Протоиерей Александр Данилов: Солдатский крест

Пора сдачи документов в вузы — особое время для тех родителей, которые имеют счастье воспитывать наследника. Не поступил — пойдешь в армию. Когда-то отдать служебный долг Родине считалось почетной обязанностью. Ныне родители и сам предполагаемый защитник Отечества всеми силами пытаются «откосить», памятуя о внушающих страх случаях дедовщины, которыми пестрят страницы газет и о которых вещают с экранов телевизоров. Справедливости ради следует сказать, что если совсем недавно преступность в Российской армии за год вырастала на треть, а в среднем за год гибло около тысячи солдат-срочников, то сейчас, по мнению военных прокуроров, такое дикое явление, как дедовщина, может исчезнуть совсем. По той причине, что изменилась суть совершаемых преступлений. Так, по данным Главной военной прокуратуры, каждое пятое преступление в войсках имеет коррупционную направленность, а ущерб государству от коррупции в российской армии уже в этом году вырос в 5,5 раза и превысил 4,4 млрд рублей.

Думается, снижению числа военных преступлений немало способствовало то, что три года назад руководители крупнейших религиозных общин высказали идею воссоздания института военного духовенства.

Однозначного мнения по этому деликатному вопросу пока не существует, тем не менее вот уже более десяти лет наших ребят провожает на службу в армию протоиерей Александр Данилов, руководитель епархиального отдела по взаимодействию с Российской армией и МЧС, настоятель Кирилло-Мефодиевского храма Уфы.

— Чем примечательна работа священника на призывном пункте?

— Задача священника непосредственно в момент призыва — поддержать ребят, наставить добрым словом, чтобы служба действительно была совершена правильно, как дело святое, богоугодное. Для этого нужно не просто об этом сказать — нужно вдохновить. Стремление к служению Родине мы должны передать нашим детям — это прекрасно понимают и все для этого делают не только священнослужители, но и военные, работающие на призывных пунктах.

У нас сложилась традиция: призыв мы начинаем молитвой с сотрудниками сборного пункта. Я прихожу с хором, выстраиваются полковники, офицеры, и все мы молимся о том, чтобы Господь даровал успех в этом деле. А по окончании призыва совершаем благодарственную молитву. По благословению владыки Никона я начал посещать призывной пункт более десяи лет назад. Сначала мы только приходили на торжественные митинги перед отправкой. Сейчас работа стала намного сложнее, я теперь не один, служение несут около 20 священнослужителей только на сборном пункте, не говоря уже о районных отделах. Там своя работа. Задействована вся Башкортостанская митрополия.
На призывном пункте есть великолепное здание с актовым залом, где практически ежедневно те районы, которые провожают своих призывников, организуют концерты. Священники Уфимской епархии посещают эти концерты и проводят продолжительную беседу с ребятами. Это не проповедь на религиозную тему — ведь перед нами люди разных национальностей. Наша задача — поговорить о нравственных, патриотических ценностях, а во всех религиях они, в общем-то, схожи, разве что выражены иными словами. Мы просто напоминаем о том, что есть нравственность, совесть, и в сложной ситуации — а в армии каждый день экстремален — нужно сделать правильный выбор. От этого зависит твоя судьба, судьба твоих близких, твоей страны. Словом, представление у многих о призывном пункте совершенно неверное, здесь идет очень активная и интересная работа и комиссариата, и районов, и наша.

— Республика у нас многоконфессиональная. Как православному священнику вести себя с представителями других конфессий?

— Для мусульман есть своя молитвенная комната со всем необходимым. Всего лишь через коридор от нашей. Причем двери в обеих всегда открыты. Недавно военный комиссар республики Анатолий Балтинский встречался с главой нашей митрополии владыкой Никоном и верховным муфтием России Талгатом Таджуддином. Они обсудили совместную работу по патриотическому воспитанию молодежи, нюансы прохождения военной службы мусульманами, халяльного питания для военнослужащих, организации молитвенных комнат в воинских частях и на сборных пунктах.

— Важно ли священнику отслужить самому?

— Чрезвычайно важно. Мы всегда помним самые трудные моменты своей жизни, в том числе и армию: как там было сложно, тяжело, но ты справился — и от этого на душе радостно. Когда я прихожу сюда, то освежаю память молодых своих лет. Кроме того, знаю всю структуру: как к кому обратиться, насколько тяжел, важен и свят труд тех, кто здесь работает. Довольствие небольшое, офицеры с семьями постоянно в переездах. Это, я бы сказал, вид служения, в котором они видят смысл своего существования. Поэтому неудивительно, что работа республиканского сборного пункта неоднократно оценивалась как лучшая в России. Владыка Никон два года отслужил в армии лейтенантом, был полковым врачом и считает, что священник, который принимает, например, участие в призыве, сам должен отслужить, быть человеком знающим.

— Не подменяет ли ваша работа работу офицера-воспитателя?

— Я был на учениях на Тоцком полигоне в качестве полкового священника. Задачей моей было проводить богослужения для верующих и беседы с личным составом. Так вот, как показала моя личная практика, мы только дополняли друг друга с военным воспитателем. Чем занимается замполит: доводит до личного состава политическую обстановку, рассказывает последние новости, а дело священника — заниматься вопросами духовности, например, провести беседу на тему семьи и брака, на тему десяти заповедей или историческую тему. Мы делаем одно большое дело вместе.

Вопросы смысла жизни и смерти начинают занимать человека, когда он находится в сложной ситуации — а это вопросы веры. Мой начальник по военному делу говорит так: «Пока пули не свистят — все неверующие». И здесь ребята реагируют на мое присутствие более серьезно, нежели, к примеру, в университете.

— Некоторые отслужившие ребята, в том числе и неверующие, говорили, что в армии они иной раз охотнее шли к священнику, чем к психологу.

— Я с большим уважением отношусь к психологам, но отличие нашей работы в том, что священник не ставит перед собой задачу успокоить человека, а стремится, чтобы разум свой, душу и тело человек держал в напряжении. К священнику идут, чтобы что-то понять. У тех священников, что служат в боевых войсках, вообще нет времени. Первое, что зачастую делают солдаты, вернувшись из боя, — идут к нему, чтобы выговориться, поделиться самым сокровенным. Прямое значение такого разговора — снять тот негатив, что накопился на душе человека. Не зря ведь говорят: «Бог есть любовь». И люди ее чувствуют.

— Бывали случаи, когда ребята, служащие в армии, приходили к вере, может быть, сами становились священниками?

— Сегодня в моем храме будет венчание молодого человека, отслужившего в армии, а на днях он примет сан священника. В Русской православной церкви очень много бывших офицеров. Причем с орденом Красной Звезды на облачении, например. Видишь такого человека и понимаешь, что это не просто священник, он — герой.

Путь армии и церкви как бы параллелен. И то и другое вид служения. А любой вид служения связан с отдачей себя, с жертвенностью.

Справка

Еще в 1380 году князь Димитрий Донской получил благословение на Куликовскую битву у святого игумена земли русской Сергия Радонежского. Позднее утвердился русский воинский призыв: «За веру, царя и Отечество». Юридическое закрепление места военного духовенства в русской армии произошло при Петре I. По Уставу воинскому 1716 года при каждом полку должен был состоять священник, а указом 1719 года повелено было на каждом корабле военно-морского флота иметь по одному иеромонаху. К концу XIX века в русской армии и на флоте насчитывалось около пяти тысяч лиц из числа военного духовенства, а за воинские подвиги были награждены сто одиннадцать духовных лиц.