Прожитая песня

«Хочешь «Бентли» под окном? А не хочешь в Липецкую область, три сольных концерта в день, первый — в восемь утра на автобусной станции?» — известный исполнитель русской песни, народный артист России Владимир Девятов, начинавший карьеру еще в СССР, всегда знал, что сказать, чтобы дочка Марина не «словила звезду» и ценила данный Богом певческий талант и успех у зрителя. «У меня всегда был «волшебный пендаль» моего отца, — говорит поп-фолк-певица Марина Девятова, которая сама уже больше 20 лет на сцене. Она выступала перед королевой Великобритании Елизаветой, Владимиром Путиным и Муаммаром Каддафи.

В конце августа Марина Девятова, которую называют послом русской культуры, вместе с отцом выступила в Уфе на фестивале патриотической песни «Время героев». Накануне она провела встречу со слушателями, где рассказала, как стала фолк-певицей, чему научилась у Иосифа Кобзона и какие песни пела английская королева.

Снять корону

Жизнь дочери известного исполнителя народных песен и хореографа, ставившего танцы шоу-балетам, с ранних лет была связана с музыкой. Она освоила хоровое дирижирование в престижной музыкальной школе имени Шостаковича, была первым сопрано в хоре и, как сама говорит, абсолютным акаде­мистом и представить себе не могла, что когда-нибудь наденет народный костюм и будет петь народные песни. Когда Марина была подростком, отец взял ее в гастрольное турне, и ее захватила творческая жизнь.

— Я, хоровой дирижер, наконец-то повернулась лицом к зрителям, и мне это безумно понравилось: свет, звук, слушатели — я во все это просто влюбилась! — говорит певица. Ее творческая судьба еще раз доказывает, насколько важно в жизни вовремя встретить «правильных» педагогов.

— Мой папа считал, что нет ничего лучше, чем академичес­кий вокал. «Это же опера!» — с придыханием говорил он. Я, наверное, прошла педагогов всех театров, пока не попала к Дмитрию Вдовину, который посмотрел на меня и сказал: «Деточка, а спой то, что тебе нравится». Я в то время просто интуитивно уже начинала репетировать народные песни, и мне было что спеть. Послушав, педагог сказал моему отцу, что, конечно, он может начать ломать меня через колено, переделывая природу, но зачем, если человеку дан народный тембр, а это то, что не поменяется никогда! (Я знаю только одну певицу, Бони Тайлер, которая пришла к фониатру и попросила поцарапать ей связки, чтобы получить свой знаменитый хриплый тембр). Да и зеркало мне говорило: ну какая ты эстрадная певица! — рассказывает Девятова. — А первое, что сделала мой педагог Людмила Шабина, — снесла мою «корону» дочки известного отца. Поначалу я ее возненавидела. Мне было 15 — ей 70. Она меня заставляла петь лежа. Спросит: «Сложно?», я говорю: «Да», она: «Ну на тебе еще кипу книжек сверху». Так она учила меня дышать, чего никто до этого не делал. А сама она не пела. Я возмущалась: «Я же должна послушать, как надо!» А она говорила: «Никогда никому не подражай, я вытащу из тебя твой тембр!» И все ее ученики имеют свой тембр, потому что у нас не было штампов.

Когда работа — не работа

«Марина с детства была очень музыкальной, но не самой музыкальной из всех моих детей. Просто она была самая трудолюбивая и целеустремленная», — признался в одном из интервью ее отец. А для Марины именно он был примером человека, который не знает слов «не могу», хотя родители развелись, когда девочке было пять лет, и общаться с родным отцом Марина вновь начала только в подростковом возрасте.

В 2006 году девушка отправилась на кастинг телепроекта «Народный артист». Это был уже третий выпуск нашумевшего шоу, на этапах которого Девятова, исполнявшая эстрадные песни, «плелась в хвосте», не вызывая восторга у жюри. Ее спасали зрители до тех пор, пока она, наконец, не спела фольклорную песню, в которой ее талант раскрылся и покорил жюри. В итоге Девятова заняла на конкурсе второе место.

— В течение долгих лет не хожу на работу — я занимаюсь любимым делом, чего и всем желаю. Ни одной минуты не пожалела, что связала свою жизнь именно с народной песней, хотя в этом плане я продолжатель династии, и груз ответственности на мне лежал и будет лежать до конца моих дней. Я хочу быть полезной людям, мы нуждаемся в том, чтобы народная культура жила, чтобы ее не забывали, — рассказывает артистка. — Часто спрашивают, что меня вдохновляет. Можно возвышенно говорить, что меня вдохновляет музыка, творчество. Да, это правда, но на самом деле больше всего артиста вдохновляет зритель. Все, что мы делаем, — это для того, чтобы зритель пришел к нам на сольный концерт. Сольный концерт для артиста — лакмусовая бумажка. «Лайки» в соцсетях ни о чем не говорят. Вот если зритель вновь и вновь приходит на твои концерты — значит, ты все делаешь правильно. И как бы ни лукавили прежде всего самим себе мои коллеги, именно зритель вдохновляет и заряжает артиста. Можно быть сколь угодно талантливым, но если в душе пусто, зритель это почувствует. Как говорил один великий режиссер, отдавать нужно чуть дальше, чем за рампу, имея в виду, что нужно обмениваться энергией со зрителем. Этот энергообмен — как нектар, сколько бы концертов я ни давала, слишком много аплодисментов и «браво» для меня не бывает.

Талант тебе не принадлежит

Надо понимать: талант — это то, что нам не принадлежит, он дается при рождении Господом Богом. Каждый из нас талантлив в какой-то сфере. Талант надо развивать, иначе он будет просто «пылиться» на полке, считает Марина Девятова.

— Я начала постигать философию жизни, когда однажды накануне сольника у меня абсолютно пропал голос. Фониатр разводил руками, мол, я бессилен, остается только молиться. А у меня — контракт и новогодние корпоративы. Было решено петь под фонограмму, и я испытала такой стыд! Это было как раз тогда, когда закончился проект «Народный артист» и я ощущала себя суперстар. И в этой ситуации я вдруг осознала, что у меня просто гордыня и что мы даже руку поднять не можем без санкций Бога. Я помолилась, и меня как кипятком ошпарило. И голос вернулся. До сих пор благодарна за этот опыт.

Ноты — это не душа

— В формировании репертуара много составляющих. Каждой песне свое время. Есть вещи, которые прочувствовала только после рождения детей, я их пою, практически рыдая, и вместе со мной рыдает весь зрительный зал, а в 20 лет рыдать я не могла, хотя нас этому учили — есть такой песенный жанр — плач.

Однажды, будучи студентами, мы поехали в фольклорную экспедицию в село. Открывает дверь в избу милейшая бабушка. Видно, мы не первые у нее были, поняла, что мы совсем зеленые, и говорит: «Ну что, включайте свои балалайки, записывайте!» И запела: «А он бы подошел, я бы отвернулась, он бы приставал ко мне, я б ушла!» И смотрит хитро: «Ну че?» Тут мы поняли, что без самогона не обойтись. А она: «Да не несите, у меня свой». Мы «поляну» накрыли, и она начала петь плач. Рыдали все, даже парни, потому что бабуля похоронила на войне двух своих сыновей и мужа. Она пела мимо нот, но это было так душевно. Вот что значит прожитая песня!

Репертуар меняется с возрастом. Научить петь колыбельную можно и девочку, но когда у вас самой дите, вы ее споете по-другому. А когда девчонка в 16 лет тянет «ай вил олвиз лав ю» с пустыми глазами, понятно, что вопрос не к ней, а к ее педагогу: зачем вы песни взрослых состоявшихся теток даете петь подростку! Да, она берет эти ноты, но ноты — это не душа, это вспомогательный элемент.

Исходя из своего большого опыта, я уже понимаю, какие вещи сейчас нужны людям. На эстраде все запели патриотику. Вся страна поет «Матушка земля». В это непростое время наш народ объединился, и сейчас уже никто не говорит, что русская песня — неформат. Я больше 20 лет об этом говорю, даже обидно. Народная музыка, ее звучание, голос — это то, что лечит душу.

«Калинку» знают все

— В 1994 году я выступала перед королевой Великобритании и ее супругом принцем Филиппом во время их визита в Москву. Это были дни российской культуры, и мы до последнего не знали, посетит ли их монаршая семья. Я, конечно, очень волновалась, но я никогда не делю зрителей по категориям. Как посол русской культуры периодически чувствую себя олимпийским чемпионом, который только не поднимает флаг. Это очень ответственно.

Как истинный монарх королева была невероятно интеллигентна и сдержанна. Конечно, она не сняла корону и не пошла в пляс. Но подпевала, когда звучали «Катюша» и «Подмосковные вечера», проговаривая слова. На самом деле «Катюшу», «Калинку» и «Подмосковные вечера» знают во всем мире. Потом королева познакомились с артистами и поблагодарила нас.

БЛИЦ-ИНТЕРВЬЮ:

— Вы все еще волнуетесь, выходя на сцену?

— Конечно! Как говорил Иосиф Кобзон, если вы перестали волноваться, значит, вам пора заканчивать творческую деятельность. А умение совладать с собой — это уже вопрос опыта. У меня есть и своя фишка: я должна перед выходом увидеть зрительный зал. Не знаю зачем, неважно, кто там сидит: стоматологи, учителя, министры — мне важно увидеть глаза зрителей. В разных городах люди разные. Разный менталитет, экология, в разное время зарплату выдают — так много факторов. Я художника по свету прошу во время концерта давать свет в зрительный зал, потому что мне нужно видеть эмоции людей, чтобы понять, в ту ли сторону я иду.

— Что помогает «держать» публику во время двухчасового концерта?

— Мои выступления — это мини-спектакль. Я была хорошо знакома с Борисом Моисеевым. Можно сколько угодно обсуждать его вокальные способности, но он сам про себя всегда говорил, что он не певец, а актер, поэтому на его концертах можно было сойти с ума от эмоций — он считал, что не должно быть ни одного проходного выступления. Мини-спектакль — это очень сложно. Я не могу просто петь песни, я люблю драматургию во всем — и в музыке, и в танце, и в костюме.

Мне важно знать, что уносит зритель с моих концертов. Добро, тепло — то, чего, мне кажется, сейчас не хватает. Мы все погрязли в гаджетах, перестали общаться, мы не знаем соседей. Простое душевное общение уходит. Мы недавно с семьей отдыхали в Абхазии, там еще живы традиции, когда дверь в доме всегда открыта и можно зайти к соседке и попросить молока.

Я не могу спокойно слушать военные песни, хотя сама их пою. Меня так распирает от чувств, что иногда я думаю, что в прошлой жизни была солдатом, который был убит на войне. Когда раньше ко мне на концерт приходили 90-летние ветераны и начинали танцевать под «Катюшу», мне хотелось плакать.