Все новости
Природа
18 Ноября 2021, 13:15

Над пропастью в тайге

Ковчег королевы лесов посылает «SOS»

Над пропастью в тайге
Над пропастью в тайге

Через 15 — 20 лет популяция бурзянской пчелы может исчезнуть. Такую неутешительную картину пророчат ученые и практики. Оснований для столь тревожных прогнозов более чем достаточно. И если глобальному изменению климата противопоставить по сути дела нечего — надежда только на приспособляемость самих насекомых, то остальные проблемы зависят от росчерка пера чиновников и непреодолимого стремления человека к комфортному существованию. Разной степени тревожности, эти вопросы за последние годы поднимались в целом ряде публикаций, телепередач и кинохроник, а Русское географическое общество с завидной настойчивостью организует экспедиции по территории заповедника «Шульган-Таш», где обитает ядро бурзянской бортевой пчелы. Увы, поводов беспокоиться за будущее «королевы леса» остается немало, подтверждает главный научный сотрудник Государственного природного биосферного заповедника, доктор биологических наук Фитрат ЮМАГУЖИН.

Понаехавшие и экспериментаторы

— Говорят, главный враг бурзянской пчелы — человек. Вы тоже так считаете?

— Создание заповедника «Шульган-Таш» способствовало сохранению бурзянской бортевой пчелы (популяции темной лесной пчелы) как островка в этом регионе. Для нее сохранились первозданные условия: идет естественный отбор, пчелы сохраняют свои генетические особенности. Но люди постепенно вторгаются в некогда труднодоступные территории — такова изнанка цивилизации. Летом кочевые пасеки пчеловоды стремятся расположить на границе с заповедником. А на кочевых пасеках в основном пчелы неизвестного происхождения. Не секрет, многие покупают кавказских, карпатских пчел. Во время роения процесс скрещивания пчел проконтролировать невозможно, в итоге бурзянка теряет свои генетические особенности из-за губительной гибридизации.

— Но ведь установлены границы заповедника, на законодательном уровне действуют запреты.

— Территория заповедника имеет сложную конфигурацию: в некоторых местах перешейки не превышают 5 — 6 км. Когда-то леса были недоступны, но с улучшением дорог кочевые пасеки ближе проникают к территории, и насекомые легко просачиваются в заповедную зону. Районное руководство, ветеринарные службы стараются создать карантинные зоны, но проверить породность — таких возможностей у них нет. А кочевки законом не запрещены.

— Виноваты во всем «понаехавшие»?

— Не только. Кое-кто из местных пчеловодов тоже подался в «нелегалы». В последние годы наметилась отрицательная тенденция: в борти заселяют не аборигенов. Даже если пчела среднерусская, кто даст гарантию, что она чистопородная? Плюс ко всему она не адаптирована к условиям климата горно-лесного пояса Южного Урала с его резкими перепадами температур. Зимой неизвестная порода гарантированно погибнет.

— Получается, пчеловоды свои-ми руками губят бурзянскую пчелу, разрушают природное наследие?

— Виной тому — погоня за прибылью. Пчеловоду вал нужен, чтобы деньги заработать в сезон медосбора, а с бурзянкой большое количество пчелиных семей в бортях невозможно развести (закон плотности населения популяций на единицу территории в естественной природе) и, соответственно, много продукции получить, вот он и идет на то, чтобы приютить чужаков. Арифметика несложная: «одноразовая» семья насекомых, не адаптированная к суровой зиме, если и погибнет, себя все равно окупит. Даст килограммов десять продукции за сезон — это 60 тысяч рублей. Пусть даже 40 тысяч, при том, что пчеловоду покупка роя обошлась в 2,5 тысячи. Экспериментатор со временем, конечно, поймет, что ошибся, когда допустит урон популяции, а качество меда снизится. Местные пчелы тысячелетиями приспосабливались к природным условиям, вырабатывали ферменты, которые позволяют нектару превратиться в мед с исключительными характеристиками.

Некоторые намеренно используют одноразовое потомство, выкачивают весь мед, обрекая крылатых рабынь на гибель. Но за лето пчелы успевают метизировать соседей. Гибриды первого-второго поколения вроде хорошо развиваются и работают, отличаются завидными полезными признаками, но после их продуктивность снижается, они не выживают.

Доля крылатых рабынь

— С людьми вроде понятно, но вот еще и климат мешает развитию пчеловодства, так? И есть ли у дикой пчелы естественные враги?

— Хозяин тайги, медведь, лапу пытается наложить и на продукцию бортей. Стоит мишке распробовать мед на вкус, он становится настоящим «наркоманом». Начинает целенаправленно выискивать и разорять борти. Куница и дятел — тоже из разряда лесной гопоты: куница ест мед, а дятел — пчел. Так на пару и разбойничают. Что касается капризов природы… В этом году был у нас провальный сезон: пчелы не успели набрать силу к моменту цветения липы. Липа цветет, а наши пчелы еще роятся. Этот процесс наблюдается в последнее время все чаще и чаще. К тому же липа из-за капризов природы все реже дает полноценный медосбор.

— А с чем это связано? Нынче май, например, теплый был.

— Да. Но все равно, как и раньше, пчел выставляем в середине апреля, а 15 июня липа зацвела, раньше цвела 5 — 10 июля. Разрыв в 20 дней, из-за которых пчелы не успевают нарастить силу. Время потеряно, вот и не смогли получить по 70 — 80 килограммов от каждой семьи в ульях. А борти дали вообще в среднем по десять килограммов.

Уберечь от деградации

— Как уберечь древний промысел от упадка?

— Сохранить нетронутыми места обитания бурзянки, чтобы дикая пчела производила экологически чистый мед вдали от цивилизации, исключив породнение с неаборигенными породами. Для этого необходимо расширить ареал обитания бурзянской пчелы, оградив тем самым ее от возможной метизации, сохранив ее устойчивость к тяжелой зимовке, знойному лету, нозематозу. Для этого нужно расширить территорию. Выскажу мысль, которая может не всем понравиться: заказник «Алтын Солок» должен иметь статус федеральной территории. В существующей схеме мы выступаем в роли наблюдателей. Можем подсказать, пожурить, а законные меры предпринять — протокол, например, составить — не имеем права.

— До какой площади хотелось бы расширить заповедник?

— Речь о небольшом участке в 11 тысяч гектаров на стыке Мелеузовского и Бурзянского районов. Это труднодоступная местность, что вполне должно устроить всех.

— А кто препятствует?

— До недавних пор очень сопротивлялось прежнее руководство министерства лесного хозяйства и мин-экологии РБ. Сказывался межведомственный эгоизм. Нынешние чиновники вроде даже не против передать «Алтын Солок» в федеральное подчинение. Хватило-таки четверти века, чтобы понять, что региональный статус тесноват, неэффективен, сужает возможности. Ну а главным тормозом был БНИЦ по пчеловодству и апитерапии, руководство которого еще недавно видело в нас конкурентов. Сейчас есть повод для осторожного оптимизма, наши связи должны приобрести черты цивилизованных партнерских отношений. Хотелось бы на это надеяться.

Бурзянский район.

МЕЖДУ ТЕМ

По оценке специалистов, общая метизация популяции бурзянских пчел приближается к отметке 15 процентов. Без вмешательства человека популяции уготовано исчезновение.

ИЗ ЖИЗНИ ПЧЁЛ

Пчелы поселились на территории нынешнего заповедника миллионы лет назад.

В пещере Шульган-Таш найдены следы пребывания первобытной пчелы.

В бортях и колодах пчелы живут сами по себе.

Мед из борти — это смесь: перга, соты, прополис.

КСТАТИ

Официально признано, что бортевой мед — самый богатый по составу полезных веществ.

Пчела приносит разный нектар за все лето, мед одновременно состоит из всех продуктов пчеловодства, что делает его вкус, цвет, консистенцию особенными. К примеру, в бортевом меде выявлена пыльца более 100 видов коренных нектароносных и пыльценосных растений, а в центробежном — только около 40 растений.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Михаил Косарев, директор природного биосферного заповедника «Шульган-Таш»:

— Потерять бурзянскую бортевую пчелу можно за полтора десятка лет, если ничего не предпринимать. Восстановить популяцию национального достояния республики будет невозможно.

Над пропастью в тайге
Над пропастью в тайге
Над пропастью в тайге
Над пропастью в тайге
Автор:Владимир Огородников
Читайте нас: