Дмитрий Шрагер: «Все мы так или иначе творим нашу историю»

Помните слова из старой песни: «Эй, баргузин, пошевеливай вал»? Маленький городок на реке с названием Баргузин в тогдашней Иркутской губернии — это родина Дмитрия Степановича Шрагера. И самые его яркие детские впечатления связаны с посещением любительского спектакля. Больше всего девятилетнего мальчика потрясла сцена убийства. Все было ужасно достоверно, было много крови… Лишь дома старший брат объяснил, как это делается: подмышкой прячется бычий пузырь, наполненный клюквенным соком.

В седьмом классе Дмитрий уехал к брату в Ленинград, где первым делом записался в школьный драмкружок. Поначалу мальчику из далекого захолустья приходилось терпеть насмешки из-за своего сибирского диалекта. Зато в восьмом классе он уже прослыл талантливым декламатором. Учительница литературы часто использовала его в качестве «наглядного пособия» во время уроков в параллельных классах: Диму забирали с уроков, чтобы он демонстрировал, как надо читать произведения классиков.

В 1936 году Дмитрий поступает в двухгодичную Театральную студию. А в 1938-м уже работает в Вологодском театре юного зрителя. Вскоре его прозвали вологодским Левитаном и взяли по совместительству диктором на городское радио.

Шрагер прошел войну, плен, был осужден как социально опасный элемент на пять лет исправительно-трудовых лагерей (реабилитирован лишь в 1987 году), но на всю жизнь сохранил невероятную любовь к театру.

В 1968 году по направлению уже Курганского театра Шрагер оканчивает Высшие режиссерские курсы и попадает на стажировку в театр имени Моссовета к его основателю и главному режиссеру Юрию Завадскому. Воспоминание об одной удивительной встрече в театре Моссовета Дмитрий Степанович сохранил на всю жизнь.

«Вдруг вижу, что по направлению ко мне грациозно вышагивает женщина небольшого роста, — вспоминает Дмитрий Степанович. — Я, конечно, сразу узнал несравненную Любовь Орлову. Она подошла, протянула руку и улыбнулась.

— Здравствуйте. Вы кого-то ждете?

— Да. Видите ли, я назначен на стажировку к Юрию Александровичу.

— Надолго к нам?

— На год.

— Прекрасно. Желаю вам успеха! Чувствуйте себя как дома.

И улыбнувшись, пошла дальше. А я от волнения забыл, как ее зовут!

Вечером увидел ее на сцене и не узнал. Такая же изящная, стройная, обаятельная и неотразимая, она выглядела на голову выше той женщины, которую он видел днем. Потом понял причину столь странной метаморфозы: нет, не было у нее высоких каблуков, а был непревзойденный талант великого мастера сцены, который в буквальном смысле возвышает актера в глазах зрителя».

Творческая география Дмитрия Степановича была впечатляющая: Воркута, Вышний Волочек, Ульяновск, Курган, Шадринск… Есть в этом списке и Стерлитамак, куда он приехал в 1971 году по приглашению директора городского театра драмы Бориса Францевича Земло. Вместе с ним в театр пришла и жена — актриса Ариадна Туганова, талантливая красавица, отдавшая стерлитамакской сцене тридцать восемь лет.

Он сразу с энтузиазмом взялся за дело, и вскоре в репертуарной афише Русского театра появились спектакли: «Тихий Дон» по роману Михаила Шолохова, «А зори здесь тихие...» по повести Бориса Васильева, «Ханума» Авксентия Цигарели, «Закон вечности» Нодара Думбадзе, «Семь сновидений сквозь явь» Мустая Карима. Дмитрий Шрагер был невероятно прогрессивным режиссером, из творческих командировок привозил свежие пьесы. Так, в Стерлитамаке состоялась одна из первых постановок Александра Вампилова «Прошлым летом в Чулимске».

Дуэт Земло и Шрагера был прекрасен! Эмоциональный творческий полет одного естест­венным образом уравновешивался педантичностью другого.

В 1977 году на Всероссийском фестивале драматургии и театрального искусства за спектакль «Огонь за пазухой», поставленный Дмитрием Шрагером по пьесе Григория Кановичюса, театр был отмечен дипломом II степени. Спустя два года театру был вручен диплом I степени за активную работу по постановке произведений драматургов СССР. Венгерская Народная Республика наградила коллектив почетным дипломом и большой памятной медалью за спектакль по пьесе драматурга Ене Хелтаи «Немой рыцарь». А самому Дмитрию Шрагеру было присвоено почетное звание «Заслуженный деятель искусств Башкирской АССР».

Последний спектакль Дмитрия Шрагера «Шестая жена Ивана Грозного» по пьесе А. Н. Островского «Василиса Мелентьева» стал ярчайшим событием в культурной жизни города и республики. А блистательную игру Валентины Егоровны Бродской, Николая Михайловича Панова, Александра Сергеевича Шабаева невозможно забыть до сих пор.

Об этом спектакле Дмитрий Степанович говорил так:

— Все мы так или иначе творим нашу историю. Кто словом, кто делом, а кто-то и своим бездействием и безмолвствованием. Историки и литературоведы склонны считать Ивана Грозного великим реформатором и чуть ли не литературным гением своей эпохи. Мне хотелось проследить в образе Ивана Грозного метаморфозу перерождения человека в тирана. Ведь тиранами не рождаются. И Гитлера, и Сталина, и Ивана Грозного родила женщина-мать. Как на родине Бетховена и Баха мог прийти к власти фашизм? Как могут сочетаться в человеке духовное и низменное, любовь и ненависть? Это вопросы не только для политологов, но и для деятелей театра, и для всех мыслящих людей.

Дмитрий Степанович Шрагер был художественным руководителем Русского драматического театра Стерлитамака с 1971 по 1994 годы. Его аристократичные манеры, поразительная пунктуальность и ответственность, мягкий баритон и обаяние настоящего интеллигента невозможно забыть. Сегодня Русский театр Стерлитамака продолжает традиции великого мастера и бережно хранит память о нем: в сентябре исполнилось 105 лет со дня его рождения.