Простая история

Через четверть часа нас, пассажиров, было трое. Остальных решено «подбирать» по пути. На заднем сиденьи рядом со мной сидела женщина, впереди — мужчина.

Возле водителя занял место диспетчер, которого подвозили к дому. На автобусной остановке — толпа. Люди ждут рейсовые автобусы. Из магазина поблизости один за другим выходят люди . Кто идет на конечную троллейбусного маршрута № 8, кто пьет кофе у здешних ларьков, кто отправляется на прогулку в Парк кованых фигур.

Осень подметает полами плиточные тротуары, а небо время от времени дает солнцу возможность взглянуть на центр Донецка.

И тут... резкий свист. Через полсекунды — оглушительный разрыв столкнувшегося с землей снаряда. Время останавливается, как сломанная стрелка механических часов. Вздрагивают шестерни, и окружающее превращается в застывший смоляной кокон.

Моя попутчица упала на пол микроавтобуса и быстро-быстро шепчет: «Господи, как страшно. В мой дом уже два раза прилетало. Страшно... страшно... страшно».

Оглядываюсь по сторонам — машина цела. Водитель тоже смотрит по сторонам. Говорю: «Едем». А потом обращаюсь к женщине внизу: «Спокойно. Все будет в порядке». А сам прекрасно понимаю, что в одно и то же место, как правило, летят несколько снарядов. Водитель закрыл дверь в салон и прыгнул за руль. Женщина уже с телефоном в руках. Сидит, вжавшись в сиденье. Мужчина на переднем сиденьи, как и я, сохраняет спокойствие. Раз не задело, то к чему паниковать? Мимо на приличной скорости проезжают легковые машины. Двигатель нашего автобуса заведен, и мы газуем вслед за ними.

Беру телефон и звоню офицеру. Сообщаю, что был прилет в районе исполкома. Он принимает информацию. Отключаюсь. Выезжаем на Артема и смотрим в сторону здания администрации. Мимо бегут люди. Смотрю в сводки Telegram. «15:53. Очевидцы сообщают: только что под обстрел попал Парк кованых фигур в центре Донецка.

Данные о пострадавших и разрушениях уточняются». Понимаю, что от места падения до нашего микроавтобуса было метров 80 — 100. Обновленная информация: «ВСУ обстреляли Парк кованных фигур в центре Донецка, ранена женщина. Атаковали снарядом «натовского» калибра.

Едем к площади Ленина, сворачиваем на Ильича и притормаживаем. Место безопасное. Диспетчер сообщает, что должны подъехать еще несколько пассажиров.

Проверяю сводку: «16:25 — Ворошиловский район. Парк кованых фигур — снова сообщается о прилете. Снова сообщается о раненых. Вторая волна обстрела центра Донецка пришлась на пересечение проспекта Мира и улицы Университетской (конечная троллейбуса). В результате удара минимум двое погибших».

В этом квадрате нет военных, там только мирные объекты — такие, как Парк кованых фигур, администрация города и магазины...

Мы уже в пути. В салоне тихо, все смолкли, отзвонившись родственникам и знакомым.

Сводки после 20:00: «ВСУ атаковали ДоКТМО по пр. Ильича в Калининском районе Донецка. Зафиксировано повреждение кровли и чердачного помещения.

Пострадавших среди пациентов и сотрудников нет. Все пациенты и персонал перемещены в другой корпус. Инженерами ДоКТМО и сотрудниками МЧС ДНР отключено электричество в корпусе, проводится повторный осмотр крыши и прибольничной территории».

И вот по итогам самой обыденной истории задумываюсь. Такое время, что уже не знаешь, где ждет тебя твой снаряд. И центр города-«миллионника» — это еще не гарантия, что здесь безопаснее, чем на передовой. Поэтому ходить, слушая музыку в одном наушнике, — это нормально. Это правильно. И уже не удивляешься, когда к тебе на Артема подходит женщина в черном платке и говорит: «Сыночек, ты откуда? Горловка? Вот (протягивает ручку и тетрадную четверть листка) — напиши, за кого нужно помолиться там. Пиши, пиши. Сколько нужно пиши имен. Что так мало?» Или когда продавщица на вопрос, сколько с меня, отвечает «333»*, а стоящие рядом начинают смеяться. Тоже не удивляешься реакции. Грустно так, но все же смеются.

У Донецка сейчас много простых историй. Увы, грустных.

* Тайны этимологии фразы «Триста тридцать три!» заключается в народном военном творчестве. Команда «333» — не уставная. Ее используют как зашифрованное обозначение конкретной цели, ее координат или особых установок прицела.