Все новости
«Ветеран»
9 Апреля 2022, 13:15

Когда ангелы спускаются с небес

О чём просит Всевышнего белорецкий врач-офтальмолог

Татьяна КРУГЛОВА  Рецепт долголетия у Рашиды Ильтинбаевой один: не копить в душе негатив.
Рецепт долголетия у Рашиды Ильтинбаевой один: не копить в душе негатив.Фото:Татьяна КРУГЛОВА

«У тебя, Рашида, глаза смеются. Тебе что, всегда весело?» — сколько помнит себя Рашида Мустафовна, столько слышит она от окружающих этот вопрос. Ответа на него у нее нет. Может, бывает и невесело. Только все плохое не задерживается внутри, рассеивается, как ночной туман под лучами солнца.

Это с рождения ей достался такой дар — легко отпускать обиды и огорчения.

Первый врач в деревне

— Сейчас, конечно, когда возраст уже большой, иногда привяжется какая-нибудь беспокойная мысль и колется, как заноза, не дает уснуть. Плохо это, не надо засорять себе душу, — замечает мимоходом хозяйка, приглашая за стол пить чай.

Заслуженному врачу республики Рашиде Ильтинбаевой 81 год. Почти полвека из них она лечила жителей Белорецка и Белорецкого района. Сегодня живет в Деме, в одной из новых многоэтажек, и из окна своей однокомнатной квартиры часто смотрит на лес, начинающийся сразу за дорогой. Конечно, с белорецкими лесами его не сравнить. Самое дорогое для нее место на земле — деревня Ассы, где жили ее родители, где с детства ей знаком каждый камень. Так и мечтала с мужем, тоже врачом: вот выйдут на пенсию, вернутся в ее родные Ассы, заведут коз, пару ульев. Не получилось.

— Потому что надо было с Всевышним согласовать, а мы же о таких вещах не думали, планы строили второпях, на бегу. Вот и вышло, что сначала муж в Уфу уехал, сыну надо было помогать, потом и я вслед за ним. Уже восемь лет, как стала уфимкой. Но на лето все равно уезжаю в Ассы, для меня это свято, — говорит Рашида Мустафовна.

У себя в районе она человек известный. До сих пор многие белоречане благодарят врача Ильтинбаеву за то, что могут видеть. По специальности она офтальмолог, микрохирург, много лет заведовала офтальмологическим отделением Белорецкой ЦРБ. Но прежде чем взяться за микроскоп, успела поработать за всех врачей разом.

— После Белорецкого медучилища я вернулась в Ассы фельдшером и работала в водолечебнице, — рассказывает она о своих молодых годах. — Санатория тогда еще не было, стоял большой деревянный дом, и в нем шесть ванн — три для мужчин и три для женщин. Я перед процедурой мерила у пациентов давление и следила, чтобы дольше 15 минут они в воде не лежали.

Шел 1959 год. На зиму лечебницу закрывали, и Рашида переходила в фельдшерский пункт. На 20-летнего фельдшера, в помощниках у которой была только санитарка, ложилось сразу все — прививки, медосмотры, прием больных, раз в неделю она проверяла магазины как санитарный врач. Бегала по вызовам: и вброд через реку, и по скалам, перепрыгивая через валуны, и верхом на лошади. Вечером только соберешься лечь спать — стук в дверь. Прибегает кто-нибудь из мужиков: жена рожает! Роды в то время принимали на дому, и нередко она всю ночь стояла у постели роженицы, а утром — снова на работу.

— Больше всего я боялась пупочного сепсиса, — вспоминает доктор. — В деревенской избе какая стерильность: порвут на лоскуты старые тряпки — на, заворачивай новорожденного. Пупок зеленкой намажешь, мысленно помолишься, чтобы пронесло, — вот и вся антисептика.

Через три года Рашида стала студенткой мединститута, но все равно каждое лето работала у себя в районе фельдшером. В какой деревне пустует ФАП — туда и бросали девчонку. Пациенты уважительно величали ее по отчеству, а в Ассах и вовсе смотрели как на бога — еще бы, первый в деревне «свой» врач.

— Я для них и за стоматолога, и за гинеколога — со всеми проблемами ко мне шли. Самое страшное, ведь и аборты делала, не могла отказать, когда со слезами умоляли. Вот такой большой грех есть на моей совести, — переживает она.

Отчаянная

После окончания института молодого врача с мужем-однокурсником, получивших распределение в Альшеевский район, «украл» тогдашний главврач Белорецкой ЦРБ, знаменитый в тех краях хирург Ильяс Мулюков. Пусть, сказал, минздрав объявит мне выговор, зато у меня будут специалисты. Рашида Ильтинбаева больше десяти лет проработала в райбольнице, потом, когда район объединили с городом, перешла в медсанчасть Белорецкого металлургического комбината.

Производственных травм в те годы было много, и она с помощью магнита удаляла из глаз кусочки металла, проволоки, лечила ушибы, зашивала раны... А вскоре ее пригласили на должность заведующей глазным отделением Белорецкой ЦРБ.

Отделение получило статус межрайонного и принимало больных из всех близлежащих районов. Новая заведующая никому не отказывала, хоть в коридоре, но находила место для каждого. Понимала: человек приехал издалека и второй раз к врачу не поедет, запустит болезнь или вернется совсем без глаз.

— И так-то обращались, когда уже совсем край: с запущенными катарактами, глаукомами, или пока инородное тело в глазу не загноится. Однажды привезли маленького ребенка с торчащей из глаза шариковой ручкой. Он упал из люльки и проткнул себе ею глаз, — рассказывает Рашида Мустафовна.

Ильтинбаева позвала на помощь того самого Мулюкова, вместе они вытащили злополучную ручку, сохранили малышу глаз. Выйдя из операционной, Мулюков спросил: «Ты почему его в Уфу не отправила, вдруг бы мы не справились?».

— А я такие операции всегда старалась делать сама. Ведь пока довезешь, в глазу гнойный процесс разовьется, и его уже не спасешь. Отчаянная была! — улыбается она сейчас.

Оперировала, кстати, она всегда успешно, и к хирургу Ильтинбаевой стремились попасть даже из Караганды, сарафанное радио в таких случаях работает исправно. Слава была заслуженной: врач из далекой провинции постоянно куда-то ездила, училась у признанных светил, повышала квалификацию в Уфе, Москве, Казани, Одессе, Ташкенте. Уже перед самой пенсией появилась новая методика, которой она не знала, — склеропластика. Ей говорили: «Рашида, хватит уже тебе учиться, отдохни». Но она все равно освоила новую операцию — оказалось, ничего сложного.

Коммунисты насквозь не видят

Мужа Рашиды Мустафовны не стало совсем недавно, осенью: не пережил осложнения после ковида. Мавлет Гайнуллович 15 лет был главным врачом Белорецкой ЦРБ. Дома его почти не видели: то едет с отчетом в Уфу, то в Москве выбивает разрешение на строительство участковой больницы, то облетает район на «кукурузнике». У Рашиды Мустафовны дел не меньше, днем работает в отделении, вечером — общественная нагрузка.

— Ой, колпачили нас тогда! Мы всю жизнь строили коммунизм, ходили на лекции в университет марксизма-ленинизма, изучали материалы съездов, готовили политинформации, еще и посещаемость в журнале отмечать надо было. Недавно полезла в шкаф — грамот у меня каких только нет, бумажками кормили. А «коммунизм» — вон он, сам наступил: иди в магазин, бери без денег что душа пожелает, только карточку не забывай прикладывать, — по обыкновению шутит собеседница.

На почетном месте в комнате у нее фотографии: муж, сын, две дочки. Когда с промежутком в десять лет родилась младшая, Ленара, осуждающе гудел весь Белорецк. В те годы потолком считалось иметь двоих детей, если ты врач — то и одного за глаза хватит: образованный человек должен служить обществу, а не погружаться в обывательщину. А Ленару, когда она была на первом курсе химфака, увез в Москву знаменитый режиссер Марлен Хуциев. На творческом конкурсе выбрал ее сочинение и взял к себе на курс во ВГИК. Правда, с режиссерского факультета она потом перешла на экономический, выучилась на продюсера, сейчас работает в киноиндустрии. У старшего сына свой бизнес, средняя, Луиза, тоже врач-офтальмолог. Династия продолжается.

О родителях Рашиды Мустафовны стоит сказать отдельно. Ее отец, Мустафа Тулебаев, был директором школы в Ассах и умел все: играл на скрипке и на гармошке, всей деревне дергал зубы, даже коронки ставил. Мать как дочка муллы учиться нигде не могла, но знала три языка, свободно писала на арабском, шила как в Доме моделей — хоть фуфайку, хоть пиджак или пальто. Сколько у них было детей, Рашида Мустафовна сбивается со счета, снова загибает пальцы: шестеро умерли в младенчестве, одна из дочерей утонула в 23 года, трое живы-здоровы. Марьям-апа научила своих дочек самым заветным молитвам, говорила: читайте их про себя, насквозь коммунисты все равно не видят. Потом и внучкам передала, в четыре-пять часов утра будила их и вела на берег Инзера. Наставляла: вставать надо тогда, когда ангелы с небес спускаются, в это время проси их о чем хочешь, и они тебя услышат.

У Бога в любимчиках

По прошлому, говорит Рашида Мустафовна, она не скучает, ей нравится жить здесь и сейчас. После пятикомнатной квартиры, которая была у них в Белорецке, уборку в одной комнате и кухне делает шутя. По привычке готовит и первое, и второе, хотя живет одна. Утро начинает с полуторачасовой прогулки. Пять раз в день читает намаз.

— Может быть, гены деда-муллы проснулись, а может, просто время подошло, молитва душе спокойствие дает, — поясняет она. — У меня в отделении старшая сестра была, Раиса Сергеевна, она из Узяна, тоже верующая. Мы с ней всегда перезваниваемся. Она говорит: мы с тобой у Бога в любимчиках — дожили до таких лет, своими ногами ходим, рассудок сохранили. Это свыше нам такая милость дана.

Рашида Мустафовна и правда до сих пор обходится без очков. С удовольствием читает художественную литературу, ходит на концерты, летом возится в огороде. Говорит: вышла на пенсию — можно теперь подумать и о себе.

— Видите, как небо к весне наливается синевой, — подводит она меня к окну. — А ведь в молодости все это проходило мимо меня, некогда было даже голову поднять. Теперь, как приеду в Ассы, сразу иду туда, где мы раньше косили, стога ставили. Сколько наслаждения получаешь просто от того, что видишь эту неописуемую красоту. Я сейчас у Бога одного прошу — здоровья и мира. Чтобы подольше пожить на белом свете.

Автор:Татьяна КРУГЛОВА
Читайте нас: