Жизнь кипела вокруг него

Эвакуированный в самом начале войны в составе коллектива одесского завода, Серафим Вайсман навсегда прописался в республике, ставшей второй родиной и раскрывшей в молодом пареньке талант журналиста.

В нем всегда кипели идеи, которыми он заряжал окружающих. Он «накрывал волной» всех, кто находился рядом, а газетные публикации были просто на зависть. Другим его невозможно представить.

А еще в моем родном городе его знают как первого редактора газеты «Сибайский рабочий», основателя школы рабочих корреспондентов. Сибайцы помнят его Уроки новаторства, проведенные на базе треста «Башмедьстрой», гремевшего в те годы на всю страну.

Человек-эпоха, уникальная личность, мой первый и главный учитель в журналистике, Серафим Вайсман прожил интересную, насыщенную жизнь.

В канун дня рождения (а родился он в наш незабвенный старый День печати — это, наверное, судьба) мне довелось побеседовать с его внучкой — Ириной Розиной, ныне живущей в Санкт-Петербурге.

— Ирина, ты — любимая внучка Серафима Яковлевича. Каким он был дедушкой? Был ли он строг или, наоборот, баловал?

— Баловал? Скорее, поощрял. Но не детские капризы (их он терпел с трудом). Чтение, путешествия, турпоходы, школьный и студенческий КВН… Если внучка с книгой или «калякает» (а потом и рисует в альбоме) — ребенок занят делом, его не отвлекать! Если нужны были деньги на поездку с классом на каникулы — отказа не было. Надо в Москву в библиотеку и музеи — пожалуйста. Пришла домой поздно после репетиций — тишина в доме, внучку рано не будить! Но если дед (а именно так мы его называли и называем в семье) был чем-то недоволен или я поступала, с его точки зрения, неправильно, следовал серьезный взрослый разговор, порой не всегда приятный для нас обоих. И «стар и мал» спорили, доказывали, обижались порой… Дед научил понимать и принимать ответственность за свои поступки. Со мной он всегда общался без «сюсюканья», держался как со взрослой.

— О чем рассказывал, чем делился?

— Дед всегда был мастером сюрпризов. В моем совсем юном возрасте он воспринимался как волшебник: вдруг исчезал и так же внезапно появлялся. И всегда с подарками. Чуть позже в моем детском словаре появилось завораживающее слово: «командировка». Если деда нет, значит, он в командировке! И начиналось томительное ожидание праздника. Вместе с дедом в доме появлялись вкусности (о, кто из моих ровесников не помнит сладкие глазированные сырки и дефицитные бананы), яркие книжки, пластинки, открытки, значки, альбомы, фломастеры, путеводители!).

Не помню наших совместных «культпоходов» в цирк, кино, театр. У нас были свои маршруты и ритуалы — дорога из детского сада домой, «дачные» посиделки на веранде или в беседке под яблоней, коридоры и кабинеты в Доме печати. Особый праздник — когда дед приходил за мной в детский сад не вечером, а днем (до ненавистного всей ребятней «тихого часа»), и мы уходили гулять, покупали мороженое и газеты, сидели на скамейке, заходили в магазин «Хлеб» и ели круглые булочки или баранки прямо у прилавка или на улице (эту «непедагогическую» вольницу крайне осуждала наша любимая бабуля!). Дед всегда что-то рассказывал интересное или, наоборот, спрашивал, как я провела день, что «новенького» в детском саду, что читали, что слушали.

— А могла ли ты поделиться с ним секретами?

— Да, если нужен был спокойный и взвешенный совет или поддержка. Помню, подростком частенько наведывалась к нему на работу в Дом печати. Звонила из будки телефонного автомата и говорила: «Дед, привет. Скоро буду у тебя». И дед никогда не отказывал, не ссылался на срочные дела, на несданные статьи. Всегда встречал у входа в здание, провожал в кабинет. Ничего не расспрашивал, наливал чай, угощал сушками и конфетами (самые вкусные сушки были в редакции «Советской Башкирии»!) и спокойно делал свою работу: звонил, беседовал с людьми, куда-то уходил. Или проводил для меня «экскурсию» по редакциям. А вечером мы вместе ехали к нему домой. Дед понимал, если я приехала, значит мне почему-то плохо, одиноко… И надо помочь. Он был крайне деликатен, не донимал расспросами. Наступал момент, я «оттаивала» и делилась с ним своими сомнениями, секретами, детскими переживаниями.

— Не уговаривал Серафим Яковлевич идти в журналистику?

— Очень хотел, чтобы я поступила на журфак МГУ. Но не настаивал. Дед ценил свободу выбора. Литература и история — мои предпочтения остались неизменны.

— Скажи, помогало тебе по жизни имя дедушки?

— Все зависит от того, как мы понимаем и принимаем помощь. Значимое имя — это прежде всего ответственность. Прочитав мою первую статью, дед предупредил: «Будут оценивать не только тебя». Всегда знала, что дед — опора, защита. А еще — суровый критик и резкий комментатор моих «достижений». Заслуги, звания и регалии родственников — это семейная история, память рода. И не более. Помните, как сказано в мудрой сказке: «Связи связями, но надо же и совесть иметь. Когда-нибудь спросят: а что ты можешь, так сказать, предъявить? И никакие связи не помогут тебе сделать ножку маленькой, душу — большой, а сердце — справедливым».

— Что в первую очередь воскрешает детская память, когда речь заходит о твоем деде?

— Яркая картинка — дед за столом, стрекочет печатная машинка, остывает чай в большой кружке… А еще — постоянные телефонные звонки, громкие, эмоциональные разговоры с коллегами. Когда он работал дома, в квартире стояла тишина. Только тихий звук радио на кухне (бабуля готовит обед), звонкий стук клавиш и шуршание страниц…

— Как ты считаешь, какие черты характера передались от дедушки? Расскажи немного о себе (образование, работа, мечты-планы).

— Надеюсь, что-то и переняла хорошее. Не мне судить. Стремлюсь делать свое дело честно, жить с удовольствием, работать увлеченно. С благодарностью вспоминанию своих учителей в средней школе № 11 (сейчас это Аксаковская гимназия), преподавателей филологического факультета БашГУ, коллег из БАГСУ.

Мне выпала честь работать в старейшем пушкинском музее России, крупнейшем музейном комплексе Европы — Всероссийском музее А. С. Пушкина. В этом году ему исполняется 135 лет. Мы открываем виртуальные центры музея в странах ближнего и дальнего зарубежья, создаем совместные выставки с музеями в регионах России. Конечно, хотелось бы сделать что-то и для любимой родины. Уфа — город с богатейшей историей и сложившимися культурными традициями, уникальными музеями и мемориалами, современными выставочными и театральными площадками. Надеюсь, что мечты превратятся в планы и реализованные проекты, а уфимцы смогут посетить уникальные выставки Всероссийского музея А. С. Пушкина.

— Говорят, если даже нет уже в живых предков, они все слышат и знают — огорчаются или радуются за детей и внуков. Чем бы ты порадовала его?

— Надеюсь, он не раскритиковал бы мои статьи, мои федеральные и международные проекты. Уверена, он радуется тому, что у меня прекрасная семья, верные многолетние друзья. Главное, я с удовольствием занимаюсь любимым делом, а вечером — спешу домой, к близким и родным.

— Серафим Яковлевич был талантливым журналистом и мудрым человеком. Какие из его жизненных советов и публикаций запомнились?

— Запомнились его статьи о героях Великой Отечественной войны. И, конечно, последние интервью с ним… Особо поразили его слова о преданности профессии, делу, которому служишь. Один из его советов: «Не прыгать!»

Он увлекал меня историями о республике, об интересных людях. Дед когда-то обронил: «Понимаешь, надо быть преданным одной теме, не метаться из стороны в сторону».

В одном из интервью дед сказал: «Жить очень интересно. И писать об этом хочется». Он не мог представить себя без работы. Печатная машинка в доме замолкла вместе с его голосом.

— Спасибо, Ирина, за добрую память о знаменитом дедушке, за эти откровения. Думаю, журналистское сообщество Башкортостана будет помнить Серафима Вайсмана. Он этого заслужил.

Досье

Серафим Яковлевич Вайсман родился 5 мая 1923 года в Одессе. В Башкирию приехал в 1941 году рабочим одесского завода, эвакуированного в Стерлитамак. Писал в местную городскую газету, где талант рабкора заметили и оценили, приняли в штат «Стерлитамакского рабочего». А спустя некоторое время назначили редактором «Сибайского рабочего». Следующей ступенькой стала работа в республиканской газете «Советская Башкирия», позже сменившей свое название на «Республику Башкортостан».
Его внучка, Ирина Розина, — кандидат филологических наук, завотделом по связям с общественностью Всероссийского музея А. С. Пушкина (Санкт-Петербург), член Союза журналистов, член Международной Ассоциации журналистов.