Плохих детей не бывает, есть дети, которых не любят

С недавних пор подход к процессу усыновления изменился.

1 сентября вступил в силу закон об обязательной подготовке лиц, желающих принять на воспитание в свою семью ребенка, оставшегося без попечения родителей. По окончании подготовки выдается свидетельство. Родителей будут обучать педагогике, психологии, медицине, социологии, правоведению — всего 13 пунктов, курс рассчитан на 80 часов. Это будут интерактивные способы обучения, тренинги, практические занятия, а, скажем, не голая наука, как в вузах.

Родители — за парту!

Мир вошел в XXI век. Изменилась жизнь, изменились нравы. Но по-прежнему актуальны проблемы сиротства. Сейчас детей-сирот насчитывается больше, чем после окончания Великой Отечественной войны. По статистике, их около 800 тысяч. Одновременно растет число беспризорных. По самым скромным подсчетам, в нашей стране проживает около 1,5 млн брошенных ребятишек. А точную цифру не знает никто. Статистики, психологи, социологи считают: основной проблемой детей-сирот является отсутствие веры в свои силы и в будущее. Уверенность же может дать только крыша родительского дома. Но многие из взрослых до гордого звания «родитель» не доросли психологически. Рассказывает Ирина Кадырова, директор республиканского центра семейного устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей: «Раньше органы опеки собирали кучу документов — о зарплате усыновителей, санитарных условиях проживания, что в душе и голове будущих пап и мам — отходило на второй план. Преуспевающий и добропорядочный вид супружеской пары уже внушал доверие, и ребенок оказывался в статусе члена семьи».

«Убитые» в раннем детстве

Проблема сиротства — это проблема не только и даже, можно сказать, не столько материального благополучия ребенка. Ведь речь идет о детях, которые уже в первые годы жизни испытали столько невзгод, сколько иные взрослые не испытают до конца своих дней. «Мы говорим, что их убили в раннем возрасте, еще не ставших на ноги, — с горечью говорит Ирина Анатольевна. — Причем это сделали самые близкие им люди — родители. Почему мы называем это предательством, социальным сиротством? Да потому, что из десяти детей, оставшихся без попечения родителей, у восьми папа и мама живы, здоровы и на судьбу не жалуются. Для остальных двух — да, это горе, от которого никто, к сожалению, не застрахован: автокатастрофа, болезнь, — но не предательство». Собственно, XX век с его разрушительными войнами, революциями, перестройками и породил социальное сиротство в России и во всем мире. А с разрушением церкви исчезла еще одна опора русской семьи.

Лучше семьи не придумали ничего

В обществе бытует мнение: чем скорее лишить ребенка «счастливого детства» в семье алкоголиков, наркоманов, проституток, тем лучше для него. Но вот парадокс! Дети, привезенные в приют в забитом состоянии, не знающие, что такое мыло и горячая вода, игрушки и обед каждый день, тем не менее переживали кошмарные дни своей жизни. Они хотят домой! Обратно к родителям, гуляющим по-черному и продающим своих собственных детей собутыльникам. Сотруднице детской комнаты полиции запомнился такой случай. Машу привезли ночью — маленькое, грязное, лохматое существо, которому даже приблизительно нельзя было дать пять лет — она выглядела максимум на три-четыре года. Нянечки ужасались: ребенок абсолютно не понимал, зачем его моют и переодевают. Мама-наркоманка ушла 3 месяца назад из дома и не возвращалась, отца нет, в квартире проживает бабушка, страдающая алкоголизмом. Социальную службу вызвали соседи, которые периодически подкармливали девочку. А Маша весь следующий день плакала навзрыд, билась головой в стеклянную дверь и просилась к маме.

— У государства нет стремления лишить ребенка семьи, — говорит Ирина Анатольевна. — Все службы заинтересованы в том, чтобы сохранить семью, помочь ей стать семьей в настоящем смысле этого слова. Нет работы — стараются устроить, вылечить от пагубных пристрастий, помочь материально. Ребенок должен жить и воспитываться дома. Лучше семьи еще ничего не изобрели, какими бы добрыми, чуткими, понимающими ни были сотрудники приютов и детдомов. Поэтому мы бьемся до последнего — за семью. Но иногда грань разрушена, и речь идет уже о самой жизни ребенка.

Тем не менее очень правильно, когда на государственном уровне говорят уже не о развитии сети детских домов, не о лишении родительских прав, а о сохранении кровной семьи, оказавшейся в трудной жизненной ситуации». Именно сейчас, считает Ирина Анатольевна, меняется отношение к ребенку, и процесс оптимизации должен быть связан не только со школами, но и с детскими домами. До 90 процентов детей, оставшихся без родителей, должны быть определены в семьи.

В прошлом году у нас в республике был принят закон, предусматривающий выплату единовременного пособия усыновителям в размере материнского капитала — 387 тыс. рублей. В Российской Федерации таких республик, как наша, единицы: усыновление в других регионах поощряется суммой более скромной. В республике вообще дела в этой сфере обстоят более оптимистично: если взять детей со статусом сироты по отношению к общему числу детей в России, то это будет 2,6 процента, в республике — 2. Но за этими оптимистичными цифрами огромный повседневный труд специалистов органов опеки и попечительства и тысячи неравнодушных к сиротству людей. Есть, конечно, категории малышей, которых пристроить в семью сложно, в основном, по состоянию здоровья, и 10 процентов детей все-таки останутся обитателями детдомов.

Если ребёнок защищён, любим и нужен

— Такая политика государства, несомненно, вызовет поддержку у россиян, — считает Ирина Анатольевна. — Трудно даже представить, сколько добра, любви и нежности в наших российских людях. А уж если в приемной семье есть свои дети, усыновленный ребенок сразу становится своим. Как ни парадоксально, здесь возникает другая ситуация: как бы кровные дети не почувствовали себя ущемленными в отношении родительского внимания.

Есть, конечно, случаи, когда усыновленного ребенка возвращают обратно, но они, к счастью, редки. Отрадно, что в этом году в Башкортостане не зафиксировано ни одного случая жестокого обращения с детьми. Причины возврата другие: как ни печально, сами родители могут умереть или заболеть настолько, что забота о ребенке становится для них непосильным бременем. Могут серьезно заболеть и приемные дети, да так, что никакого заработка семьи для их лечения не хватит. Ведь хвори у таких запущенных ребятишек проявляются не сразу — болезнь может дать о себе знать и в 12 лет, и в 14.

Наша основная психологическая проблема: дети и их новые родители все-таки не нашли общий язык. Ведь эти малыши — очень непростые, травмированные маленькие люди. Для ребенка же любая из этих причин возврата имеет один смысл — вторичное сиротство. Это самый тяжелый стресс, который может испытать человек вообще. Но психологические, а нередко и физические недуги исчезают, если ребенок понимает, что он защищен, нужен и любим. Мы были в одной из сельских семей, где живет усыновленный уже 14-летний мальчик с диагнозом задержки психического развития. В семье два своих сына. Сейчас он учится в обыкновенной школе на 4 и 5, перестал заикаться. Скажем, его просто отогрели.

Через пять лет сирот в России не будет?

В сентябре министр образования России Дмитрий Ливанов встречался с детским омбудсменом Павлом Астаховым. Обсуждалась реализация проекта «Россия без сирот», согласно которому в течение пяти — семи лет в нашей стране должны быть оптимизированы все детские дома за исключением специализированных — для детей с ограниченными возможностями. Кстати, в большинстве западных стран детские дома упразднили еще в 1950-е годы, когда медики выяснили, что один месяц, проведенный ребенком в сиротском учреждении, тормозит его развитие на три месяца.

Но сколь угодно хорошие и правильные законы остаются всего лишь обычной бумагой, если не подкреплены реальными средствами. Дмитрий Ливанов, — конкретизирует Ирина Анатольевна, — четко обозначил: деньги, высвобождаемые в результате оптимизации детских домов, пойдут на приемную семью, на детей.

И напоследок хочу дать чисто человеческий совет тем взрослым, которые решились стать родителями ребенку-сироте: не делайте ребенку того, чего не хотите себе, обращайтесь с ним так, как бы вы хотели, чтобы обращались с вами. И тогда придет настоящая любовь, созданная сообща.