Романтики не стареют

Этот тихий дворик недалеко от центра знаком многим янаульцам. Нет-нет да появляются здесь люди как всему городу известные, так и не очень. Общее у них одно — все когда-то учились у Эльзы Александровны Барековой. И любимого педагога не забывают.

— Да я, вообще-то, Абдрахмановна, — хозяйка улыбается так, что не ответить невозможно. — Когда я только пришла в школу, мне сказали: раз будешь преподавать русский язык и литературу — быть тебе Александровной. Так и повелось. Ничего, папа, вроде, не обижался.

А отец, Абдрахман Мингазович, тоже был учителем — математики, правда. Зато мама Зайнаб Моисеевна, как и дочь, всю жизнь детей русскому языку и литературе наставляла. В небольшом Агрызе, что в Татарстане, эту большую семью (у нашей героини пять сестер) знал каждый.

— Жили очень дружно, — вспоминает хозяйка. — И очень любили Родину. В Агрызе во время войны располагался большой госпиталь — ходили туда помогать, слушали по радио все сводки с фронтов. Очень тяжело было, что и говорить: жили в бараке, за водой на реку ходили. Младшие одежду за старшими донашивали. А какая была беда, когда сестра продуктовые карточки потеряла! Но знали: многим еще труднее, жизнь отдают. В День Победы в школе была торжественная линейка, я читала стихи. Вот эти (вдохновенной декламации на память позавидует любой). Великолепный солнечный день, прихожу домой радостная — а там все плачут: очень много родных с войны не вернулось... Вы знаете, настолько глубоки эти чувства — читаю только русскую литературу — люблю Паустовского, Рыбакова, стихи Дементьева, Добронравова, Асадова. Папа очень книги любил. Люди деньги копили, покупали машины, ковры, мебель, а мы — книги, и каждой так радовались! Считали их главным богатством. Да так, по сути, и было.

Из такой семьи — прямая дорога в педагоги. Поехала круглая отличница в Казанский пединститут. Выбрала филологический факультет. Впереди ждали студенческие годы, самая почетная по тем временам Сталинская стипендия и распределение в Янаул.

— Приехала я в 12-ю школу Казанской железной дороги, теперь там лицей. Определили на квартиру. Приняли как свою. Коллектив был замечательный, — Эльза Александровна достает фотоальбом, с улыбкой рассматривает пожелтевшие снимки. Вот она с коллегами. Во время урока. Веселая компания на отдыхе за городом. — А это — мои выпускники,— одна за другой следуют выпускные фото с портретами-медальонами. — Сколько лет прошло, а всех помню. Столько пережито вместе!

Пережить пришлось действительно немало. Бывало и такое:

— Как-то зимним утром, еще затемно, иду в школу. В руке — портфель с тетрадями. Вдруг сзади подбегает здоровенный детина, выхватывает его — и наутек. Я как закричу: «А тетради сам проверять будешь?!» Он заглянул в портфель, бросил его и дальше бежать.

Работать приходилось много, но молодость никто не отменял. Вскоре с коллегами начала по вечерам ходить в клуб. Участвовала в постановках. Лучшим певцом считался Виктор Бареков. Ну а наша героиня была лучшей чтицей. Поэтому не могли они разминуться. Когда поженились и комнату получили в квартире на трех хозяев — вот счастье было!

— Тогда у нас было совсем другое отношение к материальным ценностям, — говорит Эльза Александровна. — Привыкли к минимальным удобствам. Когда вот эту квартиру получили, нам она хоромами царскими казалась. Муж работал механиком Дома связи, младшая дочь Нелли по его стопам пошла, сейчас там — инженером. Старшая, Мария, ученый-геофизик. Мы главным считали свою работу, все остальное — потом.

То, что собеседница душой не кривит, имеет веское подтверждение. Орден Трудового Красного Знамени, знак «Отличник просвещения СССР», многие другие награды в те времена так просто не давали.

Недавно заслуженную учительницу подстерегло несчастье: упала на обледенелой тропинке. Травма сказалась на зрении. Но Барекова — в передовом ветеранском строю. На первых ролях в хоре ветеранов. Не поет — читает стихи. Знает их невероятное количество. И читает так, что зал долго не отпускает со сцены, аплодируя. Мне тоже хотелось аплодировать, когда Эльза Александровна напоследок читала Асадова: «Запоминайте нас, пока мы есть...». Как много вложено в эти строки, правда?