На службе лёгких путей не бывает

«Моим родителям, конечно, досталось — в папу неоднократно стреляли, мама получила ножевое ранение. Но они все равно любили свою работу — оба были юристы от Бога», — поделилась воспоминаниями Гузель Бабичева, дочь ветерана Великой Отечественной войны, заслуженного юриста БАССР, прокурора Хамзы Зиганшина.

Юбилейная дата ведомства послужила поводом для нашего знакомства. Сам Хамза Саитович, к сожалению, нынешним летом на 95-м году жизни покинул этот мир — сердце подвело…

А был бы лекарь

На самом деле Хамза Зиганшин мог стать замечательным врачом, как его отец, окончивший царскую лекарскую школу и проработавший всю жизнь доктором широкого профиля — терапевтом. И даже будучи в преклонном возрасте, он консультировал своих односельчан, которые чуть где у кого заколет-заболит, обращались к нему за помощью. Не говоря уже о домочадцах. Его уникальные знания и опыт были востребованы до последних дней.

— Дедушка во время Первой мировой войны был в плену у немцев. Это его не сломило, в итоге он стал великолепным доктором и в совершенстве владел немецким языком. То есть он был истинным представителем сельской интеллигенции, — продолжила рассказ Гузель Бабичева. — А во время Великой Отечественной войны он возглавил райздрав и отвечал за отправку солдат на фронт в Казани и Апастовском районе Татарии, где они жили тогда с бабушкой и моим папой, который, окончив в 1944 году школу и приписав себе год, как многие его сверстники, отправился добровольцем на фронт. Дедушка, будучи председателем медкомиссии, оценил рвение своего старшего сына (всего в семье было четверо детей) защищать Родину и не стал препятствовать.

Так Хамза Зиганшин оказался в 233-м отдельном стрелковом батальоне НКВД. Эшелон, который вез их на фронт, попал под обстрел, и многие из новобранцев так и не доехали до линии фронта. Для Зиганшина же война закончилась только в 1951 году. За мужество и героизм, проявленные в боях, он был отмечен почетными грамотами Верховного главнокомандующего, медалями Георгия Жукова и «За победу над Германией».

После возвращения ему сразу предложили служить в органах госбезопасности. Но Зиганшин решил продолжить образование: окончил десятый класс и поступил в Казанскую юридическую школу, по окончании которой его распределили в Башкирию.

— Почему ваш отец не выбрал врачебную стезю? — поинтересовалась я.

— На самом деле папа всегда хотел быть доктором. Он прекрасно разбирался в фармацевтике и фактически был нашим семейным врачом. Во всяком случае, если кто-то из нас заболевал, мы ему звонили, и он советовал, что нужно делать.

Даже со своими лечащими врачами он общался практически на равных, настолько у него были глубокие знания и предрасположенность к этой профессии, — пояснила Гузель Хамзиевна. — Он мечтал получить второе высшее уже медицинское образование. Уверена, что он бы стал хорошим врачом, но ему нужно было кормить семью. У моих родителей тогда было сложное материальное положение, и ему пришлось отказаться от своей мечты. Кроме того, когда он вернулся с войны, страна нуждалась в юристах. И поскольку он не захотел работать в КГБ, мотивируя свой отказ желанием продолжить учебу, ему предложили поступить в юридическую школу. Пришлось согласиться, такие были времена.

Оказавшись по распределению в Башкирии, Хамзу Зиганшина в 1954 году избрали народным судьей Байкибашевского (ныне Караидельского) района, а в 1957-м перевели в Верховный суд БАССР. Через несколько лет его назначили прокурором отдела общего надзора республиканской прокуратуры. В 1960 году он окончил заочное обучение во Всесоюзном юридическом институте в Уфе.

Не хочешь денег? Получай пулю!

В Байкибашевском районе Хамза Зиганшин расследовал уголовное дело о хищении в местном райпотребсоюзе. Подозреваемый решил подкупить молодого судью и через посредников попытался передать ему портфель, набитый деньгами. Однако взяткодателям с позором пришлось покинуть кабинет. И той же ночью на него было совершено покушение.

— Мне тогда было два месяца. Дом, где мы жили, обстреляли, стекла в окнах вылетели. Пули попали прямо в кровать, где только что спали мы с мамой. Отец спрятал нас в подвал, забаррикадировал двери и с ружьем наперевес стал поджидать нападавших. Несколько человек пытались выбить дверь, но на выстрелы отреагировали деревенские собаки, которые стали громко лаять, перебудив всю округу. Злоумышленники испугались и убежали. Когда ситуация утихла, папу перевели в Верховный суд, а через некоторое время — в Башпрокуратуру, — рассказала Гузель Бабичева. — В Уфе на него снова покушались. Папа расследовал так называемое «цыганское» дело. Ехал в трамвае по Черниковке, и вдруг в него начали стрелять неизвестные. Тогда он тоже чудом остался в живых. Кстати, на мою маму тоже нападали, когда она работала судьей в районе, ее ранили ножом.

К слову, мама Гузель Хамзиевны тоже уроженка Татарии. После вуза ее распределили в Дуванский район Башкирии судьей, где она отработала три года (затем более 30 лет — членом Верховного суда РБ). В коридорах дуванского райсуда Хамза Зиганшин и приглядел себе в жены красавицу-коллегу с толстенной косой ниже пояса. Поженились они в 1955 году, вскоре на свет появилась их первая дочь, наша собеседница.

Разговоры о работе в доме Зиганшиных не приветствовались. Много позже, когда старшая дочь сама стала адвокатом, Хамза Саитович вспоминал, как в 60-е годы в прокуратуре им с коллегами приходилось бороться с многочисленными тоталитарными сектами. Используя религию, адепты вводили людей в заблуждение с целью завладеть их имуществом. Потом родственники вынуждены были обращаться в правоохранительные органы с заявлениями, поскольку сами пострадавшие даже не осознавали, что с ними происходит, настолько их зомбировали. Эти дела были чрезвычайно сложные и опасные.

О заработках не думали

— Но папе нравилась такая работа, он никогда не искал легких путей. И всегда говорил нам с сестрой: «Мы работали на благо страны, чтобы очистить наше государство от преступности, и никогда не думали о заработках». В самом деле, мои родители получали мизерные зарплаты. Хорошо помню записную книжечку, куда они записывали, у кого и сколько занимали денег. Тянули от получки до получки и постоянно отдавали долги. У меня было всего два платья: выходное и школьное, — припомнила безо всякого сожаления Гузель Хамзиевна.

По ее словам, их семья много лет прожила в доме на улице Тукаева, где размещались Верховный суд и прокуратура республики. Часть здания была передана под жилье сотрудникам. У Зиганшиных частенько гостили коллеги, порой по 15 — 20 человек. Всем нравилась квашеная капуста, которую мастерски готовила хозяйка дома. Жили одной дружной семьей. Например, если в школу срочно нужно сдать деньги, а родители заняты на судебных процессах, можно было по-соседски забежать к тогдашнему зампрокурора республики и попросить необходимую сумму.

— Помню, я училась в музыкальной школе по классу фортепиано, но инструмента дома не было, и я три года занималась… в актовом зале прокуратуры, где стояло пианино. Послушать меня приходили прокурор республики Михаил Яковлев, а также председатель Верховного суда Шакир Вахитов, который иногда просил: «Кызым, сыграй что-нибудь татарское». Потом меня обязательно приглашали пить чай и угощали сладостями. К сожалению, сейчас люди друг к другу относятся совершенно иначе. Не знаю, почему, может, оттого, что стали жить лучше и зачерствели душой, — сделала неутешительный вывод рассказчица.

Родители ей запомнились вечно склонившимися над бумагами. По ночам они постоянно работали: папа за письменным столом готовился к процессу, мама за кухонным отписывала судебные решения. Неудивительно, что вся эта обстановка повлияла на выбор профессии дочери.

Так рождаются династии

Впоследствии Хамза Зиганшин вынужден был уйти из прокуратуры. Он занимал непростую должность начальника отдела по надзору за расследованием уголовных дел в судах, когда у него начались серьезные проблемы с почками. Застудился еще на фронте: их отряд попал в окружение, и бойцам пришлось трое суток сидеть по пояс в болоте. К счастью, красноармейцам удалось пробиться к своим, однако здоровье Зиганшин тогда подорвал серьезно. Речь шла даже об операции, но ее чудом удалось избежать.

— Папу пригласили в коллегию адвокатов Башкортостана, где впоследствии его избрали заместителем председателя. Он получил звание заслуженного юриста БАССР и высшую награду адвокатуры — медаль имени Федора Плевако. На заслуженный отдых отец решил уйти, когда ему исполнилось более 70 лет, — отметила Гузель Бабичева. — Когда я сама стала работать адвокатом, родители мне внушали: «Главное — работай честно и добросовестно. Мы всю жизнь отдали правоохранительной структуре республики и хотим, чтобы ты достойно продолжила нашу династию». Вот я и старалась. И ни разу не пожалела, что пошла по их стопам.

Родители Гузель Хамзиевны, несмотря на свой преклонный возраст (оба дожили до 94 лет), до последних дней не теряли ясности ума. В любой сложной ситуации она знала, что получит ответы на свои вопросы и это ей поможет. Несмотря на то, что у нее самой уже есть внуки, ей нужна была их поддержка, в том числе профессиональная.

— Отец был очень сильным человеком, а фронт его закалил еще больше. Потому он успешно справлялся с работой любой сложности. И всегда занимал принципиальную позицию, на что тоже надо иметь моральные силы. Всегда стоял на стороне законности. Это было поколение, прошедшее войну. Они и нам дали такую закалку, а я постаралась ее передать своим детям. Внушала, что нужно работать на государство в полную силу и честно. И то, что все мы состоялись в профессии — во многом заслуга и моих родителей. К счастью, они застали успехи внуков: моя дочь — юрист-международник, сын — доктор юридических наук, подполковник полиции, начинал трудовую деятельность в прокуратуре. Возможно, и их дети, они еще школьники, продолжат юридическую династию Зиганшиных, — улыбнулась напоследок Гузель Бабичева.