Савия Сираева: Актёр ходит из театра в театр не за деньгами, а за ролью

Трудно поверить, что заслуженной артистке РФ, ведущей актрисе татарского театра «Нур» Савие Сираевой уже… не будем говорить, сколько лет. Хрупкая, обаятельная, жизнерадостная, она эмоционально и заразительно рассказывает о своей безграничной любви — к театру, конечно. Кажется, желание переноситься из одной эпохи в другую, проживать несколько жизней, перевоплощаться в мальчика или королеву родилось вместе с ней, двенадцатым ребенком в многодетной семье из деревни Староисаево Нуримановского района.

«Ну-ка, кызым, попляши!»

— Каково это — быть двенадцатым малышом в семье?

— А нас только двое детей и оставалось при маме и папе. Остальные женатые, замужем. Так что я последним избалованным ребенком росла. С папиных колен не слезала. Это были самые хорошие для меня времена, несмотря на то что шла война. Мама всегда говорила: «Балам, когда очень тяжело — посмотри вокруг, кому-то еще тяжелее». Голода я как-то не чувствовала, хотя и жили бедно. Не было даже куска хлеба, а картошку ели с медом — папа пчеловодством занимался. Мед и горло, и язык драл и резал до боли. Я до сих пор к нему отвращение испытываю.

Папа старый уже был, две войны прошел. Был ранен. Четверых сыновей отправил на фронт, один не вернулся. Но и те, что домой пришли, долго не прожили, ранения дали о себе знать.

— Я постоянно удивляюсь тому, насколько музыкальны люди, казалось бы, в глухих деревушках. Вот ваш папа — сельский пчеловод — играл на скрипке!

— Это была непрофессиональная скрипка, он все время подклеивал ее. И хотя в роду артистов не было, все на чем-нибудь да играли. Братья — на гармошке. Собиралась родня, гости за столом не умещались. На полу стелили палас, клали подушки, на клеенке кушанья раскладывали, разливали медовку.

Братья по очереди играли на русской гармошке: «Ну-ка, кызым, попляши!». Я и плясала.

— Артистов, говорите, в семье не было, а вы почему стали?

— Да не знаю. Я с первого класса выступать начала на школьных концертах. И плясала, и стихи читала, в пирамидах участвовала: маленькая была, на самом верху с флажком стояла.

Сноха мои документы после восьмого класса собрала (а я и не знала ничего), поехала в Уфу на курсы повышения квалификации и отдала их в Уфимское театрально-художественное училище (ныне училище искусств) на музыкальное отделение. Меня пригласили в Уфу. Я, конечно, приехала, тут же обзавелась подружкой, а та меня с музыкального сманила на театральное отделение поступать. И я, видимо, очень убедительно разревелась — актриса! — мне документы безропотно отдали, и я быстренько через дверь — на театральное.

Стихи-то я выучила, а что такое этюд, знать не знала. Дали задание: идет война, вы санитар, вас ранили в ногу, пить очень хотите, а озеро далеко. Я представила это все, собралась, захотела пить и поползла. А сама-то на экзамены принарядилась: белая кофточка, гофрированная юбочка. И в такой красоте всю пыль с пола, наверное, собрала.

Когда дверь за мной закрылась, услышала аплодисменты. Приняли, значит.

— Не страшно было в Уфу одной ехать?

— Мне нет. Вот родителям каково было! Они дали мне какие-то деньги, как помню, красного цвета. Длинные такие бумажки. И бидончик меда. Посадили на открытый грузовик, который стройматериалы возил на Павловскую ГЭС. Куда идти, сноха объяснила. И я поехала, не побоялась.

Мы репетировали ночами, возвращались в общежитие в темноте — и ничего. Парни при нас даже не курили, сигареты прятали. Нас ждали, если мы задерживались на репетиции, чтобы проводить.

«Кривая жизнь»

— Вы учились у тех, кого считают легендами башкирской сцены: Хазиахмет Бухарский, Шаура Муртазина, Лек Валеев, Рим Сыртланов…

— А Шепелев учил нас гримироваться. Он еще Шаляпина гримировал. Нынешняя молодежь этому вовсе не обучена. Шепелев учил не размазывать грим по лицу — кожа-то портится, грим ее старит, — а вбивать его, постукивая.

Шаура Мусовна — это моя боль. Мы поехали на гастроли в Ленинград, собрались критики обсудить наш спектакль. Встала дама из Москвы: «Шаура Муртазина — это не режиссер, себя она в этой профессии не нашла». Впечатление было такое, что все подстроено.

Я тогда совсем девчонка была, смелости не хватило, да и кто меня послушает. А знаменитые актеры, которые в ее спектаклях играли и звания за эти роли получали, ни слова не сказали.

Мы после заседания — три-четыре человека — подошли к ней. Она попрощалась: «Девушки, вы, наверное, поняли, что мне возврата нет».

— Среди мест вашей работы — и филармония, и театры, и даже Гаскаровский ансамбль…

— Меня по окончании учебы в Салаватский театр отправили. А у меня парень был, просто хвостом ходил: «Какой Салават! Верни путевку обратно!». Вернула, куда податься, не знаю. Иду мимо оперного, там мой педагог по пению со знаменитым дирижером Анатолием Тихомировым стоит. Увидела меня — и к Тихомирову: «Ты певцов ищешь, а они вон по улице мимо тебя ходят». Так я в филармонию и попала. Там в это время организовывали ансамбль песни и пляски — 60 человек набрали!

Я тем временем замуж вышла за того самого настырного товарища. Родила сына. Потом еще одного. Ансамбль в Новосибирск уехал, а я-то не могла. Так филармония для меня закрылась. Крутилась как могла: в кружках подрабатывала, в самодеятельности, в драматических коллективах. Вообще-то, это было очень даже неплохо — я стала универсальной актрисой!

Вот в личной жизни случилась драма — мы разошлись, и я очень тяжело развод переживала. А жить надо дальше. Маленького я отправила в деревню, со старшим уехала-таки в тот самый Салават. Работала там три с половиной года, пока меня не пригласили в Башкирский драмтеатр.

— Вы сыграли в Салавате роль Гульнисы в спектакле «Райса» Нажиба Асанбаева — немолодую женщину, которая ради счастья дочери поступает жестоко по отношению к другим. Роль возрастная и психологически сложная, а вы такая молодая…

— Я еще в преддипломных спектаклях Вассу Железнову играла, в «Свадьбе с приданым» — старушку Лукерью и мальчика — в той же пьесе. Наш педагог Федор Крашенинников готовил универсалов. Поэтому сыграть Гульнису я была готова. Комиссия из Уфы приехала: Зайтуна Бикбулатова, режиссер Габдулла Гилязев, Вали Галимов, главный режиссер Башдрамы — очень меня хвалили. Прямо крылья вырастали.

— Так цель оправдывает средства — вы с Гульнисой согласны?

— Это «кривая жизнь». Все зло, что мы причиняем, к нам же и вернется. Я бы никогда так не поступила: для этой роли мне пришлось себя ломать.

Образ рождается, как ребёнок

— Как вы к роли себя готовите?

— Сначала мы должны понять, что драматург хотел сказать, разбираем роль на психологические составляющие. Нелишне и за окружающими людьми понаблюдать, подмечая — какие-то их черты, привычки. Образ рождается, как ребенок, внутри. Если не выносишь его, считай, сыграть не сможешь. Я примеряю его на себя постепенно: на репетициях, приглядываюсь, присматриваюсь, пробую. Иногда и правильно подобранный костюм, грим помогают. Душа петь должна, когда ты образ к себе идеально подогнал. А уж движения по сцене от характера идут.

— Один из наших актеров как-то сказал, что театр забирает всего человека.

— Так и есть. Я считаю, что детей своих не воспитывала, как надо бы, на 90 процентов он меня уже забрал.

И от роли это не зависит: маленькую еще труднее сыграть, ведь в крошечном кусочке ты должна человека показать, всю его душу, жизнь и поступки, кто он, зачем он здесь, что значит для спектакля. На актера, исполняющего главную роль, работает весь коллектив: в одной сцене сплоховал, в другой наверстал. Если «маленькие герои» на место попали — спектакль сложился, как мозаика. Спектакль — это единение типажей. Нет их — не случилась постановка.

— Пишут, что вы стояли у истоков Молодежного театра…

— Это был не мой театр. Условия не очень, играли мало. На спектакли школьников собирали. А их же воспитывать, приучать к театру надо, но не так, как это делали педагоги в те далекие времена: «Если положительный герой выходит, кричите радостно. Если плохой — ногами топайте». Вот такая несуразица.

И когда появилась альтернатива — уйти в такой же молодой театр — татарский «Нур», именно это я и сделала.

— Помимо актерской работы вы были отмечены и как талантливый режиссер. Спектакль для детей по поэме Сайфи Кудаша «Лесная сказка» в вашей постановке стал лауреатом второго республиканского фестиваля детских спектаклей «Колонсак-2000» и был награжден призом за самую оригинальную постановку.

— Я уже в театре «Нур» работала — прекрасный коллектив, многих я знала. Все бы хорошо, но у нас тогда даже здания не было — в ДК РТИ выступали. План выполнять сложно было. И мне предложили поставить сказку. 24 куплета стихотворения — вот и весь материал. Долго я отнекивалась — ну что из стихотворения сделаешь?

Потом меня неординарным режиссером назвали — еще бы, я им не была, я актриса. Соперники у нас богатые были: костюмы, декорации — глаз не оторвешь. А у нас сцена голая, зато художник креативный: сделал декорации-трансформеры. Повернешь так — озеро, эдак — луг. Это, кстати, ныне всем известный лауреат «Золотой маски» Альберт Нестеров. Плюс, энтузиазм просто зашкаливал. Театроведы из Москвы нас хвалили. Соперников наших за растранжиривание средств отругали.

— Вы были инициатором творческих встреч «Звезды Башкортостана», где дважды в год собирались ветераны сцены, артисты, режиссеры, поэты, драматурги, художники, балетмейстеры. Существует ли проект сейчас?

— Он очень нужен: ведь уходит из театра человек — и все, его забыли. Сейчас клуб не существует по банальной причине — нет средств, нет спонсора. Тогда помог директор одной из фирм.Там были ветераны всех театров, собиралось по 60 человек — в октябре, в День пожилых людей, и в День Победы. Накрывали стол, подарки организовывали. За теми, кто сам прийти не мог, посылали машину.

— Вы еще и на телевидении работали?

— Телевидение спасало, когда я в простое была. Там работали профессиональные режиссеры, которые ставили спектакли в прямом эфире. На радио каждый понедельник шли радиоспектакли. И я участвовала почти во всех. Еще вела цикл передач «Вилы». И в дубляже башкирских фильмов участвовала. Наверное, именно такая разнообразная работа из меня актрису и сделала.

— Про вас пишут театроведы: «Савия Сираева — актриса острохарактерных и комедийных ролей». А сами вы себя как определяете?

— Таких ролей — острохарактерных и комедийных — я много переиграла. Но очень хотелось мне и в трагедии сыграть. Я благодарна театру «Нур» за то, что здесь на такие ярлыки не смотрят. В моем репертуаре — роли самых разных амплуа.

Я почему в разных коллективах играла? Актер ходит из театра в театр как раз за ролью, не за деньгами.