Академиков приглашают на завод

На совете по науке при главе Башкортостана достаточно жестко отметили: все перспективные разработки ученых республики должны воплощаться в практические решения. За счет чего этого можно добиться, рассказывает доктор экономических наук, научный руководитель Центра трансфера технологий Академии наук РБ Александр ДЕГТЯРЕВ.

Хорошо помню, как 40 лет назад в газетах с восторгом писалось о строительстве в Уфе французской технологической линии для производства аппаратуры связи. Мало кто об этом сегодня знает, ибо созданное на зарубежной элементной базе предприятие кануло в Лету, а в корпусах завода теперь расположились фитнес-клубы и торговые залы.

Это только один пример ошибочной ориентации на иностранные технологии, которая раз за разом выходит нам боком. Так, по сути, лет на 40 в СССР были законсервированы собственные технологические разработки, когда после войны по репарации было перевезено из Германии машиностроительное оборудование. На те же грабли мы наступили и в 90-е годы, когда опять закупили на Западе технику и технологии, вроде того телефонного завода, и остались в итоге без собственного производства.

И только теперь, с введением западных санкций, пришло понимание всей остроты проблемы. На недавнем совещании в минпромторге России было признано: сегодня мы имеем порядка 20 ведущих отраслей экономики, где до 70 — 90 процентов техники и технологий оказались импортного производства. Это самая серьезная проблема для страны. Мы долго почивали на доходах от дорогой нефти, а когда цены рухнули и Запад ввел санкции, слово «импортозамещение» стало в повестке дня первым. И сейчас уже не важно — кто виноват. Важно другое — что делать?

Поскольку Башкирия является одним из опорных регионов страны, задача выхода на новые технико-технологические уровни уже не раз рассматривалась в нашем правительстве. А в феврале была очень остро поставлена на первом заседании совета по науке при главе региона. Именно там была утверждена концепция «Башкирской технологической инициативы» по внедрению прорывных идей в производство. Как на тех направлениях, в которых республика традиционно сильна — я имею в виду нефтедобычу, нефтепереработку, машиностроение, так и в относительно новых, с точки зрения инновационных технологий — фарминдустрия, аграрный и лесотехнический комплексы.

Естественно, чтобы такая инициатива заработала, надо создать систему, которая объединила бы разработчиков, инвесторов и производителей высокотехнологичной продукции. Причем у каждого звена в этой цепочке немало своих проблем, которые непросто разрешить.

Разработкой инновационной продукции сегодня занимаются вузовские ученые, специалисты заводских КБ, резиденты технопарков и технополисов, отдельные энтузиасты. Казалось бы — большая армия. Немало запатентованных изобретений, сотни публикаций в научных журналах, участие в международных конференциях и симпозиумах и т.д. Все вроде бы свидетельствует о высоком научно-техническом потенциале. Но оказывается, что в таком важном макроэкономическом показателе, как «отгруженная продукция», инновационные разработки в республике не превышают пяти процентов, а в экспорте — вообще ноль. А это значит — ни новых технологий, ни новых высококвалифицированных рабочих мест.

Об этой проблеме шел принципиальный разговор на только что состоявшемся в Уфе международном форуме по проблемам интеллектуальной собственности. Именно об этом говорили глава нашей республики Рустэм Хамитов и председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко, а также многие представители вузовской общественности и промышленности.

Примеры внедрения разработок в реальный сектор экономики у нас, конечно, есть. Это, в частности, участие разработчиков ишимбайских вездеходов в новом масштабном проекте по освоению Арктики. Или для того же проекта — разработки уфимского профессора Владимира Докичева по присадкам для ГСМ в полярных широтах. Но нам, совершенно очевидно, не хватает масштаба, который бы позволил обеспечить региону новые конкурентные преимущества, причем на длительную перспективу. Так, сегодня у наших технических вузов имеется в общей сложности примерно на 500 млн рублей договоров по разработкам инновационного характера. Этого явно недостаточно, если сравнить хотя бы с одним из университетов в соседнем регионе, объем «науки» которого составляет около миллиарда рублей. Или, к примеру, МАИ (национальный исследовательский университет), где объем научных разработок превышает полтора миллиарда рублей. Так что нам есть куда расти.

С другой стороны, у большинства предприятий есть собственные программы инновационного развития. Но кто об этих программах знает? Берусь утверждать, что никто, или единицы специалистов. И не потому, что это секретно, а просто за минувшие годы так и не сложилось нормальное деловое взаимодействие между университетами и предприятиями. Кроме того, есть разработки наших ученых и инженеров, которые в республике производить физически невозможно из-за отсутствия соответствующей базы. Нужно искать партнеров по стране в целом. Поэтому задача становится более масштабной. Начинаешь понимать, что вариться в собственном соку — значит, не достичь желаемого результата.

Например, у нас есть разработка робота-трубочиста, который может многие километры идти по трубопроводу, выявлять в нем все дефекты и сообщать о них в центр управления. Есть разработка, благодаря которой можно отслеживать в онлайн-режиме перемещение грузов, весовые характеристики транспорта в ходе движения. В ней должен быть остро заинтересован Ространснадзор. Но кто же запустит эти изобретения и организует их производство?

Мы примерно раз в год устраиваем большие специализированные выставки, называя их всероссийскими или международными. Но кто, например, из Владивостока повезет в Уфу на два дня свои машиностроительные разработки? Кто будет транспортировать через полстраны то же нефтехимическое оборудование? А если использовать современные информационные технологии? Ведь это позволит создать специализированные электронные площадки, на которых можно свести воедино разработчиков и производителей, инвесторов и потребителей. То есть создать условия, когда все участники процесса могут определить свой интерес, свою выгоду. И мы сейчас поставили задачу, чтобы появились такие электронные выставочные площадки, где с помощью 3D-проектирования можно ознакомиться со всеми заявленными экспонатами. Одна из выставочных компаний уже начинает таким проектом заниматься.

Очень сложный вопрос — инвестиции в прорывные технологии. Финансовым организациям, избалованным прибылями от потребительских кредитов, вкладывать деньги в какие-то венчурные проекты кажется малоинтересным. И чтобы не оказаться внакладе, они кредитуют разработчиков проектов под дикие проценты.

Где найти золотую середину? Простым увещеванием ничего не добьешься. Здесь, на мой взгляд, есть экономический путь, который прежде у нас практически не использовался. Поскольку краеугольным камнем процесса трансфера является передача прав собственности, кредитные организации можно заинтересовать в инновационном процессе только за счет передачи им таких прав на разработки в той или иной доле.

Мы сейчас находимся на стадии формирования команды, обкатки самой концепции трансфера технологий. И сознательно идем на то, чтобы анонсировать некоторые новые идеи этого проекта, чтобы они получили общественный резонанс и отклик, чтобы в результате дискуссии всем нам прийти к оптимальному варианту создаваемой системы.

Именно поэтому мы задумали открыть в самое ближайшее время общественную приемную в Академии наук РБ. Там будем совместно с представителями ВОИР и экспертами вести прием людей, имеющих конкретные идеи и разработки. Определит их дальнейшую судьбу экспертный совет, в состав которого войдут примерно 40 — 50 известных ученых и специалистов. Планируем создать и агентство независимой патентной экспертизы, которое поможет разработчикам идей в продвижении их проектов, защитит их интеллектуальную собственность. Весь этот комплекс предполагается объединить в Центр трансфера технологий. При этом каждый из участников процесса будет автономным и юридически независимым, находясь в формате сетевого взаимодействия. Подобная форма, на мой взгляд, сегодня наиболее оптимальна и не потребует много начальников и чиновников.

И если уж говорить о системном подходе, то убежден, что необходимо выстраивать работу с прицелом на будущее, ибо сегодняшним и завтрашним днем проект не закончится. Поэтому мы должны открыть детскую и юношескую академию при АН РБ, специализированные по возрасту технопарки, ведь талантливых детей в республике немало. Все подобные решения, кстати, записаны в нашей дорожной карте по реализации «Башкирской технологической инициативы».

Очень много копий в последнее время сломано вокруг темы частных инвесторов: как их привлечь к инновационному развитию? Видимо, здесь надо очень активно использовать систему государственно-частного партнерства. Вообще в мире существует очень много форм частных инвестиций в научно-технический процесс. Например, эндаумент-фонды, самый известный из которых, наверное, Нобелевский. У нас такой фонд можно назвать фондом поддержки научно-технических разработок. Смысл в том, чтобы аккумулировать частные инвестиции и использовать их максимально прозрачно только в заявленном направлении.

А что касается компаний, то у каждой из них есть свои пределы роста, и они во многом теперь обусловлены общеэкономическими проблемами. Сейчас даже самые крупные российские холдинги испытывают серьезные сложности, сталкиваясь с проблемами импортозамещения. По логике вещей, все больше средств они должны выделять на обеспечение отечественных технологий. Но пока практика опровергает эти ожидания. Показательный пример связан с «Газпромом», с нашим региональным представительством этой компании. Еще год назад мы достигли договоренности о создании экспериментального полигона для отработки одного из агрегатов газоперекачивающих станций — газовихревого редуктора, который кратно повышает КПД ныне действующих установок. Но, насколько мне известно, воз и ныне там.

Если говорить о новых перспективных направлениях, то можно взять, к примеру, семеноводство. Не считаю себя специалистом в этой области, но здравый смысл подсказывает, что у нас есть, во-первых, очень крепкий аграрный университет и ученые-аграрники в Академии наук. А во-вторых, Башкирия находится в той полосе, где есть все климатические зоны, кроме пустыни. Думаю, таким разработкам можно уделить серьезное внимание. Однако с сожалением узнал, что опытное поле БГАУ давно уже таковым не является и ученые не могут заниматься там прорывными технологиями. Опять, как объясняют в университете, возникает проблема инвестиций в науку.

Сейчас мы вместе с социологами АН РБ запустили стартовые исследования как раз для выявления проблем трансфера технологий среди разработчиков, инвесторов и производителей. Через месяц-другой получим ответы на заданные вопросы. В целом ситуация в России известна, но как это выглядит в Башкирии, уточним в самое ближайшее время.

Кроме того, у нас есть пакет инвестпроектов, который был подготовлен региональным правительством еще к саммитам ШОС и БРИКС. Он отражает широкий спектр направлений, где республика уже достаточно давно заявила о себе и где еще только начинает делать первые шаги. Поэтому «Башкирская технологическая инициатива» видится очень масштабным и важным начинанием, которое позволит перейти к системному решению проблемы импортозамещения и инновационного прорыва.

Досье «РБ»

Александр Дегтярев более 20 лет возглавлял Уфимскую государственную академию экономики и сервиса, в 2011 — 2014 гг. был председателем комитетов по образованию, по этике Государственной Думы. Известный российский ученый-экономист, автор более 180 крупных научных публикаций.