Рыбинск — восьмой район Уфы. Приволжский

Почему об этом событии вдруг заговорили спустя много лет? Феноменальный факт! Без усилий ученых, политиков, чиновников, которые зачастую проявляют инициативу только по указке сверху, народная память извлекла из глубин истории факт, который оказал пока еще не оцененное до конца влияние на судьбы тысяч людей двух регионов, на их экономику и культуру.

В столице Башкирии, в небольшом, по сути, городе, где, по переписи 1939 года, проживало 250 тысяч человек, а к началу 1945-го — уже более 380 тысяч вместе с Черниковском, «проросли» рыбинские признаки: в лицах, говоре, песнях, бытовом укладе — во всем. Началась незаметная, но великая ассимиляция. Или интеграция — как хотите.

Чем это обернулось?

Почему местом передислокации выбрали Уфу?

Тогда, в студеном и тревожном декабре 1941-го, когда в боях за Москву Красная армия охладила пыл гитлеровских войск, слияние двух заводов в глубинном Черниковске выглядело обычным, ничем не примечательным, говоря бюрократическим языком, организационным мероприятием.

Немного предыстории. Автор книги «Уфимские страницы» Адольф Павлов, фрагменты которой наша газета перепечатала в июньских номерах 2020 года в рамках празднования 75-летия Великой Победы, рассказывает, как тщательно, причем загодя, еще до начала войны, разрабатывался секретнейший план эвакуации Рыбинского авиационного завода № 26. Притом что в стратегию верховного командования в первые дни войны не входила сдача самого города. Но завод могли разбомбить с воздуха.

Почему выбрали столицу Башкирии? Не только из-за географического положения и недосягаемости для авиации врага. Дело в том, что Рыбинский авиационный был «маточным» предприятием для заводов-дублеров в Ленинграде, Уфе, Казани, Горьком, Воронеже. Специалисты-рыбинцы разрабатывали конструкции, технологические процессы, оснастку для дублеров, не раз посещали их цеха, помогали внедрять новинки. Как только приняли решение об эвакуации, рабочие стали грузить в вагоны станки, а ночью по временным рельсам вывозили на отправку. Хотя трубы завода продолжали дымить. Видимость, что предприятие работает, сохранялась для немецких летчиков, которые кружили в небе. В предельно короткие сроки — за десять дней! — в трех тысячах вагонов вывезли все до последней гайки. И, конечно, людей. Немцы такую масштабную операцию прозевали.

В Уфе в 1931 году началось строительство завода моторов для комбайнов. Первый двигатель рабочие из Башкирии собрали в 1933-м на линии Челябинского тракторного завода, а через два года, набравшись опыта, изготовили мотор из уфимских деталей. Когда началась Вторая мировая война, стало ясно, что СССР не сможет остаться в стороне от военных действий, поэтому уже к 1940-му Уфимский моторный завод передают в ведение наркомата авиапрома и присваивают ему номер 384. Так он стал дублером Рыбинского авиационного № 26. Кстати, до войны в Уфе, точнее, в Черниковске, а еще точнее, рядом с селом Богородское, где сейчас вырос Инорс, было заложено еще два завода в рамках индустриализации страны — дизельный и котлотурбинный. Таким образом, все три предприятия стали частью Рыбинского № 26. В него же влились два эвакуированных ленинградских завода — № 234, № 451 и частично № 219 из Подмосковья. В Башкирии образовался, как бы сказали сегодня, авиационный кластер.

Прибывшие из европейской части СССР заводы — это не только и не столько станки, технологии и оснастка. Прежде всего — люди, высокие профессионалы, привыкшие трудиться в коллективе, помогая друг другу в достижении общих целей.

Чувство общинности сплачивало рыбинцев не только в цеховых стенах, но и за проходной. Это было то самое российское сословие, о котором поэты слагали пролетарские гимны. Дух единой семьи и помог возродить предприятие в голом поле на окраине Черниковска.

«Седьмая симфония» в Ленинграде и «Свадьба в Малиновке» в Инорсе

У Рыбинского авиационного завода богатейшая история. Точка отсчета — 1915 год. Тогда фирма «Рено» купила у помещика Хомутова землю под строительство автозавода. К 1917 году были готовы несколько корпусов и установлены тридцать станков. После революции французы покинули Россию, а завод вошел в автотрест и стал Третьим государственным заводом, где ремонтировали автомобили для Красной армии. В 1925-м его передали для производства авиамоторов. Первые двигатели выпустили в 1928-м. Освоение новых моторов шло постоянно. Нацеленность на успех, развитие отечественной авиации, укрепление оборонной мощи — эти высокие задачи создавали в городе особую атмосферу позитивного настроя во всем. За пределами цехов кипела культурная жизнь. После трудовой смены рабочие спешили во Дворец культуры «Авиатор», где каждый находил занятие по душе и таланту. Громкой популярностью пользовался оркестр народных инструментов им. П. И. Павлова. Один из ветеранов УМПО, уроженец Рыбинска и самодеятельный музыкант Эмиль Авин в год 70-летия оркестра написал в Рыбинск автору книги «Уфимские страницы» Павлову очень сокровенное письмо:

«Дворец культуры «Авиатор» мне так же дорог как и вам, ибо первые мои шаги в 1938 — 39-х годах были сделаны там. Я уже не говорю о предках, замечательных оркестрантах. Во Дворце было много коллективов. Но самая главная заслуга ДК Рыбинска состоит в развитии культуры г. Черниковска Башкирии, начало которой положено в 1942 — 45 годах. Именно рыбинцы и ленинградцы были патриотами самодеятельного искусства в то трудное время. Что касается юбилея — 70-летия оркестра — это святая дата для всех нас. Эта дата — дань уважения к памяти тех, кого уже нет с нами. Наши инструменты — национальные инструменты России, и они должны жить и звучать, пока жива Россия. Люди хотят их слушать.

Извините за патетику, но душа болит. Выпрямляйтесь, русские люди, держитесь за свой коллектив. Жить без музыки нельзя, особенно без русской музыки — это наша душа и наша поддержка в трудное время».

Письмо уфимец с волжскими корнями написал в мае 1998 года. То время было особенно тяжелым для страны — в августе грянет как раз дефолт. Акцент в письме сделан на несгибаемый дух переехавших в Уфу авиастроителей. Их вклад в развитие местной культуры огромен и, возможно, недооценен до сих пор.

В годы войны, несмотря на то, что в цехах, нередко прямо за станками, умирали от недоедания люди, клуб «Ударник» в Инорсе не пустовал. Еженедельно там проводили лекции, концерты самодеятельных и профессиональных артистов, устраивали танцевальные вечера для молодежи. Многие запомнили концерт блистательной Любови Орловой и уфимского театра оперы и балета. Ставили «Евгения Онегина», где в сценах на балу все мужские роли исполняли женщины — примета военного времени. Заводские артисты с успехом показали музыкальные комедии «Ярмарка невест» и «Свадьба в Малиновке». Словом, жизнь брала свое.

«Мне, как человеку, связавшему свою жизнь с оркестром народных инструментов, — вспоминает Адольф Павлов, — важным свидетельством духовной победы в тех нечеловеческих условиях представляется тот факт, что оркестр сразу после эвакуации в Уфу очень скоро возродился». Наша газета уже писала о том, что первая репетиция оркестра в Уфе состоялась осенью 1942 года. Завод еще строился, люди работали за станками в снег, в метель, жили где попало — в углах подсобок, юртах местных жителей. Как только раздались первые звуки оркестра, возле дверей стали собираться люди. Стояли и плакали. В большинстве рыбинцы вспоминали родные места, Волгу. Так было, по рассказам ветеранов, на каждом концерте. Хоть играли плясовую — в глазах все равно слезы.

Уфимско-рыбинские моторостроители знали о том, что в блокадном Ленинграде в большом зале филармонии состоялся легендарный концерт — была исполнена Седьмая симфония Д. Шостаковича. Знали еще о том, что в городе на Неве остался работать театр оперетты, что военные из политуправления собрали голодных, изможденных ребят, участников довоенной балетной студии, и воссоздали балетную труппу, которая выезжала с концертами в цеха военных заводов, на передовую к солдатам.

В Ленинграде и Инорсе в военное лихолетье, примерно в одно и то же время, происходили события одного порядка и высокого значения. Они зависели вроде бы от желания и воли обычных тружеников тыла. Но все-таки многое решала атмосфера советского общества, которую создавали в том числе большие и маленькие руководители, простые станочники-флейтисты, фрезеровщики-баянисты, металлисты-гусляры. Вот один яркий пример из письма того же Эмиля Авина:

«Когда мой отец в 1942 году начал проводить репетиции оркестра в клубе «Ударник», понадобились солисты, а руководителем и концертмейстером вокальной студии работала мама известного теперь на весь мир Владимира Спивакова, который родился в 1944 году в поселке Инорс. Отец Спивакова работал на заводе контрольным мастером. После снятия блокады они вернулись в Ленинград».

В 70 — 80-е годы Рыбинский оркестр и его уфимский «дублер» обменивались гастролями. Но после 2000-х на УМПО интерес к поддержке самодеятельного искусства растворился в коммерческих заботах предприятия — состояние дел в объединении во многом зависело от кремлевских решений, а они были не в пользу народной музыки, не приносящей доходов. Уфимский оркестр перестал существовать. Но память о нем живет в письмах и воспоминаниях. К сожалению, до 2000-х годов в СМИ запрещалось указывать Уфу как адрес эвакуации Рыбинского завода. Вместо «Уфы» разрешалось писать «Урал». Авиастроителям было обидно.

Восемьдесят писем в будущее

В рамках исторического слияния восемьдесят лет назад двух заводов на уфимской земле активисты-ветераны УМПО при поддержке специалистов управления по корпоративным коммуникациям объединения провели акцию «80 писем». Честно говоря, не приемлю слово «акция», оно ни о чем. Не имеет конкретного содержания. Проще говоря, было предложено всем наиболее активным ветеранам с уфимскими и рыбинскими корнями написать письма с воспоминаниями — интернет способен обеспечить доставку всем и куда хочешь любого письма. Так и сделали. Писем, конечно, растроганные моторостроители написали намного больше восьмидесяти. Таким образом, получился как бы второй том книги «Уфимские страницы» Адольфа Павлова. Приводим фрагменты некоторых из них.

Александра БОРМОТОВА, директор музея истории ПАО ОДК УМПО:

—Уфимское моторостроительное объединение и «Сатурн» тесно связаны между собой не только по эвакуации в Уфу Рыбинского завода, но и благодаря партнерству в составе Объединенной двигателестроительной корпорации в наши дни.

История предприятий сближает коллективы, отдельные семьи, усиливает связи между родителями и детьми. Так рождаются большие династии, число которых даже сложно назвать.

В годы войны каждый четвертый самолет имел мотор с маркой нашего завода. Так, ЯК-9У побил мировой рекорд по скорости среди самолетов с поршневыми двигателями — в конце войны она достигала 720 километров в час. Все моторы разрабатывались под руководством главного конструктора Владимира Яковлевича Климова вначале в Рыбинске, а затем в Уфе. Роль этой личности трудно переоценить. Сейчас наши ветераны вышли с инициативой назвать
в его честь одну из школ в Калининском районе.

Нельзя не сказать о выдающихся людях, выходцах из Рыбинска, внесших огромный вклад в развитие и укрепление завода и всей отрасли. Это директор Василий Петрович Баландин, его заместитель Петр Денисович Лаврентьев, директор Михаил Алексеевич Ферин. История моей семьи тоже связана с Рыбинском, с ярославской землей. Например, дед по отцу Николай Иванович Навозов был талантливым механиком-самоучкой, работал бригадиром на заводе, в годы войны нередко направлялся с группой заводчан на прифронтовые аэродромы для обслуживания моторов. Другой дед, Петр Фокеевич Григорьев, всю жизнь трудился на литейном производстве старшим мастером. Оба удостоились орденов Трудового Красного Знамени и занесены в Книгу почета УМПО.

Не случайно в 2020-м Уфа удостоилась звания «Город трудовой доблести». Стела в честь этой награды станет памятником всем труженикам тыла, получившим более-менее достойную оценку, пусть и с большим опозданием.

Закончить письмо хочется словами, прозвучавшими на мемориальном вечере-концерте, приуроченном 80-летию начала Великой Отечественной войны: «Общая память делает нас единым народом».

Елена ВОЛКОВА, начальник бригады деталей общего применения ОКБ-1 ОДК «Сатурн»:

— Свыше 300 лет насчитывает общий трудовой стаж моих родных на «Сатурне». Основали династию дедушка и бабушка. Дед Николай Красавин родился в рыбинской купеческой семье, бабушка Александра — в Ялте. В 1930-м они поступили на завод в строительный цех, там и познакомились.

В начале войны дед ушел на фронт, воевал пехотинцем, имеет много наград за отвагу. Домой вернулся в конце войны, его трудовой стаж 40 лет.

У бабушки — 42 года, была разнорабочей, награждена медалью за доблестный труд. В 2020-м вышла книга маминого троюродного брата Дмитрия Красавина, в которой он собрал воспоминания родственников об эвакуации в Башкирию.

Сегодня в «Сатурне» трудится третье поколение нашей семьи.

Передо мной не стояло выбора, куда идти работать. Раз все родственники тесно связаны с заводом, после окончания вуза я пришла в ОКБ-1 в конструкторский отдел камер сгорания инженером. Мой муж Тимофей Волков тоже пришел на завод — электриком, сейчас он главный энергетик АО «Сатурн — Инструментальный завод». Горжусь своей семьей. Думаю, так будет и дальше.

Роза ОБУХОВА (Потяева), ветеран УМПО:

— Мне, не поверите, 97 лет, и вся моя трудовая биография связана с Уфимским моторостроительным объединением. Попала на завод № 26 — так он тогда назывался — в 1942 году.

О начале войны узнала, когда возвращалась с прогулки с реки Демы, там наш класс отмечал окончание школы. И все перевернулось в жизни. Думали, война будет недолгой. Поступила в педагогический техникум, планировала учить детей математике. Но все складывалось трагически. Отец и старшая сестра ушли на фронт, дома остались мама, три дочери и две внучки. Было очень трудно. Сегодня мне кажется, что то, что мы выжили, — просто чудо. Я с подругой поступила в эвакуированный к нам Рыбинский авиационный техникум, чтобы получить профессию, нужную фронту. Практика превратилась, по сути, в полноценную работу. Наша группа выполняла токарные, фрезерные, сверлильные операции. Работали по 12 часов. Зарплату не платили, так как мы были на практике. В феврале 1944-го , окончив техникум, стала работать в сборочном цехе, там же встретила победу, уже технологом. Потом поступила в авиационный институт на вечернее отделение и окончила его с отличием. Меня назначили начальником технологического бюро, награждена медалью «Трудовая слава». Мой муж Виктор Обухов стал первым заместителем главного технолога, удостоился звания Почетного моторостроителя объединения. Его мама и два дяди тоже трудились на УМПО. Наши дети, Сергей и Елена, также по нашему примеру пришли на завод после авиационного института. Внуки последовали за родителями. Общий трудовой стаж нашей династии более 350 лет. Причем наша династия — инженерная, надеюсь на ее продолжение.

Я по-прежнему в курсе всех дел на родном предприятии, читаю от корки до корки газету «Моторостроитель». Наша семья участвует в творческих конкурсах заводчан: мы занимаемся декоративно-прикладным искусством — художественной соломкой, таким простым и прекрасным материалом. Наша семья — коллективный член неправительственной организации при ЮНЕСКО «Природа и творчество».

Желаю своему заводу успехов всегда и во всем.

Писем было написано, конечно, не 80, а значительно больше. Их моторостроители читают и перечитывают. Так устроен человек: его память аккумулирует из истории больше позитивного, задвигая негатив в более дальние углы.

Фото из архива УМПО.