«Вишенка» на торте

Когда говорят о трудолюбии туймазинцев, умении справляться с трудностями и преодолевать тяготы и невзгоды, на ум приходят не только объемы выпуска промышленной и сельскохозяйственной продукции. Вспоминается, как во второй половине ХХ века горожанам раздали все неудобья близ Туймазов. На них невозможно было не то что построить многоэтажку, ферму или очередное предприятие, даже посеять зерновые и кормовые культуры не получилось. Первый же агрегат, который попытался бы это сделать, рисковал увязнуть в трясине или свалиться с косогора. Потому и давали такие земли тем, кто не желал сидеть по выходным перед телевизором или забивать «козла» у подъезда.

Прошло совсем немного времени, и случилось маленькое чудо — на земельно-песчаных крутосклонах и в заболоченных низинах появились опрятные домики, зацвели яблони-груши, начали наливаться соком помидоры, перец, клубника... Причем многие умудрялись правдами и неправдами заполучить два и даже три участка (нередко — в разных уголках района) и обеспечивать себя и своих близких вкусными и полезными огородными дарами.

— В начале 80-х родители обзавелись садом-огородом на три сотки в Тубанкуле (окраина Туймазов) и на шесть соток — в деревне Соловьевка (20 километров от Туймазов). Чуть позже прикупили еще один, на шесть соток за газоперерабатывающим заводом (семь километров от города), — вспоминает туймазинец Александр Ильин. — Вначале ездили туда на автобусе. Представляете, сколько времени тратили на дорогу! Затем приобрели подержанную «шестерку» и стали куда мобильнее.

Вы только подумайте — наш первый садовый участок находился на крутом склоне горы. Пока поднимались на нее — а это около 150 метров, — семь потов сходило.

Второй располагался на равнине. Вроде бы работай да радуйся. Но там были другие сложности: копнешь землю на штык и упираешься в пластовый камень. Поэтому первые три года мы практически ничего не сажали — вынимали из земли плитняк и вывозили его за пределы садового товарищества. Третий участок находился фактически на болоте. Совместными усилиями садоводы сумели его осушить и превратить пустошь в маленький оазис.

— На своих шести сотках мы умудрились построить неплохой дом в 50 квадратных метров и баню. А еще разбили клубничную плантацию, которая давала приличный приварок к семейному бюджету, — вспоминает пенсионер Камиль Фаррахов. — Этот надел я обустраивал двадцать лет подряд. Без преувеличения, вложил в него душу. Ведь для большинства горожан сады были и дачей, и альтернативой курорту — не все могли себе позволить съездить на отдых в Гурзуф или Евпаторию. Беда пришла четверть века назад. Услуги водоснабжения (а у нас во многих товариществах был проложен водопровод) резко подорожали, прекратилось движение «садовых» автобусов. Я, как и сотни других горожан, решил на время законсервировать свой участок. Думал, подожду, пока наступят лучшие дни. Но в тот момент приостановили свою деятельность многие заводы и фабрики, люди думали только об одном: как выжить. И какая-то часть населения отправилась по пустующим «фазендам». Одни собирали ставший «ничьим» урожай, другие поняли, что можно хорошо поживиться на чужом цветмете. И стали разбирать водоводы, тащить с участков емкости. Не брезговали и мелочовкой вроде ведер и леек. Мы пытались бороться. Но, когда произошло несколько столкновений с агрессивно настроенными захватчиками, плюнули и постарались забыть о существовании своих наделов. Жизнь-то дороже.

С незначительными вариациями слова Фаррахова повторяют многие экс-садоводы. Прекращение транспортного сообщения с товариществами, «золотая» по стоимости вода и невозможность защитить свой надел отбили у людей всякое желание работать на земле. Кто мог, заполучил землю под ИЖС и уже там стал воплощать свои «мичуринские» фантазии в жизнь. Остальные выращивают цветы и зелень на подоконниках.

— Обидно, мы ведь трудились на перспективу, — говорит туймазинец Вадим Любимов. — Думали, что оставим свои сады детям и внукам в наследство. Но сейчас на их месте — густые заросли одичавших яблонь, вишни, малины… Самые шустрые горожане ездят туда за урожаем и продают его на импровизированных уличных рынках. В прошлом году соседка хвалилась: за неполный месяц сумела набрать на «ничейных» участках трид­цать ведер вишни и заработала 15 тысяч рублей. Но ведь не она эту вишню сажала и не она за ней ухаживала!

На вопрос, можно ли вдохнуть в заброшенные товарищества вторую жизнь, ни один из моих собеседников не дал утвердительного ответа. Правда, и отрицательного тоже. Чтобы в туймазинские сады вернулись люди, нужно решить комплекс проблем: водоснабжения (желательно, по льготным тарифам), транспортного обеспечения, охраны... Но самое главное — возродить прерванную цепочку «отец — сын — внук», когда участок передавался из поколения в поколение. Тот, кто когда-то добирался на автобусе или стареньком «Москвиче» в заветную «Клубничку», «Малинку» или «Росток» с мотыгой и лопатой на плече, сегодня туда уже не поедет. Возраст! А у подрастающего поколения, детство которого не было связано с огородными хлопотами, сегодня совсем другие интересы.

Впрочем, в целом перспективы у садоводчества при нынешних доходах населения (не среднестатистических — реальных) совсем неплохие. Это подтверждает сохранившееся на другой окраине Туймазов садовое товарищество «Вишенка». В свое время участники товарищества заглушили все проезды воротами, сберегли водопровод, организовали дежурство во время сбора урожая. И сейчас на здешних грядках можно видеть и пожилых людей, и молодежь.