Эдуард Хамитов: Внутри меня сидит педагог, и ему очень уютно

Юбилеев доктор педагогических наук Эдуард Шайхуллович никогда не любил и не любит, считая, что, несмотря на богатство русского языка, в обозначении возраста далеко не юного в нашей стране проявляется удивительная скудость определений: «пожилой человек». Самому ему больше импонирует выражение англичан: «Человек, преуспевший в годах». Но преуспел Эдуард Шайхуллович не только в годах. Ректор Башкирского государственного педагогического института (1983 — 2005), автор 60 научных трудов, в том числе монографий и учебных пособий, Эдуард Хамитов вошел в энциклопедию «Лучшие люди России». А годы свои он предпочитает не считать, справедливо полагая, что его неуемная энергия, врожденное трудолюбие и приличный запас креативных идей поспособствуют и дальнейшему преуспеянию.

— Выбор профессии, наверное, один из самых сложных и важных моментов, быть может, определяющих впоследствии всю жизнь человека. Как вы, уроженец села Ново-Кизганово Бураевского района, столь безошибочно сделали этот выбор, не изменяли ему никогда и добились таких высоких результатов?

— Сельские жители, поселившиеся в городе, — это люди, привыкшие всю жизнь трудиться. Такая привычка заложена в генах, поэтому их успехи удивления у меня не вызывают.

Исключение, пожалуй, составляет только Москва, где высок процент тех, кто достиг успеха благодаря связям, родителям. Однако есть много сельских жителей, переехавших в города, которые так и не устроили свою жизнь, но зато приобрели много негативных привычек. Об этом мы стараемся не говорить. Просто нужно иметь сильный характер. И пробиваются те, кто его имеет.

Что касается меня, педагогами были мои родители. Авторитет сельского учителя был в советское время просто непререкаем. Мамин учительский стаж короче — она воспитывала нас с сестрой. А вот отец педагогом был всю жизнь — очень хорошим учителем математики и директором школы. Это я знаю по отзывам его же учеников. У него учился и я. Обе мои дочери тоже стали педагогами — однако, династия.

Да и я еще в школе замечал за собой «слабость»: поделиться чем-то, меня поразившим, с тем, кто рядом. Списывать давал и объяснял, что было непонятно. Поэтому, когда окончил десять классов, ни у меня, ни у родителей сомнений не было: иду в учителя. Я с отличием окончил Бирский пединститут, и меня из числа первых выпускников оставили работать в институте.
Сейчас могу уверенно сказать, что ни разу в жизни не пожалел о том, что стал учителем. Внутренне ощущаю, насколько важно то, чем я занимался и занимаюсь. Внутри меня сидит педагог, и сидит там очень уютно.

— Будучи ректором Башкирского госпединститута, вы предложили свою концепцию развития вуза в современных условиях.

— Мне удалось, по-моему, спрогнозировать, в какую сторону будет развиваться страна. Суверенная система педагогического образования сформировалась практически только в России. На Западе в лучшем случае в университетах есть педагогические факультеты. Потребность в учителях в советское время была огромна: в СССР работало 202 пединститута. После его развала в России осталось около ста вузов. Сейчас их 56.

Реорганизация началась еще с предложения Дмитрия Медведева соединить педвузы, не обеспечивающие качественную подготовку кадров, с классическими университетами. А там, где есть мощные педвузы, создать центры подготовки современного учителя.

У нас ведь годами складывалось так: человеку достаточно глубоко знать свой предмет, чтобы стать хорошим учителем. Это в корне неверно. Работа учителя имеет два аспекта: содержание образования и его технология, то есть, как преподнести свои знания учащимся. С первой задачей как раз прекрасно справляются классические университеты, готовя будущих светил науки. А вот реализация второй отходит на задний план. Убедительный пример: один из лучших вузов страны — МГУ — открыл педагогический факультет всего лишь несколько лет тому назад. Согласен, есть мелкие вузы, не справляющиеся с поставленной перед ними задачей и, значит, не имеющие права на существование. Тем более потребность в учителях на некоторое время в стране уменьшилась. Но могу сказать, через некоторое время в республике учителей потребуется больше, чем мы сейчас готовим.

— Хорошей практической подготовкой всегда отличались наши педколледжи. Сейчас факт их существования находится под вопросом.

— В Башкортостане 14 педколледжей. Они обучали неплохих специалистов, особенно в практической части. Но с повышением технологичности современного оборудования, сложности работы в любой сфере уровня педколледжа уже недостаточно. Идеальный вариант — объединить усилия колледжей и вузов: пять-шесть из них войдут в состав БГПУ. Несколько лет тому назад под руководством нынешнего ректора БГПУ Раиля Асадуллина такая ассоциация была создана.

Это дает возможность строить многоступенчатую модель подготовки специалиста. Чем сложнее профессия, тем раньше надо приобщать к ней человека. Абитуриенты, приходящие к нам после педколледжей, могу сказать уверенно, — это золотой фонд будущего учительства. В наших планах — не просто сохранить колледжи, но и успешно работать вместе с ними.

Вернемся к истории. В 1957 году Башкирский пединститут имени Тимирязева был реорганизован в Башгосуниверситет. Но выпускник классического университета ориентирован, конечно, не на школу, не на сферу образования, что естественно. Поэтому в школах оказывались выпускники, не нашедшие применения в других отраслях. Конечно, попадались среди них и великолепные учителя, но речь здесь идет об общей тенденции. В итоге за 10 лет обеспеченность учителями в республике очень сильно отстала от всех регионов России. Нас постоянно сравнивали по этому показателю с Калмыкией: то они на последнем месте, мы — на предпоследнем, то наоборот. Особенно плохо дело обстояло в селах. Поэтому некоторое время выходцы из сел имели преимущество при поступлении. Кстати, большой процент наших сельских абитуриентов был из учительских семей.

И республике пришлось открыть на новом месте новый институт. С 1967 года наш вуз подготовил около 50 тыс. учителей. Первый поток — 280 абитуриентов на три факультета: инфак, филфак и физмат. В то время сотрудники вуза гордо именовались профессорско-преподавательским составом. Но ни одного профессора не было. Сегодня у нас около ста докторов наук. А принимаем мы сейчас почти 1 тысячу 300 человек.

Должен сказать, что в свое время мы готовили самого «дешевого» учителя. В таких условиях, конечно, очень сложно обеспечить качество подготовки. Поэтому в последнее время уделяется большое внимание современным технологиям, методикам — выросли требования к профессиональной подготовке учителей.

— Недавно глава Уфы высказал мысль о необходимости создания нетипичных школ, сразу ориентированных на обучение тех или иных специалистов. Как вы относитесь к этой идее?
— Этот процесс давно идет. И один из путей его реализации — чтение лекций в школах преподавателями вузов. В нашей республике это встречает только поддержку. Однако есть и противники. Настоящий скандал разгорелся недавно в Сибирском отделении Российской академии наук. Там давно и успешно работает знаменитая физико-математическая школа, в которой, главным образом, преподают работники этого центра. Одного не особенно способного ученика решили отчислить. Дело дошло до суда, а тот решил, что работать в школе должна не профессура, а только учителя, имеющие педагогическое образование. Посетив современнейший научный центр знаменитого Жореса Алферова, я убедился в том, что, напротив, это очень перспективное направление в обучении: там преподают и ученые, и преподаватели очень высокого профессионального уровня. Результаты потрясающие.

— Может, терминология моего вопроса несколько приземленная, но мы живем в эпоху рынка, и вуз, как всякое предприятие, чтобы оставаться успешным, должен выпускать качественный «продукт» — высококлассного специалиста. Каким должен быть учитель XXI века?

— Технология образования очень сильно изменилась: сошлемся на наличие интернета, компьютеры, на которых работают буквально в каждой сфере. В этих условиях мы имеем другого ученика. Другим должен быть и учитель. Он давно и далеко уже не единственный источник информации. В школах и вузах — учат, а нужно учить учиться. Только так можно добиться успеха. А учитель является управляющим образованием ученика. Сегодняшний ученик по своему уровню, интересам ушел далеко вперед, правда, не всегда в нужную сторону. Потому учитель должен быть еще и хорошим психологом, чтобы направить эту энергию «в мирное русло», а не просто готовить высококлассного специалиста. Причем, конечно, сам обязан обладать прекрасными познаниями в своей области, знать новейшие достижения науки и знакомить с ними учеников.

Правда, сейчас существует проблема компетенции будущего учителя. Есть опасность, что мы дадим ученику строго определенное количество знаний, по-современному — стандарт, а остальное нас заботить не должно. И это меня очень беспокоит. Есть стандарт, а за все, что свыше — извольте заплатить деньги. К чему это приводит? Многие учителя к стандарту стали относиться с прохладцей, зная, что дальше с учеником поработает репетитор. Глядишь, и получит школьник какое-никакое образование. Это создает основу для коррупции, нечистоплотного сговора между учителем и репетитором. А между тем в других странах, далеко не бедных — а я считаю таковой и нашу страну, несмотря на отдельные, всем известные моменты — родители ни за что не платят, независимо от материального положения семьи. И для этого ведь не нужны золотые горы. Государство должно финансировать все занятия, не говоря уже о ремонте школы, об охране. Приведу такой факт: во многих странах родителям платят за ученика — в Германии, Франции, Нидерландах.

— Есть такое выражение: «Уча других, учишься сам». Чему научили вас?

— Многому. Прежде всего они научили меня быть терпеливым. Это качество особенно ценно в общении с людьми. Они воспитывали во мне великодушие. Злопамятность — неприятное качество для любого человека, а учителю оно вообще противопоказано. Педагог должен держать себя в строгих моральных и нравственных рамках, чтобы ни у кого не было ни малейшей возможности упрекнуть его в чем-то неблаговидном.

И еще я всегда должен быть настроен на то, чтобы помочь тому, кто в моей помощи нуждается.

Горжусь тем, что за всю мою жизнь не было ни одного человека, который обратился бы ко мне за помощью и не получил ее. Если, конечно, я был в состоянии помочь. Это дает мне чувство удовлетворения жизнью. Это дорогого стоит. Не всегда, естественно, доброта возвращается к тебе. Один мудрый человек сказал: «Кто не ожидает благодарности, никогда не разочаруется». А вот к счастью у меня свое отношение. Люди вкладывают в это понятие свой смысл: у кого-то жемчуг мелкий, у кого хлеб черствый. Но я считаю себя счастливым, потому что в жизни желал только возможного. А, значит, добивался цели.