Девяностые. Кошмар на затонских улицах

Начали работу с речного училища. Выяснилось, что ребята до конца занятий были на лекциях и семинарах. Панин и Иванова уточнили время окончания уроков и направились по возможному пути курсантов домой. Они установили, что вечером на остановке общественного транспорта «РЭБОР» произошла потасовка между подростками. Нашли нескольких свидетелей драки, но они не смогли точно сказать, кто спровоцировал конфликт.

В дальнейшем недалеко от судоремонтного завода обнаружили тетрадь и шарф, принадлежащие курсантам, а также следы на заборе, через который явно кто-то перелезал. Прочесывая местность, Панин и Иванова все ближе подходили к старице реки Белой, куда ставили на ремонт суда и где они после навигации зимой парковались.

На берегу стояла большая баржа под названием «Уралец», ее утилизировали на металлолом. Вокруг сильно лаяли собаки, и Панин заметил, что это не к добру. Поднявшись на палубу, они начали осматривать отсеки. Дойдя почти до конца баржи, Панин заглянул в иллюминатор одного из трюмов и увидел тела полураздетых курсантов. Последняя надежда, что подростки живы, в мгновение исчезла...

Валерий Васильевич немедленно проинформировал дежурную часть Ленинского РОВД. Мне поступила команда срочно собрать весь личный состав уголовного розыска и выехать с ними в Затон для проведения необходимых оперативно-разыскных мероприятий. Информация о случившемся была доложена руководству МВД республики и УВД города Уфы.

На место происшествия прибыли прокурор РБ Владимир Кадонцев, его первый заместитель Флорид Байков, министр внутренних дел республики Анас Хасанов, его первый заместитель Рауль Файрузов, руководители УВД города Уфы Ильфар Таюпов и Искандар Киекбаев, другие ответственные работники.

Нашему взору предстала страшная картина: на затопленном дне друг на друге лежали тела юношей. Им были нанесены множественные ножевые ранения. В расследовании убийства участвовали самые опытные следователи прокуратуры республики и города.

Все распределились на оперативно-поисковые группы по отработке отдельных версий. Я был в группе заместителя прокурора Ленинского района столицы Александра Евстафьева.

Ближе к вечеру мы располагали некоторыми данными о той самой драке на остановке и ее участниках. К примеру, что ее зачинщики-подростки были одеты в телогрейки.

Известие об убийстве трех курсантов в считаные часы разлетелось по всему микрорайону речников. Об этом происшествии там уже знали все от мала до велика.

При первоначальных мероприятиях Паниным и Ивановой была установлена женщина – некая Шайхутдинова (фамилия изменена), которая нашла шарф. Проанализировав беседу с ней, я понял, что она проходила с сыном около остановки «РЭБОР», когда там была потасовка. Ее отпрыск был мне известен – его буквально за две недели до этого происшествия доставили в отдел, за ним приходила мать и я с ними обоими беседовал.

Утром мы с прокурором Евстафьевым снова поехали в Затон. От беседы с Андреем зависело многое: как с ним найдем контакт, такой будет и результат. Двери нам открыла его мать, сказала, что сын спит. Парня разбудили, он быстро привел себя в порядок и пошел с нами.

По пути я предложил Евстафьеву идти в общественный пункт охраны порядка. Там разговор со свидетелем поначалу не клеился. Он прекрасно знал зачинщиков драки. Мне уже было известно, что, проходя мимо ребят, он поздоровался — кивнул им головой.

Однако Андрей не шел на контакт, высказывал обиду, мол, с ним две недели назад грубо разговаривал оперуполномоченный. Я же его убеждал, что в жизни все бывает…

Едва у нас наладился разговор, как в «опорку» стали подтягиваться коллеги. Один, второй, третий, в том числе начальство. Я доложил о происходящем, и они тоже стали разговаривать с Андреем. Даю знак Евстафьеву, чтобы он со свидетелем перешел в другой кабинет. Не тут-то было. Приехал начальник уголовного розыска УВД Уфы Виталий Мартынов, затем начальник городского управления милиции Ильфар Таюпов.

Мартынов подозвал меня и поинтересовался ситуацией. Я сказал, что разговариваем с парнишкой, который должен знать преступника. Виталий Васильевич сказал: «Давай, Марат, я сам с ним поговорю, а то здесь слишком много сотрудников». Он усадил Андрея в свою машину и уехал буквально на пятнадцать минут. Я ждал его возвращения, зная, что сейчас должен быть результат.

Когда Виталий Васильевич подъехал к «опорке», то сказал, чтобы мы больше парня не обижали и отпустил его. Мне сообщил, что все в порядке, поедем задерживать. Сел за руль, рядом с ним Киекбаев, в то время заместитель начальника УВД Уфы по оперативной работе, а я сзади. Предупредить прокурора Евстафьева, что мы едем на задержание, я уже не успел. В машине Мартынов спросил, знаю ли я человека по кличке Саид. Я ответил, что это — Альберт Саитгареев, состоит на учете и проживает в поселке.

Мартынов очень торопился — «поймал» одну яму, другую... Мы прекрасно понимали его нетерпение. В нас самих с каждой минутой рос азарт сыщика: скорее задержать и изобличить преступника. За нами на автомашине «Волга» со своим водителем ехал начальник городского управления милиции Ильфар Таюпов. В моей милицейской биографии это был один из первых случаев участия высокопоставленных руководителей в задержании преступников.

Подъехав к частному дому в поселке, где жил Саитгареев, мы сразу ринулись внутрь. Перед нами стоял здоровый юноша и чистил пылесосом ковер на полу. С первого взгляда и не подумаешь, что перед тобой жестокий убийца.

Усадив парня в машину, мы поехали в УВД города. Поначалу задержанный все отрицал. Шел поединок сыщиков с подозреваемым. В итоге Саитгареев понял, что деваться некуда и начал давать показания, назвал подельников. Мы с Мартыновым поспешили на улицу Степана Халтурина, где задержали второго соучастника убийства. Чуть позже задержали и третьего.

Вся троица оказалась учащимися старших курсов ГПТУ-70, расположенного на улице Чернышевского в Уфе. В день убийства они ездили в пригородный совхоз на уборку картофеля, где употребляли спиртные напитки. Впоследствии, оказавшись на остановке «РЭБОР», спровоцировали драку с первокурсниками речного училища и увели их к барже. Там отморозки вначале изнасиловали курсантов, а затем убили. Организатором преступления был физически сильный Саитгареев. Главарь отличался особой дерзостью, хотя ему было всего семнадцать лет.

О раскрытии убийства Таюпов в нашем присутствии доложил вышестоящим инстанциям. Так в течение двух суток было раскрыто одно из самых, по тем временам, жестоких и дерзких преступлений, совершенных несовершеннолетними.

Расследование обстоятельств убийства проводилось под руководством старшего следователя прокуратуры Уфы Владимира Карина. Буквально на второй день после их задержания мы узнали, что Альбертом Саитгареевым в Затоне было совершено еще одно убийство, которое осталось без внимания милиции и прокуратуры. Мартынов нам с Паниным поставил задачу поработать в данном направлении.

Выяснилось, что в сентябре на улице Камской случился пожар, в котором погиб человек. Ранее он проживал в Затоне, но, когда женился, уехал на Украину. То, что этот мужчина приехал продать дом и машину, стало известно Саитгарееву.

Вечером Альберт со своими знакомыми Сафроновым и Сергеевым пришли к дому, убедились, что хозяин один, вошли и потребовали деньги. Получив отказ незваные гости принялись избивать хозяина. Саитгареев нашел в доме топор и нанес хозяину несколько ударов. Денег злоумышленники не нашли и собрались уходить, однако Саитгареев увидел, что мужчина подает признаки жизни. Он вернулся, топором добил жертву и поджег дом.

На пожарище выезжала следственно-оперативная группа Ленинского РОВД Уфы. Тогда решили, что несчастье произошло из-за неосторожного обращения с огнем. На самом деле сотрудникам милиции и прокуратуры, видимо, не хватило усердия установить криминальный характер случившегося.

При опросе соседей мы выяснили, что они вечером слышали крики, а приехавшая на похороны с Украины жена погибшего нашла под диваном мужскую сорочку с бурыми пятнами, похожими на кровь. Об этом она сообщила родственникам мужа.

Было принято решение об эксгумации тела. По телефону мы связались с женой погибшего. Она пояснила, что когда обнаружила сорочку мужа, то упаковала ее в пакет и выкинула около дороги, ведущей в Затон.

Для нас обнаружение этого пакета имело огромное значение. Мы с Евстафьевым вдоль дороги обшарили все кусты и березы. Наконец, после долгих и упорных поисков пакет был найден. Экспертиза показала, что это кровь убитого.

Мы определили круг подозреваемых и провели их задержание. Занимаясь с Сафроновым, я выяснил, что он проживал с матерью, работал грузчиком на одном из предприятий, был намного старше Саитгареева, но попал под его влияние.

Под тяжестью улик и собранных доказательств преступники признались в преступлении. Общественный резонанс в Уфе был огромным. Микрорайон Затон буквально бурлил рассказами о группе Саитгареева и их злодеяниях.

Старшим следователем прокуратуры Уфы Владимиром Кариным дело было закончено и направлено в Верховный суд РБ. Мы, сотрудники милиции, прекрасно понимали, что Саитгареев не получит больше десяти лет лишения свободы, хотя и жители Затона, и руководство Бельского речного пароходства обращались с письмом к президенту СССР о более суровом наказании преступников.

Узнав о соучастии сына в убийстве, не выдержала позора мать Сафронова. Оставив предсмертную записку, она бросилась в реку Белая. Ее тело так и не нашли...

За активное участие в раскрытии этих убийств приказом министра внутренних дел СССР я был награжден нагрудным знаком «За отличную службу в МВД».

Вспоминая прошлое, мы понимаем, что это было наше время. Со старших по службе мы брали пример, учились работать, дорожили их доверием, старались выполнить возложенный на нас служебный долг.