Большой мордовский день

На этот раз мордву на празднике представляли десять ансамблей от семи диаспор из Аургазинского, Бижбулякского, Ермекеевского, Стерлитамакского, Чишминского, Федоровского районов Башкирии и села Ключевка Оренбургской области.

Вступление в виде отступления

В дороге коллега рассказал о небольшом командировочном приключении, случившемся этим летом в одном из дальних уголков республики. По недоразумению в кармане у него оказалось недостаточно денег на автобус. Машина, на которой его подвезли до автовокзала, уехала, знакомых на полста верст в округе — никого. Что делать? Зашел в ближайший магазин и… попросил у молоденькой продавщицы сто рублей. Объяснив ситуацию, конечно. И предупредив, что вернет, скорее всего, нескоро. Девушка одолжила. Отдать долг он смог только месяца через три.

Я, в свою очередь, поделился другим наблюдением. В одном из сельских домов культуры, и не в какой-нибудь глубинке, а относительно недалеко от Уфы, в просторном пустынном фойе нам предложили воспользоваться гардеробом. Причем ни гардеробщицы, ни вахтера, ни какого-либо подобия охранника рядом не наблюдалось. Люди просто приходили, вешали одежду на свободные крючки и шли дальше по своим делам.

Третий член нашей бригады тоже подключился: «В таком же сельском клубе снимал я детский танцевальный ансамбль. Лет по 14 — 15 девчушкам. На сцене — концерт, а они пока в зале сидят, ждут. Давайте, говорю, в фойе на фотосессию выйдем, здесь темновато. Так они при одном слове «фотосессия», как бабочки, вспорхнули и вылетели. Все на своих местах пооставляли: кто бутылочку с водой и конфетку, кто телефон, кто горстку мелочи…».

Вот вы в самом большом и распрекрасном городе хоть на секунду свою куртку, а тем более телефон без надзора бросите? Нет. Испарятся, как не было. Там даже в школах специально учат ничего без присмотра не оставлять. А в самой заштатной мегаполисной лавке вам «за просто так» сто рублей дадут? Скорей пошлют сто раз, куда Макар со своей мамой телят не гонял, — это да.

В общем, пришли мы к такому выводу. Город, как ни прискорбно, приучает к жесткости и даже жестокости в своем ритме вечной конкуренции, а вот в деревне, несмотря на ее немалые социальные проблемы, до сих пор дышится легче. И не только от чистоты природного воздуха, но и от чистоты духовной, нравственной. Пусть несколько наивной с точки зрения иного циничного горожанина. Главное — сохранившейся…

А ехали мы в село Федоровка Федоровского же района. На границу Башкирии с Оренбургской областью.

Там сегодня…

«Покш эрзянь чи»

Так написано на зазывающем плакате у входа в районный Дом культуры.

— «Покш эрзянь чи» — это что? — спрашиваю у сопровождавшей нас Раисы Дашкиной, представителя федоровской центральной библиотеки.

— Это означает «Большой мордовский день».

— «Праздник!» — поправляет проходящая мимо колоритная женщина в национальном концертном костюме. — «Большой мордовский праздник»!

— Нас ваша администрация тоже приглашала на «Большой мордовский день».

— Кто как переводит, — уклончиво комментирует Раиса Габдулхаевна.

Приходим к компромиссу: почему бы «празднику» не называться «днем»? В конце концов, День Победы или Международный женский день — разве не праздники?

— А нам хоть каждый день праздник! — соглашается автор альтернативной версии. — Песен много не бывает.

Вообще-то «эрзянь чи» проводится в Федоровке раз в год, зато регулярно. Это смотр самодеятельных и самобытных мордовских коллективов, бережно охраняющих музыкальные и обрядовые традиции своих предков. Плюс прикладное творчество мастеров и мастериц, основанное, опять же, на народной «закваске».

Федоровский район — самый представительный в республике по численности компактно проживающей здесь мордвы: две тысячи человек, что составляет 14 процентов от всего населения. То есть каждый восьмой здесь — мордовец.

Именно в Федоровке располагается республиканский историко-культурный центр этой российской народности, берущей свое начало от финно-угорской языковой и генетической ветвей. Именно в Федоровке школьникам (по их желанию) преподают мордовский язык как родной. В районе действуют сразу пять национальных творческих коллективов; совместно собирают народные песни, пословицы, поговорки, старинные обряды.

Отчего солдат на службу спиной вперёд уходит

Вот обрядам и была посвящена вся концертная часть «Покш эрзянь чи» образца декабря 2018 года. А когда ж еще гулять, как не в конце осени — начале зимы, завершив основные работы по хозяйству?

Собственно, по обряду «Покрова» (встреча осени с зимою) было поставлено выступление ансамбля «Рябинушка» из села Кузьминовка Федоровского района. Кроме того, «засветились» такие народные традиции и таинства, как сватовство (два раза; в исполнении артистов из деревень Садовка Стерлитамакского и Наумкино Аургазинского районов), первое укладывание младенца в колыбель (один раз: д. Алешкино, Федоровский район), колядки на Рождество (д. Новые Сулли Ермекеевский район) и даже проводы новобранца в армию (д. Верхний Алыштан, Федоровский район).

Мордовской народной мудрости, заложенной в последнюю театрализованную постановку, не грех поучиться бы и нам всем.

Ну, во-первых, на проводах в обязательном порядке полагалось веселиться, а ни в коем случае не горевать-печалиться (хотя этому-то как раз нас учить не надо!). Просто считается, что чем больше на проводах прольется слез, тем труднее будет служба у солдата и больше выпадет слез на его долю.

Во-вторых, мать непременно дает сыну-призывнику поцеловать друг за другом икону и хлеб. (Заметьте: они на равных). Чтобы помнил о пище телесной и пище духовной. Чтобы чтил их одинаково высокую святость. Чтобы не забывал, в конце концов, свое предназначение на земле: хлеб да детей рожать, а не людей убивать.

И, наконец, третье. Провожая сына, мать выводит его за дверь спиной вперед. Чтобы лицом был к отчему дому. Чтобы вернулся к родному порогу так же, как оттуда вышел.

А вы говорите — самодеятельность!

Люляма вам не кальцяема

В фойе Дома культуры тем временем развернулась обширная и красочная экспозиция народного прикладного творчества. Вышивка художественных композиций лентами и икон — бисером. Собственно вышивка (только внимательно присмотревшись, можно увидеть, что это мельчайшие стежки, а не картина или фотография!). Точечная роспись по акриловому контуру. Вязание, изготовление кукол, томленый чай и травы на все случаи жизни, включая банный массаж…

Но вот у одного из стендов меня привлекла странная деревянная конструкция в виде небольших решетчато связанных между собой полешков. И рядом мужичок, лихо наяривающий на гармошке. Знакомлюсь. Иван Комбаров из деревни Садовка Стерлитамакского района. Рядом жена, Надежда. Именно их, садовский, ансамбль «Вастома» («Встреча») представлял один из обрядов сватовства.

— Что это у вас, Иван Семенович? — показываю на деревянную штуковину.

— А, это? Это кальцяема.

— Ага. Понятно. А это? — киваю на некое подобие рогатого обструганного посоха, перевитого лентами и колокольчиками.

— Это люляма.

— Люляма? Чудо, какая люляма! А для чего они?

— Да вы вот у руководителя нашего спросите, Николая Артамонова. Он у нас все саморучно делает, — советует гармонист, откладывая тальянку в сторону.

Николай Ефремович немногословен. Люляма — обрядовый музыкальный инструмент, отбивающий ритм. Кальцяема, она же стукалка, — тоже ударный, в чем-то родственный общеизвестному ксилофону. На стукалке играют деревянными ложками. Нет, не простыми, простые не выдержат. Из ильма, это род вяза. Или из клена, на крайний случай.

Об остальном узнаем у других членов коллектива. Что Николай Ефремович излишнего внимания не любит. Что, действительно, все делает сам. Включая рожки и дудочки. На которых сам и играет. А также играет на балалайке и еще бог знает на чем. И вообще, руководит коллективом больше 20 лет.

Удалось также выяснить, что дома они все, включая детей, говорят по-мордовски, что предки их приехали в Башкирию кто из Пензенской, кто из Нижегородской губернии и что их «Встречу» по составу трудно назвать чисто мордовской, есть и чуваши, и татары, а в детском составе имеется даже свой… азербайджанец.

— …Хорошо на гармошке играете! — говорю на прощанье Ивану Комбарову. — С детства, наверное?

— Ага, с детства… В пятьдесят лет первый раз в руки взял! Ансамблю гармонист был нужен, вот Николай Артамонович и попросил…

Эрзя, мокша и все, все, все…

Сами федоровские мордовцы, считается, прибыли в здешние места более 300 лет назад из Пензенской губернии. Исконно мордовскими в районе, кроме Федоровки, считаются деревни Верхний и Нижний Алыштан, Алешкино, Булякай и Кузьминовка. Последняя — единственный в республике населенный пункт, где компактно проживает мордовская этническая группа мокша (в отличие от других, где преобладают эрзя). И язык у них довольно прилично отличается. Там, где эрзяне скажут, например, инича (пасха), мокшане — очижи. У одних стол — столь, у других — шере…

— А что, — интересуюсь у Раисы Дашкиной, — на улицах еще можно услышать мордовскую речь? Или русский преобладает?

— У нас все есть! — не без некоторой гордости отвечает Раиса Габдулхаевна. — Русский, конечно, — межнациональный, но если башкиры в одном месте соберутся, по-башкирски говорят, если чуваши, — по-чувашски, татары — по-татарски… Ну, и без мордвы, конечно, — никуда!