Первостроители героями себя не считали

В часы пик Нефтекамск живет по всем канонам большого города. Многолюдная спешка, переполненные автобусы, переговоры по мобильникам на ходу... А совсем рядом, минутах в десяти пешком от центра, на тихой тенистой улочке поневоле забываешь о суете мирской. Здесь живет один из тех, кто построил и передал потомкам город на Каме.

У Ивана Золотухина все обустроено добротно и красиво, без излишеств, зато на радость душе и глазу. Потому что своими руками и сердцем. Лучше него, пожалуй, мало кто это сумеет: построить Ивану Кузьмичу в жизни выпало как никому. Хотя сам хозяин с этим не совсем согласен:

— Все наше поколение такое было, практически все. Почему? Видимо, потому, что жизнь не давала повода и возможности расслабиться, хлебнули по полной, начиная с детства.

Детство у него, как, впрочем, у многих пацанов той поры, кончилось до обидного рано. Едва четыре года исполнилось — война, армейская повестка отцу. Через месяц вместо фронтового треугольника — похоронка. А у мамы Натальи Владимировны — четверо по лавкам, Иван — младший да три сестры. На колхозный трудодень выдавали кусок хлеба, который сама не ела, несла детям. Первыми вестниками победы стали колонны пленных немцев, которые после Сталинграда шли через их деревню на Оренбуржье. Одного из них, окровавленного и обмороженного, конвой бросил в сенях дома Золотухиных: как помрет — заберет похоронная команда. Ближе к ночи пришедшая с работы хозяйка увидела фрица, забившихся на печь от страха детей и рухнула на пол безжизненно. Через день вырос на сельском кладбище еще один бугорок...

— Старшая сестра вскоре после этого уехала в Октябрьский, обустроилась и нас перевезла. Там я и школу окончил, решил пойти в строители. Тогда эта профессия была самой нужной и почетной, страна из руин вставала. Отучился в техникуме, работать начал. А вскоре по всей республике был брошен клич: даешь город, столицу Большого Арлана — как раз месторождение нефти начали осваивать. Наш трест «Башнефтепромстрой», как понимаете, в стороне остаться не мог. Сразу скажу: ехать на строительство никто не заставлял, набирали только добровольцев. Но записаться в их число спешил каждый. Целыми семьями, собрав нехитрый скарб, люди ехали, порой не представляя куда, навстречу неизвестности — так было надо.

Прибыли они на просторы Прикамья — поля, леса да болота вокруг. Впрочем, город быстро вырос — палаточный.

— Когда я приехал сюда, был на месте будущего Нефтекамска всего один дощатый двухэтажный барак, — вспоминает Иван Кузьмич. — А вокруг, насколько хватало глаз — палатки, потом начали бараки подниматься. Нам, пяти молодым мастерам, выделили дом в Николо-Березовке. Как жили? Своего, почитай, ничего и не было — все общее. А как иначе? Еще считали, что повезло, большинство, порой целыми семьями, в палатках ютились, на кострах да примусах еду готовили. И не припомню ни одного случая, чтобы кто-то пенял на бытовые условия. Здесь мне довелось познакомиться с людьми, без преувеличения золотыми. Знаете, как мы между собой стройку называли? Комсомольск-на-Каме. И никто при этом себя в герои не записывал. Хотя были среди первостроителей герои самые настоящие — фронтовики, победители. Но большинство все же молодежь. И пусть вкалывать приходилось до темноты в глазах, молодость никто не отменял.

Ходили на танцы в клуб «Строитель» — один из бараков под него отвели. Это, знаете, отдельная история. С апреля по ноябрь единственной пригодной обувью были болотные сапоги — и у ребят, и у девчат. Вот в них и отплясывали, вальсировали. Домой возвращались строго по автомобильной колее — темень непроглядная, никакого электричества, шаг в сторону — шлепнешься в грязь. Зимой всем городом по выходным вставали на лыжи, летом — выезжали на Каму. Там, в общей компании, я и жену будущую встретил. Валентина Петровна моя геологом-нефтяником была, Арлан осваивала. Волейбол, футбол, городки — откуда, спрашивается, силы брались? Но главным все же была работа.

Меня вскоре прорабом назначили, было в подчинении три бригады, полсотни человек. Работал не по часам, да никто со временем и не сверялся. Закрепили за мной самосвал — он и грузы возил, и меня по объектам. Я их все навсегда запомнил. Хлебозавод, молокозавод, мясокомбинат, кинотеатр «Маяк», водоочистительные и канализационные сооружения, чуть позже — «Искож» и автозавод... Очень трудно было, например, на строительстве мясокомбината. Огромная территория, техники почти никакой, все вручную. Там бригада землекопов Федора Авраменко работала, он за свою неутомимость звался «человек-экскаватор». Хлебокомбинат, молокозавод — тоже все вручную копали. Бригады каменщиков Анвара Ахтареева и Рифа Исламова — что за ребята были, огонь! А с бригадиром кровельщиков и бетонщиков Анной Мироновой себя держать приходилось осторожнее: все в лицо высказывала, кого перед ней ни поставь. И спросить со своих умела так, что порой успокаивать приходилось. Но кого ни спроси из ее подчиненных — другого бригадира ни за что не хотели видеть. Еще бы: ходили в передовиках, а это не только почетно было, но и стимулы весомые имело.

Вообще сказать, строители зарабатывали тогда довольно прилично, грех жаловаться. Купить, конечно, мало что было возможно, да и негде практически. Но кормили в рабочих столовых на славу, а это дети войны главным считали. И пахали на совесть. Не хочу ворчать да сравнивать, но все же иногда спрашиваю себя: а смогли бы сегодня так? Хотя сегодня, видимо, это и ни к чему. В те годы другого выбора не было. Кирками и лопатами город возводили. И спрос был о-ё-ёй какой. Все объекты контролировал лично секретарь горкома партии Евгений Васильевич Карцев, он и управляющий трестом Юрий Петрович Баталин планерки проводили, стружку снимали по полной, если что не так, если какая задержка. И право на это имели: все материалы, все необходимое поставлялось без сучка и задоринки — кирпич, раствор, гвозди. Но и людей поддержать умели всей душой.

Я про себя расскажу. Как-то посадил меня Баталин в свой автомобиль, поехали по объектам. Посмотрели все, я указания нужные получил. В конце он говорит: «А что ж ты мне за все время ни одного вопроса не задал? Вот с жильем у тебя, например, как?». С жильем же тогда было никак — я отдельную квартиру имею в виду, хотя и женился уже. Но просить и в мыслях не было — только-только первые дома появлялись, больше меня многие нуждались. «В общем, зайди ко мне через неделю». Я и зашел в приемную — в сапогах, в спецовке. Секретарь пускать не хочет, по какому такому, мол, вопросу? Все-таки доложила. Захожу, а Юрий Петрович сразу узнал: «Золотухин, насчет жилья? Иди в такой-то дом (один из первых, между прочим), выбирай двухкомнатную». Вскоре, кстати, он зампредом Совета министров России был назначен.

Вот еще что скажу. Когда поженились мы с Валентиной Петровной, были мысли у меня вернуться в Октябрьский, к старшей сестре, что нас в люди вывела — ей самой уже помощь требовалась. Так вот, руководство узнало и предложило: а ты ее сюда перевози, дом, где мы впятером с ребятами жили, как раз полностью освободился. Умели кадры ценить, что ни говори. Но и мы на это отвечали, как надо. Вообще, я здесь такую школу прошел — лучше не бывает.

Уже потом пришлось мне, например, на строительстве газопровода Уренгой — Помары — Ужгород работать, строить компрессорную станцию «Туртасская» — это в сотне километров от Тобольска. Объект очень важный, сроки поджимали. Приехали — ни дорог, ни электричества, кое-кто из коллег в шоке пребывал. А у меня нефтекамский опыт за плечами — там не лучше было поначалу. Ничего, протянули 4,5 километра автотрассы, железнодорожный тупик построили и саму станцию с опережением графика сдали. После и в Ессентуках довелось мне поработать, и на Нефтекамском автозаводе, который сам и строил, заместителем генерального директора по капитальному строительству.

Те, кто приезжал в Нефтекамск впервые, наверняка обращали внимание на какой-то особый уклад здешней жизни. На то, что у людей свой взгляд на многие вещи, порой с общепринятым не схожий. Или на то, что чувство локтя здесь совсем не отвлеченное понятие. А еще в массе своей нефтекамцы не стремятся из родных мест поближе к столицам. Если уж уезжают — в основном по рабочей или семейной надобности, с неохотой. Золотухин уверен: все это оттого, что строила город и потом обосновалась в нем единая бригада, чьи традиции времени не подвластны.

Богатая на людей и события судьба выпала Ивану Кузьмичу. На награды тоже грех жаловаться кавалеру ордена Трудового Красного Знамени, заслуженному нефтегазостроителю России и заслуженному строителю республики. Лишь в 2011-м, в 74 года, вышел на пенсию, да и то по сердечному «звонку». Вышел не век доживать — сотовый телефон во время нашей беседы был третьим ее весьма активным участником. Сын Алексей, гендиректор общества «Сталькомплект», без отцовского совета ну никак не обходится. Порой целые производственные совещания приходится устраивать, благо сборы бывают недолги. Дом, что построил Золотухин, двухквартирный, в соседней сын с семьей и проживает. Здесь всегда много гостей — Петр Мыльников, Разиф Ильясов, Муслим Тимершин, — все свои люди, тоже первостроители. Много, конечно, и пустых уже мест за дружеским столом, да что поделаешь...

Центр Нефтекамска встретил привычным своим круговоротом. Я шел по его улицам и немного завидовал в душе человеку, который их построил