Мечты на кончике иглы

А помните ли вы, что, кроме маминых песен и волшебных сказок, связывает нас с прекрасной и невозвратимой порой — детством? Конечно, куклы, — любимые «дочки», на которых юные мамы тренировались укладывать спать непослушное дитя, сказочные принцессы, для которых придумывались захватывающие приключения.

Однако кукла не так проста, как кажется: она — игрушка, артистка, модель, уникальный предмет интерьера, объект азартной страсти коллекционера, оберег, сувенир, атрибут ритуалов… И, кстати, сопровождает человечество с давно забытых времен: на территории Евразии нашли мелкую антропоморфную пластику, созданную около 40 тысяч лет тому назад!

Ныне же в большой чести так называемые авторские куклы, и если в 1980-х годах таких мастеров было единицы, то сейчас есть целые школы кукольных дел и множество их верных последователей. Одна из них — наша сегодняшняя собеседница Райля ГАЛИНА.

Музыкант-подпольщик

— Вы окончили Сибайский филиал Башгосуниверситета, по какой специальности?

— Я поступила на педагогический факультет как раз тогда, когда там открыли музыкальное отделение. У меня к тому времени не было высшего образования, только среднее специальное: окончила Магнитогорское музыкальное училище, работала преподавателем игры на фортепиано. В Уфу ездили очень редко, больше в Магнитогорск.

— От кого передалась вам тяга к музыке?

— Папа так любил музыку, что, будучи уже главой семьи, стал потихоньку ходить в музыкальную школу на частные уроки. Помню, как он играл на баяне, занимался. Пианино у нас всегда было, потому что родители пытались обучить музыке старшую сестру. Но она после двух-трех уроков сказала, что учиться не будет. Потом брата пытались пристрастить к игре на баяне, но он отказался, и только я была покладистой и согласилась.

Папа подпольно окончил музыкальную школу. Мама, кстати, даже подозревала его в измене — он же втихую на уроки ходил. Родственники маму подзуживали: «Надо сходить, посмотреть». За ним по маминой просьбе проследила наша родственница-девочка, до музыкалки дошла и потом маму успокоила.

Папа любил протяжную башкирскую музыку, узун-кюй. Но ноты не очень хорошо знал. Мы выписывали журнал «Башкортостан кызы», а там в каждом номере были ноты новых песен. Я уже в музыкальной школе училась, и он всегда просил: «Доченька, поиграй, а я послушаю». Эти мелодии очень сложные, музыка тянется, тянется… Непросто было.

— Мама ваша на швейной фабрике, насколько я знаю, работала? Не оттуда ли любовь к шитью?

— Это правда. Мама набирала бригаду надомниц и проверяла качество их работы. А вечером шила из обрезков панамки, сидушки… Обшивала всех родственников. Разных тряпочек у нас дома было много. А вот кукол у меня мало было, и я им платьишки сооружала.

Что «северные амуры» везли из Парижа

— Как вы попали в Ухту?

— Когда мне было уже 42 года, мы уехали на Север с мужем, дочкой, там я тоже в музыкальной школе работала.

Когда мы переехали в Ухту, меня муж первым делом привел в татаро-башкирское общество, там были все его друзья: «Знакомься, вот тебе подружки, включайся и общайся». Часто просили: «Одежду сшей, песню выучи, станцуй».

— А в Петербург вы из Ухты переехали?

— Дочка выросла, уехала сюда учиться. А потом мне написала: «Мама, на пенсию выйдешь, что делать будешь?»

Я и ответила: «Хорошо, дочь, перееду».

— Как вас Петербург встретил?

— Прекрасно: я работу не искала, развлекалась — ходила по музеям, по театрам. Первым делом начала искать наше землячество. Потом начались, концерты, репетиции.

Во время пандемии я стала для себя шить платья, платки. Например, есть у меня платок, который называется «француз яулык». Существует легенда, что когда «северные амуры» — так звали башкирских конников, воевавших с Наполеоном, — вернулись из Парижа, то своим женам вот эти платки привезли оттуда в подарок. Привезли, конечно, немного, но легенда до сих пор жива, и их — платков — множество по миру «гуляет». Есть другая версия: flеur — это цветок по-французски, «флер яулык» — французская техника нанесения узора. Но, конечно же, первая-то версия гораздо красивее!

— Как от кукольных нарядов вы перешли к самим куклам?

— Как-то мы с сестрой, это было лет пятнадцать назад, зашли в Уфе в магазин сувениров. И сидела там Баба-Яга ручной работы, которая уж очень ей приглянулась! Стоила она семь тысяч — по тем временам дорого, но сестра загорелась: «Куплю!» Я ее отговорила: «Не дури! Я тебе сама сошью».

Понемногу разобралась: кукла была сшита из капроновых ниток. А одежду-то я точно могу сделать. Обнадежила сестру: через год будет тебе Баба-Яга! Это была моя первая кукла, я ее изготовила, наверное, месяца за полтора.

Постоянный клиент — я сама

— Почему вы в качестве онлайн-учителя выбрали художницу, мастера текстильных кукол Анастасию Голеневу?

— Ее куклы — это высший пилотаж. Анастасия постоянно в творческом поиске, она профессиональный технолог, очень умная, талантливая. Кстати, училась у знаменитого кутюрье Вячеслава Зайцева. Она создает кукол полностью: от идеи и чертежей до одежды. Подсадила на них всю семью: муж занимается технической базой, сын — выкройками в электронном виде, там все до миллиметра выверено.

— Как появляются ваши куклы, как идет процесс от замысла к воплощению?

— Все мои куклы созданы по мастер-классам Голеневой. Не могу сказать, что основательно сажусь и, допустим, месяц только шью. У меня же не фабрика — я этим занимаюсь в свое удовольствие. Делаю все обстоятельно, медленно, тихо, аккуратно.

И не продаю своих кукол. У меня есть один постоянный клиент — это я сама.

Так что шью только для себя и для своей семьи. Но научить могу.

Колье в награду

— А как вы начали шить национальные костюмы?

— Здесь, в Петербурге, я начала интересоваться, почему тот или иной элемент костюма шьется так, а не иначе, подписалась на группу в ВКонтакте «Башкирская одежда».

Знания собирала по крупицам: ложное отсеивать, настоящее оставлять. Первый свой нагрудник именно что придумала, нашила бог знает что: аппликацию, какие-то бусики… Получилось красиво, качест­венно — шить-то я умею, но знаний у меня не было.

Я учусь. Учусь постоянно, знаю, например, что у башкир — семь родов и у каждого рода своя одежда. В моих планах — собрать костюм, какой носили юго-восточные башкиры в тех краях, откуда я родом.

Много материалов мне присылают из Уфы: там живет этнограф Гюльнара Вахитова. Они с мужем делают национальную одежду и составляют наборы, с помощью которых я нагрудник, например, сделала: в наборе — материал в три слоя, монетки, бисер… Обязательно должен быть перламутр, сердолик, наши бабушки его любили, вместо кораллов — они очень дорогие — керамический бисер.

Бывают разные виды нагрудных украшений, наш называется сэлтер, что в переводе значит «кружево». Потом я узнала, что когда-то башкиры носили налобную повязку — хараус. Его поверх накрывали тас­таром — своего рода палантином с вышивкой на концах. Так покрывали голову пожилые мудрые женщины. Мудрость олицетворял белый цвет тастара.

Мой кашмау — головной убор башкирских женщин — получил Гран-при марафона в ВКонтакте, а фирма «Учалинская яшма», спонсор проекта, дополнила радость от успеха очень красивым колье.

У меня есть и достойные ученицы: я учу с радостью — народные ремесла должны жить и развиваться.

— Чем вы занимаетесь в ансамбле «Ирандек»?

— Пою для души, образование же музыкальное получила. Рояль вот для концертов не всегда достать можно, но есть инструмент в Санкт-Петербургском Доме национальностей, и, если есть возможность порепетировать там, с удовольствием распеваемся под живой аккомпанемент. Выступаем почти каждую неделю. Самая большая сцена, на которой мы пели, — Большой концертный зал.

— Цветы — еще одно ваше увлечение?

— Очень люблю суккуленты и кактусы: их надо редко поливать, и можно спокойно уехать куда-нибудь.

Увы, в Петербурге мои кактусы не цветут — немного не те условия, окна кухни выходят во двор-колодец. Но я все равно перевезла из Ухты несколько: есть любимые, которым по 25 лет. Помню, как я эти отросточки сажала, на них устраивался мой персидский кот, прямо в ящички для рассады, и задумчиво смотрел в окно. Потом шел по комнате, а сзади на штанишках болтались комочки маленьких кактусов… Я отругаю его, обдеру, посажу их снова…

К сожалению, отцветают они очень быстро. Иногда уходила с работы, видя, что сегодня ночью растение зацветет, приходила — уже отцвел. Но иногда успевала застать красоту. Не музыкой единой…