Обыкновенный солдат

Он и сам был каким-то черно-белым: черная спецовка-комбинезон, черные от мазута и сажи лицо и руки, белые — только грудь и плечи («трактористский загар»), рано появившаяся залысина из-под кепки да зубы, которые, впрочем, увидеть можно было крайне редко. Нет, он не был хмурым или мрачным, скорее молчаливым, неразговорчивым. Казалось, большинство своих эмоций он выражал междометием «Хм!», не открывая рта, но вкладывая в эти две буквы массу эмоций — от «я, мол, слушаю» — до недоумения и удивления.

Дядя Саша Конышев работал и трактористом, и комбайнером, и ремонтником в МТС. Приходил с работы поздно, в лучшем случае когда все поужинали, но я все равно околачивался у тетки, потому что там были мои — немногим младше — двоюродные братья, Петька и Колька. При виде отца они оживлялись и неотступно следовали за ним по пятам. Все-таки в уборочную виделись редко.

Если не была натоплена баня, дядя Саша шел мыться на речку, а мы, трое мелких «пескарей», увязывались за ним. В обязанности сыновей входило держать и подавать мыло и полотенце, одновременно докладывая отцу последние деревенские и свои собственные новости. Не сказать, чтобы наперебой, потому что тоже не болтуны уродились, слова лишнего не вытянешь — в отца, в общем.

Все это слушая, дядя Саша мылил голову, отфыркивался и только хмыкал.

Говорили, он воевал и на фронте был даже ранен. В локоть. И действительно, правая рука его действовала неважно и была как-то неестественно вывернута. Еще Петька с Колькой уверяли, что у отца и награда есть. И однажды даже в отсутствие матери достали откуда-то сверху коробочку и эту награду мне показали. Что именно там лежало — не помню, просто был в таком возрасте, что и октябрятскую звездочку от звезды Героя бы не отличил. И вообще, в моем понимании, те, кто сражался на войне, должны быть не такими, как дядя Саша. Они должны быть смелыми, отважными и непременно совершить подвиг. Как Гастелло, например, или Матросов, или панфиловцы… А какой подвиг можно совершить на тракторе? Начитался, в общем, книжек про героев.

Дядя Саша, мало того что был немногословен, так про войну вообще никогда не рассказывал — ни мне, ни даже своим детям (а их, между прочим, они с тетей Таей родили аж восемь). Она была из Устиновки Архангельского района, он — из села Максим Горький, что в десятке километров. То ли на помощь соседнему колхозу их посылали, то ли самим не лень было друг к дружке на танцы бегать — неизвестно. И уж тем более — каким-таким красноречием обаял фронтовик девчонку, тоже непонятно, а только познакомились они. И поженились.

…Дядя Саша прожил недолго — всего-то 51 год.

И вот как-то недавно, в Уфе, я встретил его внука.

— Вадим, у тебя фотография деда есть?

— Нет.

— Ну как так? Значит, и на Бессмертный полк не ходишь? Неужели на всю родню ничего не осталось?

— Ну, у кого-то, вроде, есть.

— Так, срочно найти и мне предоставить. Надо вспомнить реального фронтовика.

Вадим нашел. И предоставил. И в «Мемориале» покопался. И вот что для себя обнаружил.

«Конышев Александр Семенович. 1925 года рождения. Призвался в 1943 году Архангельским райвоенкоматом. Красноармеец. Пулеметчик 255-го стрелкового полка 123-й Лужской дивизии Ленинградского фронта. 4 — 5 марта 1944 года отразил две контратаки противника. Ранен. Награжден орденом Славы III степени. Наградной лист от 9 марта 1944 года».

Ну вот… Давно пора было его вспомнить.

И обязательно увидеть в списках народного Бессмертного полка.