Не остаться у разбитого окна

Криминалисты мирового значения утверждают, что успешная борьба с такой «мелочью», как хулиганство и вандализм, способна снизить общий уровень преступности. Их вывод называется «Теория разбитых окон». По мнению авторов, если вовремя не заменить одно разбитое стекло, то вскоре во всем здании не останется ни одного целого.

Как считает гость нашей редакции, начальник отдела по раскрытию преступлений против личности Управления уголовного розыска МВД по РБ, полковник полиции Руслан ШАГАПОВ, теория реально работает. Беседа состоялась накануне профессионального праздника стражей порядка.

Даркнет держит ответ

— Руслан Хабибьянович, расскажите о сегодняшней криминальной ситуации.

— В сравнении с прошлым годом количество зарегистрированных убийств и тяжелых преступлений пока меньше. Это мы наблюдаем уже лет пять, и тенденция связана с тем, что закон становится сильнее. А чем он сильнее, тем слабее преступность. Почему девяностые годы мы называем лихими? Тогда законы практически не работали, все творили, что хотели. Сегодня мы видим теорию разбитых окон в действии.

В республике за последние годы все резонансные преступления, в том числе и заказные убийства, раскрываются. И это влияет на человека, он задумывается о последствиях, прежде чем преступить черту. В результате решает отказаться от преступного замысла. То есть мы его гасим в зародыше и не даем «разбивать окна».

Основную статистику, 95 процентов, дают бытовые преступления. Остальные происходят на почве личной неприязни, коммерческих интересов и так далее. В сравнении с общим числом преступлений на наш отдел приходится незначительная доля. Просто они резонансные.

— Появились какие-то новые злодеяния, с которыми вам прежде не приходилось сталкиваться?

— Есть одна тенденция, которая до нашей республики пока еще не дошла, но начала распространяться в нескольких других крупных городах — это заказные преступления через даркнет («теневой» интернет, который скрыт для общего доступа). Заказчик размещает в этой сети объявление на устранение человека. Исполнитель с ним списывается, через закладку получает предоплату, после выполнения заказа таким же образом забирает остальную сумму. Никаких контактов киллера с заказчиком. Тем не менее, и такие преступления раскрываются. Главное управление уголовного розыска России раскрыло резонансное убийство следователя Московской области, которая вела таможенные дела, в том числе по контрабанде. Подозреваемый, находясь под подпиской, через даркнет заказал ее убийство.

Поэтому техническому оснащению ведомство уделяет большое внимание. Кроме того, очень помогают видеокамеры, которых становится все больше на наших улицах. По ним можно отследить злоумышленника по всему городу. Хорошо бы еще, как у москвичей, установить видеотехнику с опцией распознавания лиц, которая бы работала централизованно, через систему «Безопасный город». Конечно, для этого понадобятся серьезные бюджетные вливания, эти камеры, в отличие от систем видеофиксации на автодорогах, дохода не приносят. Но они необходимы для обеспечения общественной безопасности и раскрытия преступлений по горячим следам.

Сериалы и серии

— Ваш отдел в обиходе называют убойным. Как вы относитесь к такому определению?

— Это пошло с сериалов в 90-х годах. Полное название нашего отдела простому человеку ни о чем не скажет, а скажи «убойный отдел» — сразу все понятно. В свое время эти сериалы сформировали положительный имидж наших коллег в обществе. Так что название у нас вызывает только позитив.

— Вы упомянули сериалы. Что там правда, а что вымысел, как на самом деле идет работа над раскрытием преступлений и какие именно дела в вашем ведении?

— Создатели сериалов «Убойная сила» и «Улицы разбитых фонарей» впервые после советского кино попытались показать нашу деятельность изнутри. Но за кадром остался огромный объем работы. На самом деле у потерпевшего в записной книжке или телефоне тысячи адресов и фамилий, все их необходимо обойти и опросить. Вы не представляете, насколько это кропотливый процесс. Редко когда повезет и попадется нужный отпечаток пальца, вещдок или свидетель. Десятки сотрудников днями и ночами собирают по крупицам необходимую информацию, чтобы найти зацепку и раскрыть преступление.

Наш отдел занимается раскрытием убийств, тяжких телесных повреждений, изнасилований и насильственных действий сексуального характера. К счастью, в последние годы маньяков тоже меньше стало, поскольку у нас нет нераскрытых преступлений такого рода.

Проблема с маньяками — беда информационного пространства, которое муссирует и разгоняет эту тему. В советские времена о подобных преступлениях сообщать в СМИ, как это делается сейчас, категорически запрещалось. Соответственно, и уровень сексуальных нападений был сравнительно небольшим.

Люди с психическими отклонениями очень восприимчивы к информационному воздействию. В интернете чего только не публикуется, по телеканалам транслируются передачи сомнительного свойства. Скорее всего, иногда им тоже хочется, чтобы их показали по телевизору, о них заговорили в соцсетях. И мы уже знаем: после резонансного преступления возможна серия.

К примеру, после Валеткина (педофил, убивший в Уфе одиннадцатилетнюю Виолетту Токарчук. — Авт.) было несколько похожих нападений, правда, не такой тяжести. Все они раскрыты.

Странная история

— Самые сложные преступления — это какие?

— Убийства, совершенные в условиях неочевидности, и заказные. Даже несчастный случай подразумевает тщательную проверку: вскрытие, экспертизы, опрос ближайшего окружения, мотив и так далее. Помните, наверное, резонансную историю, когда женщина убила дочь и выбросилась с 22-го этажа. Все указывало на убийство и суицид. Тем не менее, были опрошены вахтеры, хозяйка квартиры, родственники потерпевшей, отсмотрены и проанализированы видеозаписи с камер. Дело заслушивалось в Следственном комитете. Были проработаны все возможные версии трагедии.

Для обывателя история, возможно, и выглядит странной. Женщина была уверена, что ее дочь неизлечимо больна. Она не верила диагнозу «гастрит» и никого не хотела слушать, в том числе врачей. Ей казалось, что все вокруг сговорились и желают зла. Поэтому забрала дочь и уехала из своего города в Уфу. На последние деньги они сняли недешевые апартаменты и обследовались в дорогой частной клинике. Но когда и там подтвердили диагноз участкового педиатра, женщина не выдержала.

Расследование этого дела завершено. Следком также подготовил по результатам проверки свой пресс-релиз: мать убила дочь и покончила с собой. Иных лиц они также полностью исключили. Мотив — чрезмерная опека: матери казалось, что дочь мучается, и она решила избавить ее от страданий.

Никакой налички!

— Общественный резонанс на вас давит?

— Наоборот, подстегивает. Например, когда произошло убийство столетнего ветерана Великой Отечественной войны Ивана Несмеянова в Кигинском районе, мы постарались сделать все, чтобы как можно быстрее установить и задержать преступников.

— Как защитить пожилых людей от таких отморозков, что бы вы посоветовали?

— Почему нападают на немощных стариков? Легкая добыча. Отморозки знают, что не получат отпор. И на Ивана Несмеянова напали по той же причине: он был беззащитен, а самое главное — ходили слухи, что у него дома хранится крупная сумма денег. Этих преступников объединяет цинизм: ветераны, инвалиды, те, кому за восемьдесят, получают повышенные пенсии. Вот два основных мотива.

Большинству пенсионеров, особенно в сельской местности, пенсию приносят почтальоны. Причем всем известно, кому и сколько. Совет могу дать один, особенно для одиноких — пенсию получать на банковский счет. Снять необходимую сумму на повседневные траты не проблема. И чтобы все вокруг знали, что дома нет налички. Самая главная защита — отсутствие денег, тогда старики не будут представлять интерес для грабителей.

— Какие нераскрытые дела до сих пор у вас в работе?

— В составе отдела есть группа по раскрытию преступлений прошлых лет, которым уделяется большое внимание. Недавно удалось раскрыть убийство семьи Утяшевых, которое произошло в 1996 году в Салавате. Преступники, убегая, стреляли в сотрудников вневедомственной охраны. В Сибае раскрыли убийство ребенка 15-летней давности.

Кроме того, ежегодно мы собираем все дела по республике. И продолжаем работу уже централизованно. В этом году нам удалось раскрыть около 20 резонансных убийств прошлых лет. Так что работа в этом направлении идет, хотя, может, не так быстро, как хотелось бы.

— Где вы находите профессионалов, сами воспитываете или жизнь предлагает?

— Преступления, которыми мы занимаемся, самые тяжкие и резонансные и отличаются тем, что здесь невозможно возместить ущерб. Поэтому к нам набирают самых опытных сотрудников со всей республики. Наш коллектив ценят, уважают и делают все, чтобы сохранить костяк отдела. Первого ноября исполнилось ровно 29 лет, как я пришел служить в органы внутренних дел.

— Не устали от темной стороны жизни, с которой вам приходится сталкиваться ежедневно?

— Еще девять лет назад я мог уйти на пенсию. Мне нравится, что от моей работы есть реальная польза. За годы службы мы научились не давать волю эмоциям. Ведь чтобы решать сложные задачи, нужен холодный разум.

ОВД вместо ВДВ

— Зачем вы пошли работать в правоохранительные органы и кто ваши родители?

— В 1993 году, получив аттестат зрелости, я собирался служить в армии десантником — у меня был 3-й спортивный разряд по парашютному спорту. Во время прохождения медкомиссии военком мне сказал, что в милиции не хватает сотрудников, и порекомендовал попробовать свои силы там. В результате вместо воздушно-десантных войск я пошел служить в органы внутренних дел.

Отец у меня рабочий, мать и сестра — служащие. Родителям пришлось принять мой выбор, хотя поначалу беспокоились за меня: на дворе лихие девяностые. Но потом папа сказал: «Сынок, раз выбрал такую профессию — работай достойно». И желания уйти из органов у меня никогда не возникало.

— Чем отличаются новички от ваших сверстников, кроме отсутствия опыта?

— Мировоззрением. Я был октябренком, пионером, комсомольцем, и на всех этих уровнях меня учили любить Родину. То есть самопожертвованию: сам умирай, а друга выручай. Мы выросли на примерах Алексея Маресьева и Зои Космодемьянской, нашими любимыми литературными героями были Павка Корчагин и Люба Шевцова. Я считаю, что меня правильно воспитали и родители, и школа.

В девяностые нашу систему образования и воспитания разрушили. И такие понятия, как человеколюбие, взаимовыручка, бескорыстие и патриотизм, оказались растоптаны. Уважаемыми людьми стали те, кого мы только вчера презирали.

Сегодняшнее молодое поколение прагматики, а мы патриоты.

И я не согласен с утверждением, что они умнее. Просто технически более подкованы. Сегодня люди в шахматы не играют, книг не читают, письменно мысль изложить не могут. Так что относительно уровня интеллекта поколений можно и поспорить.

— Что бы вы пожелали самому себе и коллегам?

— У нас в отделе работают 19 сотрудников (в прежние годы было 65 человек), но ничего, справляемся. Главное, чтобы коллега был в душе опер: болеющий за работу, азартный, быстрый на подъем, умеющий общаться с людьми. Иногда разговорить свидетеля — дорогого стоит. Так что желаю нам всем оперской удачи в раскрытии тяжелых преступлений и надежных товарищей.