Инженер с квалификацией артиста

Куда бы ни пошел Анатолий Волков, в кармане у него всегда шарики и карты — джентльменский набор фокусника, а в голове — тексты ролей, и если, забывшись, он прямо в трамвае начинает что-то декламировать или петь вслух, вокруг него сразу становится тихо. Люди слушают и просят продолжать, когда он, спохватившись, замолкает. Так повелось с самого начала: сценой для артиста-самоучки Волкова стала вся его жизнь.

О роли фанеры в искусстве

Первыми зрителями (а точнее, слушателями) юного дарования были девочки-соседки, жившие за фанерной перегородкой в старом двухэтажном доме на улице Гоголя в Уфе. Дом был знаменит своими жильцами: богатые квартиры на втором этаже занимали известные в городе врачи, представители творческой интеллигенции, словом, местная элита. Родители Толи к элите не принадлежали: оба воевали, познакомились в поезде, когда возвращались с фронта домой, и вместе с сыном ютились в восьмиметровом закутке внизу. Места в нем хватало для двух кроватей и печки, вместо стола обходились табуреткой, а радио слушали через стенку — благо, у соседей висел репродуктор, а фанерные перегородки отлично пропускали звук. Именно тогда трехлетний Толя пристрастился к радиоспектаклям: шпарил наизусть про Чапаева, Александра Матросова, Екатерину Великую, причем не просто декламировал, а «показывал» своих героев, топая ногами и выразительно жестикулируя. Благодаря все той же, не умеющей ничего скрыть фанере, таланты ребенка вскоре сделались всеобщим достоянием. Толю вместе с табуреткой начали приглашать на «гастроли» к соседям на первый, а потом и на второй этаж, он стал постоянным участником детских спектаклей, которые устраивали в семье знаменитого офтальмолога Габдуллы Кудоярова, и посещал оперный театр по личному приглашению его тогдашнего директора Анатолия Лаврова, тоже жившего рядом. У Кудояровых мальчик впервые увидел перчаточных кукол и заболел ими. Мама помогла ему смастерить домашний кукольный театр, на старые перчатки он насаживал головы из папье-маше и разыгрывал такие сюжеты, что окружающие диву давались. Декорации тоже делал сам.

В школе парень освоил азы хореографии, приобрел вкус к живописи (в классе учились дети сотрудников музея Нестерова), и когда подошло время выбирать профессию, никто даже не сомневался: Толю ждет сцена. Против выступил один только отец. Все это баловство, заявил он, — мужчина должен иметь серьезную специальность.

Слово родителя в семье имело вес. Сын поступил в Уфимский авиационный техникум, где всерьез начал… танцевать.

Оставил в Полтаве разбитые сердца

В 1960-х годах техникум находился на взлете. Он котировался повыше института, здесь преподавали известные в своих областях специалисты, а хореографией со студентами занимался балетмейстер из оперного театра. Конечно же, у Анатолия обнаружились прекрасные танцевальные данные, и кто-то из однокурсников «сосватал» его в ансамбль народного танца при УПЗ — знаменитом сороковом заводе.

— У завода был ДК имени Салавата Юлаева — единственное учреждение культуры на всем проспекте Октября, и, конечно, молодежь со всего города собиралась там, — вспоминает Анатолий Иванович. — В клубе проводились развлекательные вечера, танцы, работали детские и взрослые творческие коллективы, тренировались спортсмены — Дворец спорта тогда еще не построили. И я попал в ансамбль при этом ДК, его руководитель Геннадий Анищенко сразу взял меня в подготовительный состав.

Ансамбль, созданный легендарным балетмейстером, известен сегодня под именем «Мирас», его ветераны время от времени встречаются, а Геннадий Анищенко ушел из жизни совсем недавно, в октябре 2020 года. Этого человека Анатолий Волков считает знаковой фигурой в своей судьбе. Именно ансамбль привел его на завод, где выпускник авиатехникума проработал 50 с лишним лет, не покинув даже тогда, когда от былой мощи крупнейшего в СССР приборостроительного предприятия остались одни воспоминания. На пенсию Волков вышел лишь в 2019-м, перед самой пандемией. А тогда, в конце 1960-х, днем он работал слесарем-инструментальщиком, вечерами пропадал в клубе на репетициях, и тут ему вручили повестку в военкомат.

В учебной части в Забайкалье, где новобранцев учили обслуживать боевые самолеты, рядовой Волков впервые попробовал себя в роли худрука. Едва осмотревшись на новом месте, он приглядел двух таких же зеленых солдатиков и начал готовить с ними танцевальные номера. Репетировали где придется, лишь бы не попасться никому на глаза. Спустя полмесяца выступили на офицерском вечере и наутро, что называется, проснулись знаменитыми. Ребят больше не посылали ни в наряды на кухню, ни на станцию разгружать эшелоны — они теперь были артисты, белая кость. Та же история повторилась в Полтаве, на месте основной службы Волкова. Сколоченный им за пару месяцев коллектив плясал, пел, занимал места на разных конкурсах и до слез смешил своими юморесками зрителей в окрестных хуторах, куда выезжал для укрепления связи армии с народом. Когда у солдата подошел срок дембеля, остаться в части его с одинаковым жаром упрашивали и сотрудники политотдела, и местные чернобровые дивчины.

— Соблазн был большой, девчата там красивые, — признается Волков. — Но дома ждали родители, я ведь у них один, тем более и свое жилье уже было — 20-метровая комната в пятиэтажке на Степана Халтурина.

В ту комнату он и вернулся, оставив в Полтаве не одно разбитое сердце. Надо сказать, гости, впервые попадая к нему домой, теряли дар речи: с каждой стены на них смотрели полотна эпохи Возрождения. Разумеется, это были копии, а мастером, их изготовившим, — сам Анатолий: общение с детьми реставраторов из музея Нестерова не прошло для него даром.

Что такое счастье?

В 1999-м, вручая Волкову значок заслуженного работника культуры РБ, президент республики Муртаза Рахимов удивленно поднял брови: «Вы инженер, а мы награждаем вас как артиста». Так оно и было: окончив после армии вечернее отделение Уфимского авиационного института и получив диплом инженера-конструктора, Волков начал втягивать в орбиту своих увлечений весь завод.

— Я перешел в службу новой техники, где меня выбрали комсоргом, и само собой получилось, что нам стали поручать всю культмассовую работу. Мы организовывали капустники, конкурсы художественной самодеятельности между цехами и отделами, КВНы, «голубые огоньки», и сколько же вдруг обнаружилось талантов вокруг! — воодушевляется собеседник, отматывая ленту времени на полвека назад.

Вскоре среди заводчан уже появились признанные звезды, с которыми Волков — артист, режиссер и постановщик в одном лице — ставил спектакли, готовил праздничные программы ко всем датам, придумывал костюмы и реквизит, получив в свое распоряжение весь ДК с его профессионально оборудованной сценой и прекрасным зрительным залом. Случилось удивительное: созданный Волковым рабочий театр, по сути, пережил сам завод. В 1996 году, когда один за другим закрывались цеха и сотнями увольнялись люди, на идущем ко дну предприятии официально открыли Театр эстрадных миниатюр, руководил которым, конечно, Анатолий Волков. Театр просуществовал почти до самой пандемии, и даже когда он остался без собственного помещения, артисты не сдались — стали выступать в цехах и отделах.

Здание бывшего ДК сейчас обесточено и взирает на мир мертвыми глазницами окон.

— Тяжело, что тут скажешь, мы ведь жили этим, — говорит Волков. — Сегодня, когда невозможно найти сцену, я вспоминаю те времена и думаю: какой же я был счастливый!

Цыганочка с выходом

В прошлом году Анатолию Волкову исполнилось 74. Каждое утро у него начинается одинаково: гимнастика, силовые упражнения с гантелями, специальная разминка для рук — артист должен держать себя в форме. Он по-прежнему танцует, выходит на сцену в спектаклях Уфимского еврейского театра «Шалом-Алейхем» и сетует на опостылевшую пандемию: она перечеркнула многие творческие планы. Отдушиной для него стал клуб людей зрелого возраста при обществе «Знание», где он раскрывает драматические таланты в основном среди бабушек.

— Сейчас хочу поставить с ними зажигательный номер — цыганский танец с карточными фокусами, для него у меня есть карты гигантских размеров, — делится он одной из задумок.

Иллюзионный жанр Волков, как и все остальное, освоил самоучкой. Вдохновился выступлением Арутюна Акопяна, попытался было воспроизвести увиденное по книжке, но понял, что руку (а также корпус, глаза, мимику, жесты) должен поставить профессионал. Случай свел его с отставным артистом цирка, который раскрыл основные секреты искусства манипуляций, а остальное сделала собственная настойчивость и ежедневные тренировки. Карманные фокусы оказались полезной штукой: благодаря им Волков, где бы ни появился, всегда оказывается в центре внимания.

— Я жалею только об одном: что ни дети, ни внуки не унаследовали мое увлечение сценой. Хочется передать свое искусство дальше, но пока получается, что некому, — разводит он руками.

Знаете, какая у него мечта? Подольше жить — столько интересного еще можно придумать и показать.

Фото Алексея ПАТЛАХА.