Речной маршрут

Вода обладает той же магией, что и огонь. Можно бесконечно смотреть на ее течение. Заворожит любого. Особенно красивы рассветы и закаты на реке. Недаром многие художники выезжали на пленэр на берег. Левитан, к примеру, даже на три лета на Волгу — «в поисках источника сильных впечатлений». А с чем можно сравнить чувство необъяснимого родства с пассажирами судна, проходящего мимо, которым изо всех сил машешь руками, и восторг от ответных приветствий?

И уж если посчастливилось провести все детство на реке, то о земных профессиях можно забыть. Вот и у шустрого веснушчатого пацаненка Саши Шишкина, жителя небольшого старинного городка Усолье в Пермской области, можно было не спрашивать, кем он станет, когда вырастет. Речником! Названия судов он чуть ли не с рождения угадывал по гудкам. Отец — шкипер, Василий Иванович, и мать — матрос, Мария Ивановна, всю навигацию трудились на барже в Камском пароходстве.

С ними находились и дети. Саша — самый младший, пятый, родился в мае 1936-го.

Первая зарплата в 14 лет

Когда началась война, его отцу как стратегически важному работнику дали бронь. На деревянной барже он сплавлял лес в воинские части. Случалось, над ними пролетали вражеские самолеты. Зимовала семья там, где прихватывал лед. Если не могли снять квартиру, копали землянку, куда переносили свои вещи. Еще не высохли слезы по дочери Зине, которая в 10 лет умерла от сыпного тифа, как пришла новая беда. Старшего сына-тезку Василия в 1942-м, едва исполнилось 18, призвали на фронт, откуда он уже не вернулся. Был убит в боях за освобождение Польши. «Ваш сын, сержант тов. Шишкин Василий Васильевич, уроженец Ворошиловского района в бою за социалистическую Родину верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, погиб 21 января 1945 г. Похоронен с отданием воинских почестей в Краков. воеводстве, р-н Зоверенца, селении Уейсца южная», — читаю почти размытые временем строчки. С этим извещением из комиссариата родители оформили пенсию за сына-героя.

Сыновья Николай, Михаил и Александр, как и родители, связали свою жизнь с рекой, стали шкиперами. Их имена вошли в книгу «На волне памяти» об истории Бельского бассейна с 1918 года, написанную бывшим начальником Бельского речного пароходства Владимиром Худяковым на основе воспоминаний речников-ветеранов.

Окончив начальные классы, Саша по сути перебрался жить на баржу отца, которую в 1949 году передали Бельскому пароходству. Так Шишкины переехали в уфимский Затон. «В 14 лет с письменного согласия родителей я был оформлен помощником шкипера. И зарплату получал», — с гордостью вспоминает дитя войны. В армию его призвали в 1955 году в ГДР, в Дрезден. Был наводчиком миномета, охранял свою воинскую часть. За три года службы завершил семилетнее образование.

«После армии отучился на полугодичных курсах, стал работать шкипером. Три года перед навигацией проходил дополнительный инструктаж», — говорит он о своей профподготовке.

За аварию рассчитался виновный

Работа шкипера заключалась в доставке в сохранности грузов и требовала большой внимательности как при оформлении документов, так и при его погрузке-разгрузке. Случаи бывали разные. На хлебной барже Шишкина по Белой, Каме, Волге и Дону возили не только муку, пшеницу и рожь. Грузили в трюмы и арбузы, помидоры, овес в мешках и россыпью, павловские изделия, промышленные товары и даже водку. Ответственность была большая.

На речфлоте порядок такой: кто судно ведет, тот за все и отвечает. Где-то в конце 70-х баржа Шишкина, груженная сахаром, по вине теплохода, который тащил ее, наскочила на земснаряд. От удара часть борта с трюмом снесло, и груз посыпался в воду. В один миг ушли на дно 50 мешков. «Сахар тогда был дешевый, 78 копеек за кило, капитан теплохода возместил все убытки и судно восстановил за свой счет», — уточняет ветеран.

Весной 1962 года Александра перевели на баржу брата Николая. Оступившись, тот упал в воду и, попав под лопасти парохода, погиб. Ему было всего 40 лет. «Отец тоже не раз тонул, однажды провалился под лед, на счастье рядом оказался капитан теплохода «Хасан» — не растерялся, сломал лед и вытащил его», — вспоминает дочь Елена.

На все руки мастер

Александр Васильевич зимой трудился на судоремонтном заводе, в совершенстве овладел профессией токаря. Знал, как и что починить на любом судне.

В 1972 году внес рацпредложение по усовершенствованию якорного устройства: вместо стальных втулок брашпиля (механизма для поднятия якоря) он выточил на токарном станке более прочные и долговечные втулки из бронзы и латуни. У него есть патент на изобретение. Сейчас, правда, эти втулки изготавливают из других современных материалов, рассказывает Елена, хорошо владеющая речной терминологией. От нее я узнала, что кнехты — это металлические тумбы для крепления тросов. Подать чалку означало подать трос. Это неудивительно, ведь они с сестренкой Лидой все летние каникулы проводили на реке. Отец смастерил лодку, прикрепил к ней мотор и при любой возможности рыбачил с ними, ходили в лес за грибами и ягодами. Потому дочери с детства хорошо разбираются в грибах, и рыбалка для них — дело привычное.

Хранилась лодка на барже. «Самое нелюбимое занятие было у нас — открытие и закрытие навигации. На баржу перебирались со всеми вещами, и обратно приходилось все нести на руках», — говорит Елена.

«Красивая была, сразу понравилась»

Так вспоминает Александр Васильевич первую встречу с будущей женой, черноглазой, стройной Валентиной, которую прислали к нему на баржу матросом. Они были ровесниками. В 18 лет девушка приехала в Уфу из Караидельского района.

Отец погиб на фронте. Из четверых детей у мамы остались двое, за работу в голодной деревне начисляли трудодни, и она отпустила старшую дочь в Уфу. Валентина с Александром прожили почти 60 лет, работали до самой пенсии вместе, вырастили двух дочерей.

При пароходстве работал интернат для детей речников, уходивших в длительные рейсы. Лена окончила в нем два класса. Очень скучала по родителям и ждала лета. «А потом бабушка, продав дом в деревне, перебралась к нам. И в интернат меня уже не отправляли», — вспоминает старшая дочь. Она помнит, как к ним подплывали отдыхающие и удивлялись, что на барже живут люди. Хотя башкирские баржи были менее комфортны, чем, к примеру, «румынки», на которых Александр Васильевич поработал в свое время и где было аж три удобные каюты, кухня и душ, но порядок везде поддерживался. Среди наград шкипера Шишкина есть Почетная грамота от 1990 года экипажу «БХ-4074» за содержание судна в отличном техническом состоянии в течение трех навигаций подряд.

Спасительное хобби

На пенсию наш ветеран вышел в 2000 году. К тому времени шкиперы на баржах стали не нужны, баржами стали управлять судна-толкачи. На душе Александра Васильевича поначалу скребли кошки. Елена вспоминает: «Сядет, бывало, у окна и смотрит вдаль, тоскует по реке». Лет десять подрабатывал где придется. Отрадой стало давнее хобби — моделирование. В дело шло все, что было в доме, или находил на улице. Одна комната в «трешке» превратилась в кладовку. В коробках и на столе лежали кусочки пластика, дерева, стекла, краски, инструменты: стамески, долото, лобзики, молоточки разные. Супруга ворчала на «рабочий» беспорядок, но у Александра все так здорово получалось! Глядя на фотографии, вспоминая мельчайшие детали, он мастерил мини-копии барж, самоходок, овощевозов и даже военного судна. Модели пассажирского парохода «Советский полярник», скоростной ракеты на подводных крыльях, буксирного парохода-колесника «Барнаул», баржи «БХ-4074» — многое передал он в музей пароходства. Оставил себе на память лишь военный корабль «Петр Великий».

Краток речной маршрут, поет Олег Митяев. Но не для Александра Шишкина. Более полувека отработал он на речном транспорте, прошел тысячи километров рек Башкирии и страны. С удовольствием вспоминает о годах, прожитых с любимой Валентиной, которую, к сожалению, недавно похоронил. Если б снова начать, иной супруги и профессии не искал бы. Елена признается, что, бывая в Затоне, он не мог смотреть без слез на кладбище ржавых судов возле судоремонтного завода.

Все ему кажется, что их еще можно отремонтировать.

г. Уфа.

Фото Алексея ПАТЛАХА.