Под канонаду гаубиц

Разговоры о референдуме велись в республике начиная с весны, если не раньше. Даты назывались самые разные, как и формы проведения, и территории, которые примут участие в этом историческом событии. Не сомневались в одном — референдуму быть. Иногда мне кажется, что все те жертвы, которые полегли за эти годы в Донбассе, которые исчислялись в последние месяцы каждый день уже десятками, будто выкупили нас всех из этого 30-летнего плена, украинского морока.

Дождь — хорошая примета

Это как свадьба — сколько ни готовься, а что-то все равно пойдет не так, как планировал, что-то не успеется, забудется, в последний момент стрелка на колготках или сломанный ноготь, ну и прочее по закону подлости. И вот это самое «не так» потом, через время, будет вспоминаться со смехом, но в тот самый момент покажется — мир рухнул. Сначала этот дождь, холодрыга, затем потерявшиеся аккредитации в мининфо на нас с коллегой и дальше по нарастающей. Но сопли утерли — и вперед. Москва слезам не верит. В этом Донбасс давно убедился.

Двойной счетчик, чтобы таксист согласился везти меня в обстреливаемый Киевский район. Там уже работает комиссия, обходя улицу за улицей, дом за домом. Встречают меня с радостью. Люди голосуют реально со слезами счастья.

Идут к нашей машине бабулечки, ковыляя, кто с одной, кто с двумя палочками.

— А как же, праздник у нас, сегодня соберемся с соседями и накроем стол, — шутит одна из них.

— Ой, девчата, давайте я вас яблоками угощу, у меня в этом году отменные уродились. Да что вы по одному берете, а ну-ка, открывайте багажник, — женщина высыпает нам в багажник целый ящик дымчато-красных, в росе, яблок.

Народ благодарит нас, что не побоялись к ним приехать, только и слышно: «А к нам зайдете? А к нам?» Будто мы посевальщики новогодние. Украинские креативщики снова вопят, что референдум наш проходит под дулом автоматов. А я бы добавила — не только автоматов, но еще украинских гаубиц и минометов, направленных на Донецк. Обстрелы не прекращаются ни на один день. Но дончане выходят и голосуют. Тут даже старичков не запугаешь.

А к нам когда придут?

В сторонке женщина горько плачет. Муж не дожил до этого дня, но, говорит, всегда верил и не сомневался в России. А сколько их таких — стоят прозрачной стеной на переднем фланге, защищают собой и смотрят, как мы голосуем: Захарченко, Гиви, Моторола и тысячи тех, чьи имена мы никогда не узнаем.

К тем, кто не может выйти, прикован к постели, заходим отдельно. Рады нам так, будто мы гости дорогие, все норовят усадить-угостить. Возвращаемся на наш участок брать еще адреса. По пути врубаем в машине на всю гимн России и подпеваем.

День второй. Как второй день свадьбы. Торжественность и пафос события отступают на задний план и уже не мешают праздновать его с поистине народным размахом. Гости освоились, подарки получены, невеста и жених — усталые после бессонной ночи, но счастливые. И вот тут могут начать звонить и напоминать о себе те, кто на свадьбу (зачеркнуто) референдум не попал. Те дончане, к которым комиссия не успела дойти вчера, сегодня звонят мне в панике.

— Сделай что-нибудь! К нам не пришли! Хотя я там за водой выходила, вдруг были и уже не придут? — кричат по телефону знакомые.

Успокаиваю, что придут. Что никто не знает, когда, — такая конспирация соблюдается специально для безопасности всех участников.

Донбасс голосует кровью

Только за неделю до референдума Украина собрала страшную жатву — обстрел центра Донецка возле площади Ленина, площади Бакинских комиссаров, рынка на Текстильщике…

Крытый рынок, где только вчера я покупала орешки и любовалась осенними хризантемами, весь перепахан осколками, воронки такие, что взрослому человеку по пояс. Украина ударила по этому району 155-миллиметровым калибром. Людей просто разрывало на части. Знаете, какое самое страшное зрелище? Нет, не куски человеческой плоти, висящие на деревьях и проводах, и даже не погибшие люди. А то, как усталый врач «скорой помощи» аккуратно возвращает телефон в карман погибшего 14-летнего парня, ехавшего в маршрутке. Парень накрыт коробкой, которая на крытом рынке сразу нашлась.

— Я сообщил его родителям, что он погиб. Сейчас они приедут сюда, — отвечает он на мой немой вопрос и уходит.

Тем, кто лежит вокруг под такими же коробками, его профессиональная помощь уже не нужна. Она вообще мало кому бывает нужна после ударов 155 калибра.

Мальчик, 14 лет. Восьмой или девятый класс. Наверное, ехал домой делать дистанционку, предвкушал выходные.

МЕЖДУ ТЕМ

По сообщению ТАСС, силами ПВО Народной милиции ДНР удалось сбить украинский беспилотник «Фурия», который корректировал огонь по крытому рынку в Донецке. Отмечается, что после уничтожения беспилотника огонь украинских боевиков прекратился и удалось избежать еще больших жертв.