Успешный учитель — успешный ученик

Абсолютным победителем конкурса «Учитель года Башкортостана-2016» стал Сергей Переверзев, преподаватель истории уфимской школы № 159. Молодой, обаятельный, харизматичный. И похожий скорее либо на переполненного творческими идеями сценариста из мультфильма «Фильм, фильм, фильм», — правда, не такого замученного, либо на начинающего режиссера, хлопотливо собирающего под свое крыло группу столь же креативных единомышленников, либо на артиста, полностью погруженного в волшебный мир сцены. Впрочем, считает Сергей, учитель — он и актер, и режиссер, да и сценарист тоже.

О «гадком утёнке» и свободе выбора

— Учитель-мужчина в нынешней школе, к сожалению, большая редкость. Как же вы дошли до жизни такой?

— Я, наверное, на подсознательном уровне еще с детства чувствовал: быть мне педагогом. Мне нравилось собирать вокруг себя друзей-товарищей, как-то организовывать их. Мама покупала много детских книг, с ними я ходил по двору, за мной устремлялась толпа, мы садились в круг и читали. Особым успехом пользовались «Страшилки» Эдуарда Успенского.

Лидерские способности столь же успешно проявились и в нашей благовещенской школе. Учительница даже оставляла на меня класс. Хотя сначала я был несколько забитым. А вот когда втянулся в разные мероприятия, занялся вокалом, начал вести школьные концерты, у «гадкого утенка» постепенно стала «вытягиваться шея».

Наверное, у каждого есть человек судьбы. Для меня им стала учительница истории Людмила Путилова. Она и сказала: «Сережа, иди в педагогический». Самого-то тогда мотало из стороны в сторону: я хотел быть и юристом, и актером, и режиссером.

— В принципе творческий момент присутствует и в преподавательском труде. А родители не возражали?

— Я горд тем, что у меня очень демократичные родители. Они никогда ничего мне не запрещали, но если мой выбор был нехорош, приводил к каким-либо нежелательным последствиям, они очень строго с меня спрашивали. Так что я по десять раз анализировал ситуацию, прежде чем воспользоваться этой свободой выбора. Так делаю и до сих пор.

— А кто ваши родители?

— Мама — продавец, папа — электрик. И философы по сути.

Страна с непредсказуемым прошлым

— История, на мой взгляд, один из самых трудных предметов. Дважды два всегда будет четыре, а историю наши веселые ученые как только не перекраивают. Особенно, наверное, историю России. Не зря же известный сатирик сказал: «Россия — это страна с непредсказуемым прошлым».

— Сегодня, слава богу, все потихоньку устраивается. С учебниками, правда, проблема — ведутся разговоры о едином учебнике истории, но вопрос пока не решен. Сложность в чем: у нас в школах концентрическая система образования. То есть с 5-го по 9-й класс мы изучаем всю историю, а в 10-м, 11-м — занимаемся повторением. От этой системы отказываются, потому что в 9-м классе, как оказалось, головы детей просто забивают потоком информации, мы изучаем всю историю XX века. Сейчас все идет к тому, чтобы изучение предмета шло с 5-го по 11-й класс.

— А когда же повторять?

— Потому и стоим на месте. Правда, появился большой плюс: историко-культурный стандарт. Это перечень тем, дат и персоналий, которые должен знать выпускник. Для ЕГЭ этого достаточно. Так что учитель может и без учебника обойтись, если он грамотен и умеет собрать разные мнения по одному вопросу. Мы не должны навязывать одну лишь точку зрения, надо дать понять, на какую сторону склоняются эксперты. А ученик должен сделать выбор сам. Хватит уже, например, делиться на красных и белых. В гражданской войне победителей не было.

— А детям что ж — записывать ваши лекции?

— Дети работают пока по старым учебникам, но они выполняют роль некоей маршрутной карты. Вообще, я не люблю ориентироваться только на учебники. Использую и ноутбуки тоже.

Смартфон как средство образования

— Не так давно припомнили-таки, что образование — это не только обучение, но и воспитание. Как воспитываете учеников вы?

— Рассматривая ту или иную историческую личность, событие, мы с детьми обсуждаем его с точки зрения морали. Сталин или Горбачев для нынешних детей все равно как Иван Грозный. Поэтому, оценивая их, дети, возможно, гораздо объективнее, чем мы.

Люблю работать с метафорами. Недавно темой урока было «Дети 1812 года». Задаемся вопросом: «Кто были эти дети?»

— Декабристы?

— Конечно. А почему они стали декабристами?

— Так в Европе всего насмотрелись.

— Видите, вы начинаете рассуждать. Так идет урок и исподволь воспитание — если ребенок смог ощутить ту эпоху, побывать в ней и сделать для себя выводы, что хорошо, а что плохо. Я никогда не закрываю детям рты, пусть они лучше выговорятся, все равно, правильно или нет.

— Вы ведете в интернете свой блог. О чем пишете и для кого?

— Хочу рассказать, что образование сегодня меняется, меняются мир и методы преподавания. У меня там есть манифест о том, что учительское сообщество сегодня очень расслоено: есть консерваторы, либералы и революционеры.

Разумеется, во всем, в том числе и в экспериментировании, применении технологий должна быть мера. Важно найти эту меру.

Некоторые моменты, которые я уже использовал на своих уроках с позитивным результатом, в этом блоге и представляю. Нужно донести до педагогов, что интернет им не враг, а активный помощник, если правильно им пользоваться.

Технологии жизнь значительно упрощают. Например, что делали учителя раньше? Проводили на листочках тесты, приносили их домой и корпели над их проверкой в ущерб личной, семейной жизни. Есть такая программа, которая превращает смартфон в пульт дистанционного голосования. Я разрабатываю викторину, дети с мобильника вводят имя, фамилию и код викторины. Смартфон превратился в средство образования. Я запускаю викторину, дети выбирают ответ. А на выходе у меня получается рейтинговая таблица, которая покажет, как ученик ответил на вопросы. Все — никакой горы бумажных листочков, оценки я сразу выставляю в электронный дневник. По некоторым данным, электронные технологии медленно, — может, потому что мы слабо пока их используем, — повышают качество образования.

Беда еще в том, что многие наши учителя не очень-то умеют, да и не хотят, искать в сети информацию, ту же программу для таких тестов.

Школьный патриархат

— Легко вам находить общий язык с нынешними детьми?

— Наверное, проще, чем учителям, которые воспитывались в Советском Союзе. Проблема ведь в чем: одни росли при социализме, другие при капитализме — это две совершенно разные системы ценностей. С одной стороны, коллективизм, с другой — индивидуализм.
У нас растут хорошие дети. Да, они действительно прагматичны и не будут делать то, что не принесет им пользу или выгоду. Это неплохо. Главное, чтобы этот прагматизм не превращался в дикий капитализм: только для себя. Я имею в виду не только материальные ценности. Поэтому у нас в школе активно применяются социальные практики: работа с ветеранами, с воспитанниками детских домов, детьми с ограниченными возможностями.

— То есть в класс вы заходите не как в клетку со львами?

— Нет. Были, конечно, случаи, когда они выводили меня из себя. Тут главное — не показывать, что ты малость не в себе. Ведешь себя ровненько, своим авторитетом не давишь, а давишь интеллектом. Тогда ребенок поймет: «Ну, господи, что же я как маленький себя веду-то».

— В царской России учителями, кстати, были в основном мужчины. Как считаете, учитель-мужчина предпочтительнее, чем учитель-женщина?

— Безусловно. Женщина все же более эмоциональна, менее спокойна и практична. Да и ментальность в России, наверное, патриархальная. И где-то в подсознании у нас сидит, что мужчину надо слушаться и ему надо подчиняться. А еще в нынешние времена учитель-мужчина воспринимается как диковинка.

— Есть у вас какие-то свои педагогические «фишки»?

— Когда я готовлюсь к уроку, первая моя мысль: а чем буду удивлять? Надо уметь в любой теме найти момент, который заинтересует ребенка и заставит размышлять.

Например, одной из последних тем в 11-м классе была Великая Отечественная война. Я задумался над тем, а не показать ли ребятам, как и почему менялась статистика погибших со временем. Во времена Сталина называлась цифра 7 миллионов, во времена Хрущева — 20, а при Горбачеве — 27. Тут, знаете, обширное поле для размышлений.

И еще — урок должен быть зрелищным. Первым в школе я начал использовать презентацию с движущимися иллюстрациями и c 3D эффектами.

Задаю неожиданные вопросы: например, если взять свиток с Соборным уложением, сколько раз мы могли бы обойти с ним вокруг школы.

Учитель — человек свободный

— Вы согласились с тем, что дети нынче пошли прагматичные и каждый предмет рассматривают с точки зрения полезности. В чем, по-вашему, прикладное значение истории?

— Если с иронией, я давлю на то, что историю нужно сдавать на втором курсе любого вуза. Лучше уж учить ее в школе. Многие не верили! А потом в сентябре прибегали, каялись. А серьезно: история — это жизнь. И она не прощает ошибок. Если не знать историю, в жизни будет сложновато ориентироваться. Я же говорил, что мы оцениваем с точки зрения нравственности то или иное историческое событие, делаем выводы — и переносим все это в реальность. История — это канва, по которой мы «вышиваем» нашу жизнь.

— Какой вы видите школу будущего?

— Нынешняя школа все же больше похожа на завод, где штампуются определенные детали и на выходе нужно выдать определенный продукт. А должна она, думаю, превратиться в школу-парк, где будут индивидуальные маршруты развития для учеников с базовыми, конечно, знаниями. Мне кажется, что школа разделится на очную и неочную: когда некоторые уроки будут проходить в классе — без учителя никуда, а некоторые перейдут в дистанционную форму. Каждый в ней должен найти гармонию по себе.

А учитель должен быть человеком свободным — прежде всего от стереотипов. Пару лет назад педагог представлялся такой тридцатипятилетней женщиной, уставшей, с растрепанными волосами, с двумя сумками, недовольной. Это же не так. Сегодняшний учитель — это успешный человек, только такой и может воспитать успешное молодое поколение. Это не мелкий менеджер, оказывающий образовательные услуги. И далеко не все неудачники идут в педвузы.

Блиц

— В какое время вы хотели бы жить? Почему?

— Выбор эпохи проживания, это, конечно, заманчивое предложение. Но меня устраивает настоящее время: больше возможностей для самореализации и свободы действий.

— Историческая личность, вызывающая у вас наибольшее уважение?

— Александр Васильевич Суворов, великий русский полководец очень близок мне по духу воинственности, образовательной парадигме и, безусловно, науке побеждать.

— При каком событии вы хотели бы присутствовать?

— На втором курсе я писал свою первую исследовательскую работу, посвященную Николаю II, в процессе очень заинтересовался этой личностью, противоречиво трактующейся историками. Работа получилась с оттенком сочувствия и оправдания всех политических действий императора. Поэтому, наверное, мне было бы интересно поучаствовать в событиях последних лет правления императора-страстотерпца, быть одним из его приближенных.

— А какое событие вы хотели бы изменить?

— Как историк я бы не вмешивался в крупномасштабные исторические процессы, их причины, поводы или последствия. Но что касается историко-культурного наследия, в этом я себя сдержать не могу. Постарался бы предотвратить пожары в библиотеках, так как их потери навсегда искажают объективность восприятия истории.