Белый халат был к лицу с детства

Как известно, первоначальный смысл слова «врач» («върати, говорить») означал «заговаривающий» или «волшебник». Древние греки были убеждены в том, что сила знаменитого Эскулапа была не только в том, как он говорил, но и в том, как он слушал. Если врач способен услышать, уже одно это уменьшает боль страждущего человека.

«Добрый доктор Айболит, он под ёлочкой сидит...»

Тимур Садыков всегда знал, что не будет покорять космос, мучительно размышлять над неподдающейся рифмой, покорять слабые женские сердца страстями средневековых героев под слепящим светом рампы. Папа — врач-гигиенист, дядя — профессор БГМУ, тетя — врач-педиатр — такая «грозная сила» быстро заглушила робкие предположения мамы, экономиста на нефтяном предприятии, о том, что сын неплохо смотрелся бы в аудитории нефтяного университета. Мамину мечту осуществили два родных брата неудавшегося нефтяника. Возвращающийся же домой отец приносил с собой все заботы, тревоги и радости прошедшего дня. В такой обстановке должен был вырасти человек, либо навек возымевший отвращение к болезням, белым халатам, запахам лекарств, либо раз и навсегда осознавший, насколько необходима людям профессия врача, требующая полной самоотдачи, терпения, милосердия, немыслимо трудная и в физическом, и в психологическом плане. Человек, способный на это, всегда нужен людям. А белый халат был Тимуру к лицу уже с самого детства: на новогодний утренник папа нарядил младшего сына Айболитом и даже доверил ему настоящий фонендоскоп. Тимур так вжился в роль, что занял первое место, и с тех пор уже не играл — жил в мире, где так нужны сострадание, умение и желание помочь.

Травматологами становятся настоящие мужчины

К пятому курсу БГМУ Тимур окончательно определился с тем, что полностью разделяет точку зрения одного из великих врачей древности, причисляющих свою профессию не иначе как к области художественной медицины. Ведь травматолог-ортопед, подобно Пигмалиону, должен буквально восстановить внешность и подвижность больного, его духовные и физические силы. «Заворожили меня стерильность, металлическое позвякивание хирургических инструментов, интересно было что-то делать своими руками», — вспоминает Тимур. Как настоящий мужчина, он считает, что должен и мамонта добыть, и гвоздь вколотить, и, когда надо, подставить надежное плечо. И вообще, уметь делать все. И руки Тимура не подводили. Инструменты порхали, как бабочки. Куда-то уходила боль, костыли и гипс становились для пациента лишь неприятным воспоминанием. Во всем мире всегда ценилась ручная работа с ее неповторимой энергетикой — частью особенной души, словно драгоценный камень, заключенной в творении мастера. Тимур и есть такой мастер. Только его счастье в том, чтобы видеть, например, как человек уходит домой, забывая о собранной по кусочкам ноге или галантно поднося тяжелую сумку солидной даме.
Слабые ждут чуда извне, сильные — такие, как доктор Садыков, вот уже более десяти лет делают чудо своими руками.

— Самое, пожалуй, главное в любой работе — доверие между людьми, работающими «в одной связке», — считает Тимур. — Слово, инструмент, профессионализм — вот те три «кита», на которых приплывает успех. А еще здорово, что такая работа, как моя, — это результат усилий сразу нескольких людей, объединенных одной целью и делающих все возможное, чтобы этой цели достичь. Мне всегда помогут коллеги, у которых больший опыт работы, реаниматолог, хирург, нейрохирург.

Если не гололёд, так ДТП

Травмы бывают разные, но в общем и целом и здесь есть своя безрадостная статистика, где, конечно, не последнюю роль играет пресловутый человеческий фактор. «Зимой наша беда — гололед, — констатирует Тимур. — Но главное зло — ДТП. А точнее, практически полное отсутствие культуры езды. С каждым годом ДТП все больше, а культуры все меньше. У молодежи, например, фактически отсутствует чувство осторожности.

Автомобиль, мчащийся на полной скорости, сумасшедшая музыка, алколголь для полного кайфа — и чувство реальности напрочь утрачено.

Спорт — дело хорошее, но, к сожалению, досадной тенденцией стало увлечение его экстремальными видами: горными лыжами, тюбингом, сноубордами. Возможно, экстрима не хватает, я против этого ничего не имею, но, чтобы экстремальничать без печальных последствий, все же нужна профессиональная подготовка. Тогда получаешь волнующее впечатление и острые воспоминания, а не сломанную ногу».

Жалость ближе к пренебрежению, чем к доброте

Не притупляется ли с годами чувство сострадания к беспомощности, боли, к каждодневным человеческим мукам? «В нашей работе жалость, конечно, обязательно есть, но не на первом месте. Когда она возникает в первый же момент, это даже мешает работе, — считает Тимур. — Лечение начинается с боли, которую причиняешь ты сам, хотя бы теми же обезболивающими уколами.

Говорят, врач умирает вместе со своим больным, но со временем не то что черствеешь, а просто привыкаешь ко всему, а главное — понимаешь: от твоих переживаний мало что зависит, зато многое зависит от твоего профессионального уровня. И вот тут, будь любезен, сделай все как надо. Чувство сострадания возникает потом, когда ты понимаешь, что сделал все, что мог, а сейчас пациент прикован к кровати, возможно, на многие месяцы. Все в руках природы, самого настроя человека и правильного лечения».

Учиться никогда не поздно, особенно учиться лечить

Легендарный медик и философ древности Абу Али Ибн-Сина (он же Авиценна) говорил, что есть три способа лечения: слово, травы и, в последнюю очередь, нож. Его аксиома как нельзя лучше подходит и к той области, где трудится Тимур. Недавно он вернулся из Москвы, где два месяца изучал новейшие методы малоинвазивной хирургии на суставах. Звучит, конечно, устрашающе, но суть весьма оптимистична для больных и для врача. Малоинвазивная хирургия направлена на то, чтобы минимизировать область вмешательства в организм и степень травмирования тканей (что очень даже согласуется с доктриной Авиценны). Несомненный плюс для пациента — это предельно малый ущерб для организма, который достигается благодаря применению ультратонкого шовного материала и эндоскопической аппаратуры, нет необходимости в длительном постельном режиме, так как операции осуществляются в условиях клиники одного дня и хорошо переносятся пациентами. Особенно, думается, этот способ одобрят женщины, столь ценящие косметическую сторону таких операций.

Главному психотерапевту — пять лет

Его зовут Арсэн, и, сам того не подозревая, он помогает папе забыть все не очень приятные события из жизни травматолога-ортопеда. Больше всего на свете его пока интересуют машины: большие и маленькие. Станет он, как папа, врачом — Тимур будет только рад, если же выберет другую профессию — значит, так надо, судьба. Ведь если нет любви к своему делу, толку от такого специалиста, по мнению Тимура, немного.
Впрочем, жизнь — она всюду жизнь, и в больнице в том числе, и чувство юмора, также как и везде, помогает забыть о неприятностях разного калибра.