юге короткие. Через пятнадцать минут пришлось включить налобные фонарики.

Двенадцать километров до стоянки машины пролетели за три часа. Под конец я шел на автопилоте и к тускло поблескивающему автомобилю подходил, шатаясь от усталости. Марат же — как огурчик! Что значит молодость! Эх! Где мои семнадцать лет?! Правда, и Марат уже не юнец — через месяц ему исполнится 40!

Дельфы

Спустившись с Олимпа, мы побывали в уникальном месте под названием «Метеора». Но об этом отдельный рассказ.

Далее нас ждали Дельфы, известные тем, что там жрицы общались с богами и предсказывали будущее. Находится город в живописном месте на склоне горы Парнас (2456 м) в десяти километрах от Коринфского залива.

История Дельф началась с того, что однажды козы, бродившие между скал Парнаса, приблизившись к расщелине, откуда поднимались испарения, вдруг пришли в необыкновенное возбуждение. Сбежавшиеся люди, тоже ощутили действие этих паров. Они стали отрывисто произносить несвязные слова. Их сочли за предсказания, а пар, выходящий из земного отверстия, — за божественное вдохновение. На этом месте решено было воздвигнуть храм Аполлона.

Перед началом обряда верховная жрица (пифия) омывалась в роднике и, облачившись в золототканое платье, садилась в храме на золотой треножник, установленный над парящей расщелиной, и, вдыхая вулканический пар, входила в транс. Пророчествуя, пифия издавала крики и невнятно бормотала. Стоящие рядом жрецы облекали эти звуки в поэтическую иносказательную форму. Они были столь двусмысленны и неопределенны, что, наслушавшись подобных туманных предсказаний, Цицерон сказал: «Удивительно, как это жрецы-прорицатели, взглянув друг на друга, могут еще удерживаться от смеха».

Тем не менее, дельфийские оракулы стали пользоваться все большей известностью и авторитетом: к услугам пифий прибегали не только рядовые эллины, но и знатные вельможи, цари. От того, что скажет предсказательница, порой зависела судьба целых государств. Слава дельфийских пифий разнеслась далеко за пределы Греции, и деньги в «центр мира» потекли рекой. Вокруг храма Аполлона вскоре вырос целый город с классическим амфитеатром на 5000 зрителей, дворцами, сокровищницами, фонтанами, лавками, банями и стадионом на 7000 зрителей с ложей для вип-персон.

Этот центр просуществовал двадцать веков — вплоть до III века нашей эры. Сейчас от него остались одни руины. Хорошо сохранились лишь изящный амфитеатр, стадион, храм Аполлона и «пуп земли», представляющий из себя мраморное яйцо высотой полтора метра. К нему, почему-то, разрешено прикасаться только женщинам.

Олимпия

К месту, где на протяжении почти 12 веков с 776 года до н. э. по 393 год н. э., проходили Олимпийские игры древности, ради которых по всей стране даже прекращались войны, мы подъезжали с особым волнением. У меня до сих пор не укладывается в голове, как эллины смогли на протяжении столь длительного исторического периода соблюдать верность замечательной спортивной традиции. Ведь за это время на нашей планете возникли и исчезли без следа десятки империй, не менее сотни государств, а греки сумели выстоять и не отступить от заведенного порядка — проводить раз в четыре года состязания атлетов. Можно ли представить себе, что подобные игры регулярно проводятся в России с 853 года по 2012 год?! Даже Олимпийским играм современности всего-то 116 лет. Правда, за ними уже наблюдают не десятки тысяч человек, как в те давние времена, а миллиарды людей на всей планете!

Длились игры в Древней Греции не две недели, как нынче, а пять дней. Да и программа соревнований была победней: легкая атлетика, борьба, гонки на колесницах и пентатлон — пятиборье (прыжки, борьба, бег, метание диска и копья). Самой престижной дисциплиной являлся «стад» (аналог современного спринта). Именем его победителя называлась очередная Олимпиада. Каждый олимпионик награждался оливковым венком и бесплатной едой — пожизненно! Среди олимпиоников был Александр Македонский (победил в беге), Пифагор (побил всех в кулачном бою) и император Нерон (лидировал в гонке на колесницах, хотя дважды сходил с дистанции).

Победителю игр воздавали почести, каких удостаивались лишь боги. Олимпийский герой, увенчанный венком, одетый в пурпурные одежды, торжественно въезжал в город на колеснице, но не в обычные ворота, а через пролом в стене, который в тот же день заделывали, чтобы победа, вошедшая в город, никогда не покидала его. В соревнованиях могли участвовать только атлеты с безупречной, в плане нравственности, репутацией.

Женщин на игры не пускали под угрозой смертной казни. Правда, им также дозволялось проводить игры в честь жены Зевса — Геры через месяц после выступления мужчин.

Довольно компактный Олимпийский комплекс расположен на берегу речки Кладиос в полукилометре от городка Олимпия. После проведенных здесь раскопок его постройки стали хорошо видны. Справа от центрального входа находится палестра, гимнасия (помещения для тренировок и просвещения атлетов), бассейн, дом жрецов. Подальше — олимпийская деревня для спортсменов и тренеров. Слева — главные святилища: храм Геры и храм громовержца Зевса, в котором стояла покрытая золотом его 13-метровая статуя из слоновой кости. Сейчас перед колоннами храма Геры на специальной площадке, огороженной древними каменными блоками, каждые два года греческие жрицы зажигают от сфокусированных в зеркальной параболе лучей солнца Олимпийский огонь и после красивого ритуала передают его факелоносцам.

На этом месте нам предстояло завершить освящение флагов Международных детских (Олимпийских) игр. Ветра не было, я надел на телескопический флагшток красиво расцвеченное знамя и стал им размахивать, а Марат — добросовестно щелкать затвором. Вдруг слышим возбужденные крики. Через несколько секунд нас окружили трое охранников. Они в негодовании потребовали прекратить съемку и удалить из памяти кадры с флагом.

Оказалось, что здесь можно фотографировать только по письменному разрешению Международного Олимпийского комитета (МОК). Ситуацию спас Марат. Обворожительно улыбаясь, он объяснил, что мы из Уфы — столицы Башкирии, где в феврале 2013 года открываются патронируемые МОКом Детские игры, на которых планируется проведение эстафеты с флагом, побывавшим на месте зажжения Олимпийского огня. Этот флаг будут нести лучшие юные спортсмены. Охрана смягчилась, но не спускала с нас глаз, пока мы не покинули территорию комплекса.

К главному олимпийскому объекту — стадиону — ведет галерея с остатками постаментов и статуй самых титулованных олимпиоников Эллады. На него мы прошли через арочный, в прошлом подземный тоннель, сложенный из огромных блоков. Поле довольно большое, с прекрасно сохранившимися линиями старта и финиша, выложенными из белого мрамора. Оно окружено пологими травянистыми склонами тысяч на пятьдесят зрителей. Судейская ложа расположилась на самом удобном месте.

Прежде чем уйти, зашли еще в археологический музей, в котором хранятся все найденные при раскопках скульптуры, обломки барельефов, изделия из бронзы.

Мастерством греческих скульпторов древности можно только восхищаться: такая пластичность, одухотворенность, гармония! Как тонко и точно переданы оттенки человеческих эмоций и страстей. Смотришь, и на глазах оживает история Древней Эллады, давшей мощнейший толчок к возникновению европейской цивилизации! Она красноречиво свидетельствует о том, что там, где царит справедливость, ценится свободное, непредвзятое мышление — раскрываются лучшие человеческие качества, расцветают науки, искусство и философия.

До возвращения в Россию мы побывали еще и в православной республике Святой Афон, но это другая история, об этом в следующий раз.

Я ехал в Грецию со спортивной целью — освятить флаг Детских Олимпийских игр, но прикоснулся к такой высокой культуре и познакомился с такими замечательными людьми, бережно хранящими многовековые традиции, заложившие основы всей современной европейской цивилизации, что проникся глубоким уважением к этой небольшой, но так много давшей человечеству стране.