Птичьи налёты на самолёты

Недавно в редакцию пришел штурман самолета ТУ-134 авиакомпании БАЛ Салават Хабиров и рассказал о том, как летом 1996 года подобная история случилась с нашим экипажем в Анапе. Там самолеты взлетают над морем, и на воду их, если что, не посадишь. Тем более с полной пассажирской загрузкой и до отказа заполненными топливными баками. И принес пару опаленных титановых кусочков — все, что осталось от сгоревшего двигателя…

Если точнее, случилось это 23 августа 1996 года. В 14.25 из аэропорта Витязево взлетел борт 65028 для выполнения рейса по маршруту Анапа — Уфа. Командир экипажа — Владимир Былда, второй пилот — Константин Бузанов, штурман — Салават Хабиров и бортмеханик Петр Филиппов.

— Мы взлетали в сторону моря, — вспоминает Салават Сафиевич.— Взлетная масса составляла 47 тонн. Едва оторвались от взлетной полосы, как услышали мощный хлопок. И самолет сразу стал терять высоту и скорость — она буквально за несколько секунд упала с 300 км в час до 260. Стало ясно, что один двигатель вышел из строя. А для того чтобы оставаться в воздухе, необходимы определенная скорость и постоянный набор высоты после взлета. Технические возможности одного работающего двигателя не позволяют самолету долго продержаться на лету. На воду посадить такую махину невозможно, она сразу пошла бы ко дну. Главное в такой ситуации — своевременно принять правильное решение. Что и удалось сделать: прекратили набор высоты и перевели самолет в горизонтальный полет. Некоторое время шли на бреющем над морем, чтобы разогнать машину. На ошибку у нас не было ни времени, ни права. Ситуация осложнялась тем, что у нас были выпущены закрылки и шасси. После набора необходимой скорости их убрали и пошли на аварийную посадку. Нас встречали пожарные машины. Мы об садились, а под нами вдоль полосы горела земля, воспламенившаяся от остатков двигателя, части которого падали вниз.

Это был самый короткий наш полет, который длился всего 18 минут. Нам он показался вечностью и запомнился навсегда.

Дальше началась рутинная канитель с разгрузкой багажа, заселением в гостиницу, написание отчетов о произошедшем… Никто не собирался душить экипаж в объятиях и рассыпаться в благодарностях. Скорее наоборот.

Багаж в отличие от пассажиров очень даже пострадал. Многие сумки — полиэтиленовые, дерматиновые — расплавились, вещи высыпались… Багажный отсек находился рядом с горящим двигателем, повезло, что в самолете не возник пожар.

Вечером, когда сдали самолет и документацию, отправились в гостиницу. Пассажиры, увидев людей в форме, принялись возмущаться, что с них берут плату за ночлег. Они вообще ничего не знали и не подозревали, почему самолет вернулся. Экипаж не проинформировал пассажиров о возникших проблемах, не до того было — счет шел на секунды! Администрация аэропорта скупо доложила, что рейс задержан по техническим причинам. Вот тут пилоты и объяснили людям, какое выпало счастье на их долю — переночевать в гостинице, пусть даже и за деньги.

Это всяко лучше, чем упокоиться на дне морском или погибнуть в огне. А потом летчики похлопотали перед администрацией аэропорта за своих пассажиров, и деньги за ночлег им вернули.

Официальные подробности происшествия объявили позже, хотя суть происходящего была понятна сразу. В момент отрыва от полосы самолет потряс удар: один баклан из стаи, пролетавшей мимо, попал в двигатель. Однако не было уверенности в том, что другая птица не угодила во второй двигатель. И потому пилоты пошли на риск и самолет посадили блестяще.

А удар по двигателю был такой сильный, что погнул и покрошил титановые лопатки турбины, раскаленные части которых вылетели из сопла и упали на высохшую траву за взлетной полосой, которая тут же загорелась.

Еще одна птица попала в переднюю стойку шасси — от нее остался только кровавый след. Останки третьего баклана нашли на взлетной полосе. А от того, что угодил в двигатель, остались только два перышка, прилипшие к воздухозаборнику.

Опасные столкновения с птицами вовсе не редкость. Чаще — в морских краях. Да и у нас под Уфой, особенно по весне, когда перепахивают поля под новой взлетной полосой, стаи чаек резвятся в поисках пропитания — как раз под низко летящими самолетами.

Сейчас штурмана Хабирова, как и любого авиатора, очень печалит отсутствие в нашей республике собственной авиакомпании еще и потому, что безопасность полетов в БАЛе была превыше всего. Теперь у всех компаний на первом месте коммерция:

— Ушедший с рынка авиаперевозок БАЛ — это огромная потеря. Собственная авиакомпания могла приносить республике колоссальную прибыль. Нашу авиакомпанию вполне можно было бы сохранить, но, видимо, «убить» ее было кому-то выгодно. Мне кажется, возродить статус полноценного авиарегиона шанс у республики еще есть. Только усилий приложить для этого надо немало. Тем более есть еще и наши пилоты, которые работают сейчас в «чужих» авиакомпаниях — вплоть до турецких. В одной такой даже существует уфимский авиаотряд, к республике нашей никакого отношения не имеющий.

Кстати, когда порушили авиакомпанию БАЛ, на ее базе создали «Башкортостан». Там летали наши уфимские пилоты, которые еще пытались сохранить и традиции, и отношение к делу. И в первую очередь — к вопросам безопасности полетов.

Теперь пора рассказать о подобном птичьем налете на один из наших Боингов-757, случившемся летом 2013 года. На взлете в Краснодарском аэропорту лайнер столкнулся со стаей чаек.

Три из них угодили в двигатель! Одна застряла в стойке шасси. То, что осталось от других 19 чаек из стаи, потом подобрали на взлетной полосе. Что при этом происходит, проще объяснить на уровне восприятия домохозяек: двигатель самолета работает по типу мясорубки, и если что-то не проворачивается, то надо шибче крутить. Пилоты так и поступили: убрали шасси и добавили скорость.

Теперь они шутят: «Самолет полетел в небо, а не сел на какое-нибудь кукурузное поле. Правда, птичьего фаршу пришлось накрутить!.. Количество жертв определили по клювам, которые двигатель не перемолол. А баклан, что в стойке шасси застрял, всю дорогу до Москвы задом наперед летел».

Вот такой у летчиков профессиональный юмор, когда совсем не до смеху…

Наверное, такие случаи самые счастливые, заканчивающиеся без убытков, потерь и наград! Главное, чтобы все остались целы и невредимы.

Раньше, помню, пели: такая у нас работа: учить самолеты летать. Научили! И даже пилотов — работать на пять! Но вот как научить пернатых друзей облетать истошно ревущие на взлете двигатели?

В международном аэропорту Уфа работает биоакустическая система, которая отпугивает пернатых. Интенсивность звука регулирует специальная программа в зависимости от времени суток и года, а также количества и вида птиц. Она не дает им сбиваться в стаи и гнездоваться рядом с территорией аэродрома.

По словам пресс-секретаря уфимского авиаузла Татьяны Ризван, орнитологической ситуации в аэропорту уделяется особое внимание. Ее контролирует специальная рабочая группа, созданная по распоряжению Росавиации.

Специалисты аэродрома следят за скоплениями и массовыми перелетами птиц на пути движения воздушного судна. В случае их обнаружения экипажи оперативно оповещают. На аэродроме и поблизости спиливают верхние ветви деревьев, на которых расположены гнездовые колонии птиц. Чтобы не привлекать пернатых, на территории аэродромов запрещены все сельскохозяйственные работы, кроме сенокошения. Ежегодно летное поле подвергают биохимической обработке и травят грызунов. Специалисты аэродромной службы вместе с орнитологом круглосуточно объезжают территорию аэродрома на автомашинах, оборудованных мобильными биоакустическими установками. А еще здесь используется специализированное механическое оборудование и пиротехнические средства. Кстати, аналогичные системы против птиц установлены в шести российских аэропортах, в том числе Внуково и Пулково.