«Собачий вальс» для графского рояля

...А ведь все это совсем недалеко. При желании и возможностях от Уфы до Надеждино можно проскользнуть за пару часов. И почувствовать себя в чем-то причастным к великой российской истории.

— Смерть бунтовщикам!

— Нет пощады!

— Только смерть!

Верховный уголовный суд России рассматривал дело декабристов. Еще не отмыта кровь на Сенатской площади Санкт-Петербурга, еще не угасло эхо пушечных залпов.

— Адмирал Мордвинов! Николай Семенович! Ваше слово! — голос председательствующего гремел на весь зал.

— Смертный приговор считаю чрезмерным.

— Но ведь... А как вы... Николай Семенович, может, вам нужно время, чтобы определиться совершенно?

— Благодарю вас. Смертный приговор считаю чрезмерным!

Про него, единственного из членов суда не утвердившего смертный приговор декабристам, потомки напишут книги и многочисленные научные труды. Почти не упоминая, правда, что царская власть не только не допустила какого-то произвола в отношении «ослушника», но и величала его графским титулом. А коли так — пожаловала ему, не опальному, земли и угодья. В том числе — крепостных и имение на территории нынешнего Калтасинского района. Мало кто знает, что, получив все эти привилегии, новоиспеченный граф... разработал проект освобождения крестьян без земли за выкуп! Такие вот люди были в то время. Эх, да что там.

— А я вот недавно капусту полола, да вот что нашла, — Наталья Корнева показывает тронутый временем перстень-печатку с инциалами «Г. М.» — Это, наверно, «граф Мордвинов» означает?

Живет Наталья Александровна с мужем Владиславом в деревне Надеждино. Основал ее тот самый граф, а именовал в честь дочери своей Надежды.

— Крепостных крестьян, которых граф был не прочь и освободить на известных условиях, завезли из Пензенской губернии, — рассказывает директор районного музея известный краевед Роберт Шакиртов. — Управлять имением, как водилось тогда, назначили немцев, первым был Карл Дувинг. Знаете, можно хоть сколько рассуждать сейчас о беспросветной жизни крепостных крестьян при царизме. Но вот факты. На деньги Мордвинова для них была сооружена оборудованная всем необходимым амбулатория, из соседнего Бураево протянута телефонная линия — 25 человек в Надеждино были ее абонентами! Думаю, кое-кто тем крепостным и позавидует нынче. Между прочим, дети их получали образование в реальном училище, также графом построенном. Надежда Мордвинова, дочь графа, и на храм деньги пожертвовала. Вы, наверно, догадываетесь, что там в двадцатые годы клуб открыли для крестьянской молодежи...

А еще была отстроена в Надеждино великолепная усадьба. То, во что превратили ее время и мы с вами, можно увидеть на снимке. После известных событий, когда все стало общим или ничьим, отдали усадьбу под школу. Там и сейчас среди развалин сохранились парты да классные доски. Ладно, хоть они-то сохранились. А вот шикарный рояль ручной работы после революции свезли в соседнюю Чумару, на лесозавод. Где вскоре разудалые лесозаводчане регулярным исполнением «Собачьего вальса» да народной кадрили (с пахитоской в зубах да в тельняшечке!) инструмент заморской выделки на нет и свели. Что ж, дело понятное, рабоче-пролетарское дело. Вопрос только: а 25 телефонных номеров-то, которыми угнетаемые крепостные пользовались, куда они-то подевались?

Мы уже упоминали Наталью Корневу. Человек интеллигентный, педагог по образованию, довольно настойчиво помогала она разговорить для прессы своего мужа фермера Владислава. Человек как-то больше привык работать, родную деревню вот к жизни вернул, дышать по-новому заставил. А то ведь заросло все кругом бурьяном да лесами, когда колхоз приказал долго жить.

— Усадьба графская — конечно, место историческое. Будь она где-нибудь не у нас — там бы целый мемориал для туристов соорудили, — неспешно рассуждает Владислав. — Но главное-то богатство у нас даже не эти уважаемые руины. Во-он оно, озеро Светлое, видите? Вот и я не вижу. Зарастает оно камышом да тиной.

То, что озеро это чудеса творить может, давно известно. Источник чудес — целебная грязь сапропель, которой оно чрезвычайно богато. Старожилы подтвердят: в годы войны сюда, бывало, безнадежных уже раненых привозили и излечивали! Местные точно знают: если ревматизм разбил или другая какая напасть (медикам разбираться конкретнее), сапропелем помажешь какое-то время — оно и отпустит. Не верите? Вон там баба Паша живет, за девяносто ей минуло. А дяде Саше и вовсе под сотню. Так ведь оба помирать уже совсем было собирались, когда к озеру пришли. Оно и выручило.

— Здравницу здесь отстроить — дело нехитрое, — Владислав знает, о чем говорит. — Но знаете, что нужно, чтобы разрешение получить? Анализ полный провести, без него лицензию не дают. Анализ недалеко так-то делают, в Екатеринбурге. Одна закавыка: стоит он полтора миллиона. У вас такие деньги есть? Если есть — проводите и открывайтесь, не пожалеете. Сапропель не только от радикулита — от псориаза тоже лечит. Я все это знаю, но нет у меня полутора миллионов. И у района тоже нет. Так и получается: вот оно, богатство, под ногами лежит, а нагнуться да поднять возможности нет. Кстати, а вы на Поповой горе не были еще? Там уникальное городище Бахмутинского периода находится. А еще — растения, в Красную книгу занесенные. Я к чему все это, — цепкий крестьянский ум Владислава работает, как автомат Калашникова. — А если здесь какой-то единый комплекс создать? Графская усадьба, грязелечебница, Попова гора? Поедут люди? Поедут, отвечаю! Но пока к нам больше за клюквой да черникой едут — насчет этого тоже благодать.