Остаться человеком

— В нашей недавней практике было два случая, когда мы представляли сторону потерпевшего. Речь идет о дорожно-транспортных происшествиях со смертельным исходом, — вспоминает адвокат Зарина Рахматуллина.

— В каждом из них виновник аварии не нашел ничего лучшего, чем уйти в глухую оборону: я ни в чем не виновен — и точка.

Первое ДТП произошло в июле прошлого года. Житель Челябинской области Н., который передвигался на своем автомобиле по трассе М-5, остановился у родника, чтобы набрать воды. Когда он шагал к источнику по «зебре», остановились все машины. Все, кроме одной — кроссовера «Мицубиси» под управлением М. Удар был такой силы, что Н. отлетел на 22 метра от места столкновения. Выбежавшие из своих автомобилей люди уже ничем не могли ему помочь — он скончался на месте происшествия.

— Свидетели утверждали, что виновник ДТП даже не пытался затормозить. Это подтвердил и внимательный осмотр места ДТП — на асфальте не было следов торможения, — продолжает Рахматуллина. — Хотя не увидеть человека, переходившего дорогу, было просто невозможно: день стоял ясный, видимость составляла многие сотни метров.

В свою очередь, М. упорно держался своей версии: «Скорость не превышал, тормозить начал вовремя». Правда, чуть позже внес коррективы в свои показания: «Не тормозил что есть силы потому, что боялся получить удар от автомобиля, который ехал в опасной близости позади меня». А затем и вовсе запутался в них: то соглашался, что ехал со скоростью около 80 километров в час, спустя время утверждал, что стрелка спидометра не превышала 60-километровой отметки. То полностью признавал свою вину, то заявлял, что он ни в чем не виновен.

У погибшего остались жена и их 14-летний сын. Подросток был настолько потрясен случившимся, что ему пришлось обращаться за помощью к психологам. Казалось бы — вина водителя «Мицубиси» очевидна, и он должен сделать все от него зависящее, чтобы минимизировать последствия случившегося. Однако он был искренне убежден: максимум, что ему грозит, — условный срок.

— Подобные уголовные дела предусматривают их прекращение за примирением сторон, — поясняет адвокат. — Но такой вариант возможен, если обвиняемый признал свою вину, искренне раскаивается и возмещает моральный вред потерпевшему либо его представителям. В этом случае они обращаются в суд с ходатайством, чтобы его не лишали свободы. Здесь, как мы видим, этого не произошло. В итоге М. был вынесен приговор — четыре года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении. В течение трех лет ему запрещено занимать должности, связанные с управлением транспортным средством. Кроме того, М. обязали выплатить супруге и сыну погибшего 900 тысяч рублей морального вреда и оплатить его погребение.

Второе дело, которое попало к нам спустя месяц после первого, мало чем от него отличалось. Предыстория такова. Минивэн «Пежо» под управлением Г. ехал по одной из улиц Нефтекамска. Совершая на перекрестке левый поворот, Г. не пропустил питбайк, двигавшийся ему навстречу. В результате столкновения водитель мотоцикла — 25-летний И. — с тяжелыми травмами был доставлен в больницу.

Несколько дней молодой мужчина не выходил из комы. Его родители в это время обзванивали лучших медиков страны, друзья И. открыли счет, на который сердобольные сограждане перечисляли средства на его лечение. Спустя неделю маме пострадавшего позвонили врачи из Санкт-Петербурга: «Вылетаем — ждите». Казалось бы, появилась надежда. Но через полчаса раздался звонок из местной больницы: «Мы сделали все, что могли. Примите наши соболезнования…»

Все это время виновник аварии пытался доказать, что он не виноват. И во всеуслышание заявлял: «За такое правонарушение меня все равно не посадят. Так чего мне напрасно волноваться?»

— Водитель «Пежо» имеет 20-летний стаж вождения. Погода была ясной, асфальт — ровным, он видел двигавшийся навстречу мотоцикл и мог избежать стол­кновения. Но, как видно из записи камер слежения, даже не пытался этого сделать, — комментирует ситуацию Рахматуллина. — Более того, даже после ДТП его автомобиль продолжил движение. Справедливости ради нужно отметить, что супруга виновника ДТП перечислила на вышеупомянутый счет 105 тысяч рублей. А позднее, на суде, заявила, что помогла семье И. финансово. Но счет был обезличенным, и, по словам родителей погибшего, они даже не поняли, откуда пришли деньги. Тем более что их тогда перечисляли многие неравнодушные граждане.

— Я бы сам отдал 10 миллионов рублей, лишь бы вы вернули мне сына! — в сердцах бросил виновнику аварии отец погибшего. На что услышал циничное: «Это откуда же у вас такие деньги?»

Свою вину Г. признал только много месяцев спустя, да и то лишь под тяжестью неопровержимых доказательств. Месяц назад ему был вынесен приговор — 3,5 года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении. Вопрос о возмещении морального вреда пока остается открытым. Родители И., возмущенные поведением виновника, требуют с него в качестве возмещения морального вреда два миллиона рублей. Это дело будет рассматриваться в суде в гражданско-правовом порядке.

— Здесь важно напомнить, что задача всех участников процесса состоит не в том, чтобы посадить обвиняемого. Главная цель — торжество правосудия, — подводит итог Рахматуллина. — И в том, и в другом случае можно было бы минимизировать наказание. Когда в ДТП погибает человек, его родственники испытывают сильнейшие душевные муки. И в такие мгновения их мало интересует финансовая сторона вопроса. Искреннее раскаяние, желание хоть как-то смягчить последствия случившегося не исправят ситуацию, но позволят растопить лед между двумя сторонами. И найти компромиссное решение. В этих двух случаях этого, увы, не произошло.