Так сказала Родина

Когда едешь в деревню Василово, поневоле начинаешь понимать, почему калтасинские лыжники среди первых в республике. Заметенные снегами равнины не просто зовут совершить прогулку с ветерком. Зачастую лыжи здесь — единственное средство, чтобы добраться из деревни в деревню. Они есть практически в каждом доме, на них встают с малолетства. Потому и не занимать калтасинской ребятне здоровья, а тягаться с ней на лыжне мало кому под силу.

Аккуратно прибранный, уютный дом Валентина Ванина ничем не напоминает холостяцкое жилище в общем понимании. Но это так.

— Что поделаешь, разъезжаются невесты кто куда из нашей глухомани, к нам их никакими калачами не заманишь, — посетовал хозяин.

Еще до поездки люди, хорошо его знающие, предупредили: лучше держаться поделикатнее, Ванину тяжело даются воспоминания о пережитом. Хотя ему много есть что вспомнить, о чем рассказать. Сын колхозников из хозяйства «Красная армия», окончив школу и отучившись на тракториста, отправился в армию, в узбекский город Термез.

— Мы понимали, зачем нас туда привезли, только не имели представления, что творится сразу за «мостом дружбы», ведущим прямо в Афганистан, война-то только началась. Там встретил я земляка-учалинца Нагима Губайдуллина, старшего сержанта, уже побывавшего «за речкой», как тогда говорилось. Может, благодаря ему и жив теперь — многое подсказал, многому научил. Перед Новым годом наш полк перебросили в Кабул. Мы, новобранцы, несли охрану части — молодых берегли. Боевое крещение принял только в мае. Было это так.

...Разведка донесла: в одном из ущелий под видом мирного каравана с женщинами и детьми укрылась банда. На ее ликвидацию со своим подразделением выехал и минометчик Ванин. Для начала ущелье обработали артиллерия и реактивные установки, но это была пальба из пушки по воробьям — родные скалы тоже воевали за афганцев, надежно укрывая их от огня. И в бой пошла пехота. Вместо того чтобы спуститься в ущелье с гор, ее колонной направили прямо под прицельный огонь отлично вооруженных душманов. Это уже потом стало известно, откуда поступали к ним лучшие образцы вооружения. За каждую установленную мину, за каждый подорванный бронетранспортер и сбитый вертолет они получали по твердым расценкам в валюте с портретами американских президентов.

— Видим, бежит парень, кричит: «Связи нет, много убитых и раненых». Комбат Морхов вызвал: «Добровольцы, ко мне!»

— Я тоже встал в строй. А потом... Все, не могу больше рассказывать, — посеребренный сединой мужчина не может сдержать слез. — Извините... Тогда-то я не плакал, не до слез было. Сейчас, чайку хлебну... В общем, душманы, без потерь переждав артналет, перебили почти всех. Врываемся в ущелье — лежит прапорщик Муфтин, мертвый. Второй, третий...

Кругом кровь, стоны. Начали выносить раненых, многие умерли по дороге. Прилетели «вертушки», начали бить ракетами.

Нам по рации сказали: утром ждите помощь, держитесь. Наутро никакой помощи. Я фильм смотрел «Девятая рота». Хвалят его, а ведь там все вранье. Какая там пьянка, какая анаша, когда смерть в полушаге?! Откуда у ребят в те годы фирменные кроссовки, в которых они воюют? Какой дурак пойдет за спичками во вражеский кишлак?

В общем, три дня мы отбивались без всякой помощи. А на четвертый банда ушла, растворилась в горах, оставив прикрытие. Вот тогда и прилетел генерал в сопровождении четырех вертолетов. Попросил бинокль, выглянул из блиндажа на пять секунд и назад. Интересно, что он там разглядел? Такие вот были генералы. Ладно, этот просто трус, да и вертолеты его оставшееся прикрытие уничтожили-таки. Было и хуже, самое настощее предательство было. Однажды мы загнали крупную банду в ущелье. Даже солдаты понимали: надо сразу уничтожать ее. И вдруг приказывают: из машин не выходить, ждать команды. Это в полдень, в раскаленных бронетранспортерах. Душманы прочно заняли позиции и открыли огонь с двух сторон. При этом они знали, в каких машинах командиры, уничтожали прежде всего их.

Повоевать бойцу Ванину пришлось сполна. Были и серьезные ранения. Однажды снайперскую пулю вытащил просто руками — хорошо, на излете попала. На его глазах гибли друзья по «рабоче-крестьянской красной армии», как они себя сами именовали, — детей начальства в Афгане не было.

— Сегодня кое-кто, там не бывавший, называет ту войну никому не нужной и даже позорной, — машет рукой Валентин. — Но Родина нам сказала: так надо. Да, афганцы считали нас «неверными», называли захватчиками. И скажу честно: повезло еще, что, воюя с нами, банды одновременно враждовали между собой. Объединись они — мы бы гораздо раньше войну закончили.

Ванин говорит «закончили», заметьте, а не «проиграли». Да и не было победителей в той мясорубке. Были тысячи безвинно погибших, еще больше тех, кто не пережил «афганский синдром», потерялся в жизни. Валентину тоже несладко пришлось. Работал трактористом в «Башнефти», затем в родном хозяйстве, переименованном теперь в «Дружбу». Теперь безработный. Здоровье не то стало, боевые ранения даром не прошли. За водой вот на колодец сходить, и то проблема. Говорят, надо инвалидность оформлять. Так ведь это куда ехать, по каким кабинетам ходить надо. Это там, «за речкой», он был храбрым. Да и не просит много-то. Скотину вот держит, огород у него на славу — тем и живет. Как-то так у нас получается — когда Родина сказала: так надо, он пошел в пекло без вопросов типа: а зачем? А теперь, когда помощь нужна ему самому, остался наедине со своими проблемами и болячками.

Далеко пески и камни Афгана от заснеженной деревни Василово. Но до сих пор снятся огонь и пепел ветерану тех событий. За эти годы выросло целое поколение, у которого своих забот достаточно. Одна из главных для многих — «откосить», любой ценой избежать службы государевой. Как не хватает этому поколению своих Валентинов Ваниных...