Шульган-Таш: в сердце мифа

Мы привыкли воспринимать пещеру Шульган-Таш (Капову) как некую «художественную галерею» работ древнего человека. Наскальная живопись эпохи палеолита известна далеко за пределами Башкирии и России. А совсем скоро, в начале июля, здесь должен открыться музейный комплекс, посвященный ее культурному наследию.

Накануне этого события мы решили вспомнить (а что-то узнать впервые), о чем же рассказала ученым пещера Шульган-Таш. Помог нам в этом сотрудник Института истории, языка и литературы УФИЦ РАН, начальник Южно-Уральской палеолитической экспедиции, кандидат исторических наук Вячеслав Котов.

Вячеслав Георгиевич впервые попал в пещеру в 1986 году, будучи учеником санкт-петербургского археолога Вячеслава Щелинского, который много лет занимался исследованиями палеолитической культуры на территории Бурзянского района Башкирии. В 1992 году уже состоявшийся ученый Котов поступил на работу в ИИЯЛ и вскоре занялся самостоятельными исследованиями пещеры, посвятив ей почти 30 лет.

За это время он вместе с коллегами-учеными обобщил всю 250-летнюю историю изучения пещеры, внеся в нее и собственную лепту. Готова и коллективная монография «Пещерное святилище Шульган-Таш (Капова)» (2019). К сожалению, она до сих пор ждет своего издания. А пока делимся с нашими читателями основными выводами ученых.

Фрески древнего храма

— Мы только со временем поняли, что пещера — это не просто место с наскальными рисунками, но настоящее святилище, храм, просуществовавший 20 тысяч лет, — рассказывает Вячеслав Котов. — Шульган-Таш стала одним из истоков духовной культуры уральских народов. Для наших далеких предков она была моделью потустороннего мира и одновременно точкой входа в мир подземный, местом инициации юношей и жертвоприношений божеству подземного мира. Наконец, мифы, нашедшие отражение в наскальной живописи, до сих пор отголосками звучат в древних эпосах «Урал-батыр» и «Акбузат», а также во множестве преданий и легенд уральских народов.

Ученые выяснили, рассказывает Вячеслав Котов, что рисунки наносились на стены пещеры в ледниковый период, когда земля промерзала на глубину 100 метров, а сама пещера представляла собой по сути холодильник. И это стало еще одним подтверждением особого, священного ее статуса для древнего человека. В пользу этой версии говорило и то, что некоторые рисунки делались на достаточно большой высоте — 3 — 4, а местами и 7 метров. И это в ту пору, когда поблизости не было ни одного большого дерева, из которого можно было бы соорудить лестницу: в ледниковый период в районе пещеры могли расти разве что карликовые березы.

Все это только подтвердило догадки ученых о неслучайности рисунков. Было установлено, что наносились изображения в определенных местах и составляли целые композиции. Вот, например, группы рисунков, состоящие из животного и знака: мамонт и трапециевидный знак, лошадь и трапециевидный знак, верблюд (открытый совсем недавно — в 2017 году) и такой же знак. Геометрический знак — нечто, связанное с миром человека. Что это может быть, задались вопросом ученые. И наконец, нашли самое логичное объяснение: тотем. Свое тотемное животное было у каждого охотника, семьи, рода. Очевидно, охотники наносили на стены изображения тотемных животных с символами, совершали в пещере ритуальные обряды, закапывая кости, чтобы убитое животное переродилось и вновь было послано на землю божеством подземного мира, чтобы стать новой добычей…

Откуда растут крылья Акбузата?

— Или вот изображение лошади на гребне потолка в зале Хаоса, а под ней — получеловек-полуживотное. Это классическая сцена рождения или перерождения героя. Приходят на ум русские народные сказки: юный герой в одно ухо коня влез, из другого вылез. Или у башкир — пролез между ногами коня и стал батыром. Сцена рождения героя была предметом почитания, — отмечает археолог. — А под этими изображениями мы находили кости животных, наконечники стрел, скопления охры и украшения — здесь был своего рода алтарь.

Всего ученые обнаружили более 200 изображений на среднем и верхнем этажах пещеры. Причем верхние залы, очевидно, были более сакральными: туда ведет отвесный 14-метровый колодец, который и сегодня-то могут преодолеть только альпинисты. Для древнего человека само проникновение в верхние залы было испытанием. Но тому, кто преодолевал все опасности, открывалась святая святых. Именно здесь, в зале Рисунков, как назвали это место исследователи, были найдены самые интересные композиции. Вот на восточной стене человек, который стоит перед мамонтом с оружием — вероятно, луком — в руках. Это сцена сражения. А над ней — лошадь. Вот лошадь ведет за собой большого и малого мамонтов и носорога. Рядом с ними — трещина, переходящая в кальцитовый натек, — он обработан так, что получилась лошадиная голова. Вот следующая сцена: два мамонта как бы поднимаются по склону справа налево, а один повернул назад.

Вся эта композиция, как утверждает Вячеслав Котов, не что иное, как иллюстрация мифа о проникновении человека в потусторонний мир. Отголоски этого мифа звучат в башкирской легенде об Акбузате, волшебном крылатом коне, который выводит животных из подземного царства Шульгена, и они одомашниваются. Есть здесь и герой, который обязательно нарушает запрет оглядываться, и кто-то из зверей возвращается в озеро. В мире есть множество вариантов этого мифа.

— Поразительный факт — кони воспринимаются в башкирской мифологии как мыслящие существа, как люди, как параллельная цивилизация, — отмечает исследователь.

— Неслучайно кони в пещере повсюду. Более того, конь управляет другими животными и человеком. Такого отношения к коню, как у башкир, нет ни у одного народа.

Обычно лошадь в фольклоре многих народов — помощник, слуга. Неслучайно, что на Южном Урале, где лошади непрерывно существовали с эпохи оледенения и где появилось племя коневодов, зафиксирована наибольшая концентрация мифов и эпосов, связанных с лошадьми, и все они привязаны к пещере Шульган-Таш.

Особое место в мифологии занимало озеро Шульган (Голубое), которое находится под аркой входа в пещеру. Именно оно, судя по эпосам и преданиям, считалось входом в подземный мир, которым правил хан Шульген. Оно считалось бездонным, его глубина и в самом деле достигает около 100 метров. Именно из озера выводил Акбузат табуны коней «шульгановой» породы и стада коров бурой масти.

А согласно другому башкирскому преданию первый человек на земле появился из солнечного луча, который упал в голубое озеро (у озера Шульган — характерный голубой цвет воды). Такое предание впервые зафиксировали китайские исследователи на рубеже II века до нашей эры, а спустя 800 лет похожий миф был известен в Азии и объяснял чудесное происхождение представителей тюркских династий.

На перекрёстке народов

В пещерах, как считают ученые, происходили обряды инициации, во время которых дети приобщались к культуре, становились людьми социальными, понимающими ответственность за окружающий мир, посвящались в мифологию. Пещера Шульган-Таш в каком-то смысле была моделью потустороннего мира, из тьмы которой человек «выходил» на свет и осознавал себя перерожденным.

Раскопки, произведенные в пещере Шульган-Таш, показали, что дети и юноши, проходившие инициацию, жили здесь месяцами: ученые находили костяные иголки, маленькие скребки, неумело сделанные из кальцита и известняка и явно приспособленные для детских рук, кости мелких млекопитающих — мышей, зайцев, которыми, судя по всему, они питались. Это было суровое испытание, каждый этап которого, очевидно, проходил в определенном месте пещерной полости. О различном предназначении залов в глубине пещеры свидетельствуют археология и настенные рисунки.

Вблизи входа в пещеру в устье реки Шульган ученые нашли древнюю многослойную стоянку, самый нижний слой которой появился в период относительного потепления.

Он оказался на 20 тысяч лет древнее наскальных рисунков, то есть люди поселились здесь еще 40 тысяч лет назад. Здесь были найдены орудия из известняка, две древние каменные скульптуры, подвеска из гальки. А вот следов охры, которая использовалась для нанесения рисунков, не обнаружилось. Получается, что около 20 тысяч лет назад сюда пришли люди, которые уже умели делать изображения на стенах, и оформили это святилище. Ученые выяснили даже, откуда были родом искусные художники — из Кантабрийского региона Западной Европы. Там были обнаружены похожие по стилю изображения лошадей и знаки. А вот такой последовательности изображения сцен там не было, то есть здесь, на Урале, они, предположительно, выполнили «заказ» местного населения, чтобы затем раствориться в нем. По крайней мере, никаких других следов в виде характерных орудий и украшений, а также скульптур, известных по западноевропейским памятникам, здесь не было обнаружено.

— Дело в том, — поясняет наш собеседник, — что население в древности было редким, и часто люди жили обособленно друг от друга. Каждый вновь прибывший воспринимался как дорогой гость. Ведь он позволял расширить людям их знания о мире, перенять какие-либо технические новшества. Немаловажным фактором был для замкнутых популяций и приток новой крови, что способствовало их оздоровлению. Люди перемешивались друг с другом много тысяч лет, и в каждом из нас сегодня есть гены неандертальцев, денисовцев, африканцев, азиатов и европейцев. Пещера продемонстрировала нам открытость миру наших далеких предков. И мир действительно был открытым — границ не было, не было конкуренции.

Делались ли после эпохи оледенения рисунки в глубине пещеры, еще предстоит выяснить исследователям. В более позднее время, уже в конце эпохи бронзового века и на рубеже раннего железного, согласно генетической экспертизе, населяли эту местность люди, принадлежавшие к межовской культуре, — потомки андроновцев, древние индоиранцы. Позже сюда пришли восточные тюрки и здесь начали формироваться предки башкирского народа. То, что башкирский народ сохранил древние эпосы и мифологию, свидетельствует о сохранении преемственности между древним и современным населением. Об этом же говорят и данные этнографии. В частности, местные жители даже в XIX веке считали, что кальцитовые натеки, взятые из пещеры Шульган-Таш, обладают необыкновенными целебными свойствами (в растолченном виде их можно использовать как лекарство), что целебна также и вода из пещерного озера, и глина, взятая с его берегов. У пещеры был свой хозяин — потомственный хранитель пещеры из определенного рода. Это еще одно доказательство особо, благоговейного отношения к ней башкирского народа.

Спасти пещеру вместе

Основная проблема, которая сегодня стоит перед учеными, — как сохранить в целости наскальные рисунки. Сама пещера Шульган-Таш очень влажная, и живопись «дожила» до наших дней только благодаря кальцитовым натекам и ограниченному посещению. Сегодня добавились новые риски. Неоднократно предпринимались попытки реставрации: рисунки освобождали от натеков, оставляя лишь тонкую пленку, защищающую краску от размывания. Но не всегда и не всем удавалось сделать это грамотно. Некоторые изображения в результате неумелых действий специалистов пострадали, некоторые, будучи очищенными, за несколько лет вновь стали покрываться слоем натеков.

Серьезно пострадала пещера и от посетителей, которые оставляли на стенах, порой прямо поверх рисунков, свои автографы. Ученые-реставраторы их убрали, но урон живописи уже был нанесен. Прекратить это «творчество» удалось, лишь когда внутренние залы пещеры полностью закрыли для посетителей стальными решетками. И сегодня экскурсантам, которые приходят в первый зал пещеры, показывают точные копии древних изображений, сделанные на сводах современным художником по древней технологии и сходными пигментами.

По словам Вячеслава Котова, методики сохранения изображений есть, но они очень дорогостоящие и сложные. И для того чтобы найти оптимальный путь спасения пещеры, всем ученым нужно работать скоординированно.

В конце концов, не этому ли учит нас многовековая история Шульган-Таша: истинная культура рождается в единстве традиций, в открытости новому и готовности принять чужое мнение.

Справка

Пещера Шульган-Таш (Капова) находится в Бурзянском районе Башкирии на берегу Белой.

Имеет карстовое происхождение и трехэтажную структуру. В длину она составляет около 3300 метров, расстояние от нижней до верхней точки — 165 метров.

Первые исследования в пещере провели Петр Рычков (1760) и Иван Лепехин (1770). А наскальные рисунки были открыты в 1959 году сотрудником Башкирского заповедника биологом Александром Рюминым.