Я живу с старом сталинском доме. Знаете, это один из тех домов, что помнят, как дети во дворах могли играть в песочницах, и никто не думал, что это опасно. Этот дом своими окнами видел, как в аллее напротив гуляют влюблённые, и они разных полов. Когда этот дом видит радугу, он радуется красивому явлению природы, а не вспоминает про гей-пропаганду. Этот дом помнит, что пиво должно быть в деревянной бочке, а квас летом - без воды. Одним словом, это порядочный дом. Теперь таких не строят. И жильцы здесь такие же.
В квартире №** жили бабушка с дедушкой. Дедушка каждое восьмое число месяца покупл себе бутылочку и в любую погоду с удовольствием щурился на небо, не замечая, светит там солнышко или идёт дождь. Бабушка стирала бельё и развешивала его во дворе. Больше этого никто не делал: переживали, что вещи могут украсть. Бабушка за своё тряпьё не волновалась.
Как-то я заходил в подъезд. Прямо за дверью, рядом со входом в подвал, стояла бабушка. Дедушка с фонариком в руке осторожно нашаркивал ногой первую ступеньку.
- Зайка, там справа выключатель есть! Включи свет, зайка.
Зайка! Люди, она называла его зайкой! А ведь им обоим за восемьдесят. Я им очень завидовал.
А сейчас не завидую.
Очень тяжело всю жизнь быть для кого-то "зайкой", а потом остаться одному.