Район на районе

Листал июньские страницы календаря памятных дат на нынешний год и встретил вот какие строки. 18-е число. 90 лет со дня принятия постановления БашЦИК о переименовании уездов бывшей Уфимской губернии в кантоны (1922 г.).

Просуществовало это иноземное название у нас на сей раз не очень долго — до 1930 года, а потом было заменено (не механически, конечно) на «районы». Я говорю «на сей раз», потому как это была не первая попытка приспособить французский термин «кантон» (в переводе — округ) к нашим потребностям. Ранее кантонная система управления в башкирском крае была введена в 1798 году и просуществовала до 1865 года. Она обязывала коренное население (башкир, тептярей, мишарей) жить по правилам военно-казачьего сословия (Башкирско-мищерякское войско), сужала рамки самоуправления. В наше время кантон как федеративная единица существует в Швейцарии, как низшая административная единица — в Бельгии, как избирательный округ — во Франции.

Для чего я все это излагаю, наткнувшись на слово «кантон»? Для того, чтобы сказать: существует немало возможностей для простого, ясного, удобного, наконец, обозначения административно-территориальных компонентов и республики, и всей России. А у нас что на данный момент? Уважаемые законодатели таких напридумывали конструкций, что при всем желании никак не можешь к ним привыкнуть. Вот, к примеру: «администрация муниципального района Кармаскалинский (или любой другой — авт.) район». Нужно ли такое «многоэтажье» — район на районе? Во-первых, это неблагозвучно. Во-вторых, никакой надобности нет всякий раз, называя конкретный район, напоминать, что он муниципальный. Мы же, допустим, употребляя название нашей страны, не добавляем всякий раз к названию «Россия» слово «государство». И в устной речи, и в документах — «Россия», «Российская Федерация», а не «государство Россия». Бывают, конечно, случаи, когда и таким образом надо сказать или написать. Но это иногда, а не повседневно, не всечасно.

Или еще шедевр, закрепленный в нынешних законоуложениях и настойчиво продвигаемый в практику нашей жизни: сельское поселение Мичуринский (или любой другой — авт.) сельсовет». Произносишь подобное наименование — и, простите, скулы сводит.

Меня скорее всего обругают за эти рассуждения. Тоже, мол, нашел проблему! Согласен, она не из первостепенных. Но, с другой стороны, зачем же без надобности словесность нашу калечить? Тем более такую важную ее часть, как официальная лексика? У нас что, перевелись люди, язык чувствующие? Не перевелись. Так почему они не привлекаются к работе над законопроектами? Фрагменты хорошо написанных законов и правил сразу врезаются в память и остаются там на всю жизнь.