Андрей Прошкин: Бог не принимает заказы на чудо, к какой бы религии человек ни принадлежал

Андрей Прошкин — из тех отпрысков известных фамилий, что не смущаются их известностью, а, выбрав профессию, близкую к профессии своих знаменитых родителей, смело «идут своим путем» и бывают обласканы вниманием публики и благосклонностью критиков. Не оглядываясь на достижения знаменитого папы — режиссера Александра Прошкина, Андрей в компании единомышленников, чьи имена вызывают благоговейный трепет киноманов, — Алексея Германа, Эльдара Рязанова, Александра Сокурова, Юрия Норштейна, Александра Гельмана — стал одним из учредителей Союза кинематографистов и профессиональных кинематографических организаций и объединений «КиноСоюз», а впоследствии и его председателем.

Ну а премии «Золотой орел», «Серебряный Георгий» и признание его фильмов лучшими на многочисленных фестивалях различного уровня убедительно доказали, что молодой режиссер путь выбрал правильный и в славном роду Прошкиных является достойным представителем династии.

В Уфу режиссер приехал на премьерный показ мистической драмы «Орда».

— Расскажите немного о картине, почему вы обратились к событиям XIV века?

— Это была не моя идея, предложение поступило от студии «Православная энциклопедия»: там давно хотели снять фильм о московском митрополите Алексии, причисленном к лику святых, друге и наставнике Сергия Радонежского, фактически управлявшем Московским княжеством при малолетнем Дмитрии Донском. Предложение стало неожиданностью для меня. В итоге было решено остановиться на одном драматическом эпизоде, характеризующем Алексия прежде всего как человека: под угрозой сожжения Москвы он был призван в Орду для исцеления ханши Тайдулы от слепоты. Ордынцы верили, что он может творить чудеса.

У нас состоялся достаточно убедительный разговор, мне стало интересно. Потом такой же путь прошел Юрий Арабов, наш сценарист. Юрий сказал, что единственное, что он может сделать, — это совместить тему жертвы, которую он разрабатывает последние десять лет, и фигуру святителя Алексия. Так возник сюжет. Поэтому это картина, начавшаяся фактически как заказ, дальше стала нашим с Арабовым откровенным авторским высказыванием.

— Почему «Орда» заявлена как мистическая драма?

— Не могу сказать, насколько точно подобрано это определение, может быть, и мистическая, а может быть, и духовная. Сценарист, например, считает, что это фильм о том, что Бог не принимает заказы на чудо ни от кого, к какой бы религии человек ни принадлежал. Эта лента — о вхождении интеллигента во власть, о самоуничтожении зла. Мы делали очень современную картину, такой она и получилась.

— А каково было отношение церкви к вашей ленте?

— «Орду» посмотрел патриарх Кирилл, отнесся довольно благосклонно. С другой стороны, есть такой христианский фестиваль «Лучезарный ангел», они отказались взять картину в конкурс.

— Какие сложности вас поджидали в процессе работы, ведь воссоздавать какую бы ни было историческую эпоху очень сложно?

— Вообще, производство большого отечественного кино — это процесс сложный, трудностей было масса. С другой стороны, в своей работе мы ищем какой-то вызов, всегда хочется сделать то, что до тебя еще никто не делал. Поскольку в этой картине сфокусировано абсолютно все, чего я не делал до сих пор, работать было безумно интересно. Любителям сличать художественное творчество с учебником будет трудно: исторических свидетельств почти не сохранилось, визуальных материалов — тем более. Как выглядела Русь, как выглядела столица Золотой Орды Сарай-Бату? Как люди одевались, в чем жили, как ели, чем развлекались? Легче сделать кино из жизни пещерного века: нужны несколько шкур и километры нетронутой натуры, а сличать придется только с детской «Повестью о доисторическом мальчике».

Место Сарая, столицы Орды, мы нашли, проехав много километров по разным областям. Но ощущения попадания все не было. И лишь когда приехали в Астрахань и оказались на раскопках Сарая (кстати, город раскопан пока всего лишь на два процента), то поняли, что больше ничего искать не надо. Перед нами была та же земля, та же река, то же небо, те же пауки и змеи. У нас был прекрасный художник-постановщик — Сергей Февралев. Он сразу принял мою идею строить на экране не ушедший город, а создавать мир, который был бы интересен сегодняшнему зрителю.

— История, как известно, лучший учитель. Есть ли в вашей картине исторические уроки, которые были бы полезны современной молодежи?

— Я думаю, что исторические уроки — это все же не про кино, потому что оно по своей природе не может воссоздать реальных событий, всегда есть авторское видение картины, доля фантазии. Не стоит относиться к кино, как к учебнику истории, хотя в процессе подготовки мы изучили все, что могли, об этом периоде. Очень много исторических фактов, которые есть в картине — это либо информация из достоверных источников, либо мы что-то додумывали сами, но опираясь на факты. Тем не менее «Орда» — все же художественное произведение, а не историческое пособие.

Так что фильм не только про Древнюю Русь и монголо-татарское иго. Фильм во многом про нас, живущих здесь и сейчас. Орда проявляется везде и по сей день. Однажды я случайно оказался на совещании у больших начальников. А выходя с него, подумал, что как-то так, наверное, решались вопросы и в Сарае. Такая же внешняя мощь, ощущение себя владыками мира, а внутри — распад. В каком-то смысле «Орда» — фильм-предостережение. Но при этом и очень увлекательная история.

— Чем вы руководствовались, выбирая актеров для фильма?

— Я подбирал актеров по одному принципу: главное, чтобы они не играли историческое кино. Я заметил одну интересную вещь: даже очень хороший актер, когда на него надеваешь исторический костюм, накладываешь грим, начинает страшно наигрывать, он не может быть самим собой. Это очень сковывает, поэтому мы искали актеров, которые могут забыть, что они играют «XIV век».

— Так вы пришли к сотрудничеству с Максимом Сухановым?

— Мы очень долго искали актера на роль Алексия, я был неудовлетворен, долго не испытывал ощущения: «попали». Когда встретился с Максимом, стало сразу интересно. Этот интерес сохраняется у меня и до сих пор. Мы отработали большую картину, я не могу сказать, что я полностью понимаю все об этом человеке, нет. Он очень непростой и интересный. Мы с Юрием Арабовым изначально договорились: поскольку митрополит Алексий — крупная историческая фигура, то и у артиста должна быть важна не только внешность или пластичность, но и масштаб личности. И поэтому Максим Суханов в роли Алексия — парадоксальный, но, я уверен, самый правильный выбор. Как считает сам Максим, он согласился на эту роль, потому что его герой совершает гражданский поступок, выражаясь светским языком.

— А каким вы видите своего зрителя?

— Мне сложно ответить на этот вопрос. Вспоминая себя в период учебы в университете, может быть, даже в старших классах школы, я предполагаю, что это молодой человек примерно моего «тогдашнего» возраста. С интересами в области литературы, истории, театра, музыки. Умеренно интеллигентный зритель.

— Какие у вас дальнейшие творческие планы?

— Есть один проект, который я мечтаю сделать, он также основан на сценарии Юрия Арабова. Называется «Орлеан». Я точно не знаю, выйдет он или не выйдет, но практически весь последний год моей жизни подчинен этому проекту. Дальше — молчание... Пока.